Отчего он медлит?»
Карсидар осторожно приоткрыл глаза. Теперь свет факела уже не ослеплял его, и он обнаружил, что не опутан сетью, как полагал, а надёжно скручен тонкими, но прочными волосяными верёвками. Окружившие его люди были обуты в кожаные сапоги, голенища которых прикрывали потрёпанные полы странной длинной одежды.
Хотя достоверно припомнить загадочных «хайаль-абиров» из далёкого детства Карсидар не мог, почему-то он был уверен, что это не они. И не «здешние гандзаки», его предполагаемые соплеменники. Тогда кто же? И главное, что ему делать дальше?
Но пока Карсидар не мог придумать ничего путного. В голове была невообразимая каша из обрывков впечатлений от кошмарной смерти Читрадривы, движения по коридору с холодными скользкими стенами и мыслей, додумывать которые до конца не хватало сил. Хотя постепенно и с превеликим трудом Карсидар осознал: если его не убили до сих пор, значит, он зачем-то нужен этим людям; значит, его оставят в живых… по крайней мере, на некоторое время.
«Что ж, подождём – увидим», – решил Карсидар и постарался успокоиться. Ведь самое главное в критической ситуации – не растеряться и не наделать глупостей. Хватит и того, что он вовремя не обратил внимание на беспокойное поведение Ристо, в результате чего и оказался в таком нелепом положении.
Тут прибывший отдал какой-то приказ. Факел погас, двое подняли связанного Карсидара с земли и понесли куда-то во тьму. Его голова была немного приподнята; похоже, они двигались по склону вверх. Судя по топоту копыт, Ристо вели следом.
«Ага, так мы были в ложбине, вон в чём дело!» – запоздало сообразил Карсидар.
Те, кто нёс его, сделали ещё несколько шагов, и далеко-далеко, аж у самого горизонта, как показалось Карсидару, появилось небольшое рыжеватое пятнышко света.
Лагерь! Вот откуда тянуло дымом. О боги, до чего всё просто! И до чего глупо получилось…
Рядом захрапели кони, Ристо ответил сдержанным ржанием. Карсидара приподняли повыше и, держа лицом вниз, взвалили поперёк седла, точно мешок с зерном. Потом его надёжно прикрутили к луке, чтобы он не свалился во время езды. Волосяные верёвки врезались в тело, и Карсидар заскрежетал зубами от боли. Кто-то вскочил на коня, отрывисто крикнул (судя по голосу, это был всё тот же «мучитель»). Ему ответил «начальник».
– Х-хэ, – выдохнул «мучитель» и хлопнул свою лошадь по крупу. Она сорвалась с места, вокруг затопало множество ног.
Вдруг сзади раздалось бешеное ржание Ристо. Кто-то невидимый пронзительно взвизгнул и с глухим стуком шлёпнулся на землю. Тут же защёлкал кнут, и Ристо заржал ещё громче.
– Так его, так! Не давай ему сесть на себя! – задорно крикнул Карсидар, за что всадник стукнул его по затылку. Не обращая на это внимания Карсидар добавил тише:
– Так его, Ристо.
«Начальник» отдал непонятное распоряжение, кнут снова щёлкнул, Ристо всхрапнул, тяжело дыша, ещё несколько раз стукнул копытами и перестал брыкаться.
– Эй, ты жив? – окликнул его Карсидар.
От нового удара, на сей раз в висок, он едва не лишился чувств, однако наградой ему было протяжное ржание в ответ.
– Х-хэ! Х-хэ! – раздались крики, и отряд поскакал по направлению к лагерю.
Карсидар прислушался к перестуку копыт, стараясь определить, где скачет Ристо. Определённо, конь так и не позволил чужаку оседлать себя, и его вели на аркане позади остальных.
«Ну, хоть он молодчина, не поддался», – с облегчением подумал Карсидар.
Между тем, тряска в седле и холодный ветер, тугим потоком бивший в правую щёку, окончательно привёл его в чувство. И хоть ему было страшно неудобно, хоть впившиеся в тело верёвки терзали его плоть, Карсидар почувствовал некоторое облегчение. Он даже попробовал сосредоточиться и прочесть мысли «мучителя», который находился ближе других чужаков. Впрочем, ничего из этого не вышло.
В самом конце пути, когда неясное пятно на горизонте превратилось в группу шатров с коническими крышами, озарённых пламенем множества костров, Карсидар почувствовал себя значительно увереннее, чем в проклятом овраге, и исполнился решимости непременно освободиться при первом же подходящем случае – по крайней мере, сделать попытку к освобождению. Он даже слегка повернул голову и внимательнее присмотрелся к «мучителю», благо света костров для этого хватало. Хотя Карсидар не отдавал себе отчёт в собственных действиях, в глубине души теплилась слабая надежда, что у него внезапно может пробудиться талант к древнему искусству хайен-эрец. Однако «мучитель» не желал, чтобы пленник смотрел на него, и безжалостно огрел Карсидара плетью по спине; так что ему пришлось вновь опустить глаза и созерцать лоснящийся от пота тёмный лошадиный бок.
Наконец кавалькада въехала в лагерь. Мигом вокруг прибывших сгрудилась толпа воинов. «Мучитель» натянул поводья и соскочил с седла ещё до того, как его лошадь остановилась. Мгновение спустя Карсидар почувствовал, что часть пут ослабела, потом его толкнули в шею, и под всеобщий хохот он соскользнул с конской спины и свалился наземь. Подошедший «начальник» что-то «промяукал». Из сказанного Карсидар разобрал лишь слово «урус», и то потому, что в поле «начальник» произносил его довольно медленно.
– Урус, урус! – загалдели воины. Многие вновь засмеялись и принялись кричать, отчаянно жестикулируя, приседая и хлопая себя по бокам.
Теперь, в ярком свете костров, Карсидар смог рассмотреть их довольно хорошо. Люди эти были в основном низкорослы и все без исключения смуглы и черноволосы. Больших бород не имел никто, усики тоже носили маленькие. И… возможно, то была игра неверного света, либо дело заключалось в плоских лицах и широких скулах, но глаз у них почти не было видно. Не глаза, а узенькие чёрненькие прорези-щёлочки. Оружия они почти не имели, но это, пожалуй, было связано с ночным временем. Что же до одежды, то разнообразием она не отличалась. Все были в сапогах, длиннополых кафтанах без пуговиц, с замысловатым узором или без такового, подпоясанные широкими кушаками. Примерно половина из них носила вместо кафтанов доспехи из толстой кожи, и лишь у немногих доспехи были чешуйчатые металлические. Зато головные уборы явно разнились – островерхие и круглые, с полями и без полей, отороченные мехом и без него, с разноцветными перьями…
Вдруг из прохода между двумя шатрами раздался повелительный окрик. Толпа мигом угомонилась и почтительно расступилась. В образовавшийся круг вошёл важного вида пожилой толстяк в необычайно богатом кафтане, красных сапогах и такой огромной подбитой мехом шапке, что голова его казалась вдвое большей, чем была на самом деле.
– Менке! Менке! – заговорили в толпе.
Ясно было, что этот человек самый главный из всех. Карсидар не мог только понять, что такое «менке» – то ли приветствие, то ли титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Карсидар осторожно приоткрыл глаза. Теперь свет факела уже не ослеплял его, и он обнаружил, что не опутан сетью, как полагал, а надёжно скручен тонкими, но прочными волосяными верёвками. Окружившие его люди были обуты в кожаные сапоги, голенища которых прикрывали потрёпанные полы странной длинной одежды.
Хотя достоверно припомнить загадочных «хайаль-абиров» из далёкого детства Карсидар не мог, почему-то он был уверен, что это не они. И не «здешние гандзаки», его предполагаемые соплеменники. Тогда кто же? И главное, что ему делать дальше?
Но пока Карсидар не мог придумать ничего путного. В голове была невообразимая каша из обрывков впечатлений от кошмарной смерти Читрадривы, движения по коридору с холодными скользкими стенами и мыслей, додумывать которые до конца не хватало сил. Хотя постепенно и с превеликим трудом Карсидар осознал: если его не убили до сих пор, значит, он зачем-то нужен этим людям; значит, его оставят в живых… по крайней мере, на некоторое время.
«Что ж, подождём – увидим», – решил Карсидар и постарался успокоиться. Ведь самое главное в критической ситуации – не растеряться и не наделать глупостей. Хватит и того, что он вовремя не обратил внимание на беспокойное поведение Ристо, в результате чего и оказался в таком нелепом положении.
Тут прибывший отдал какой-то приказ. Факел погас, двое подняли связанного Карсидара с земли и понесли куда-то во тьму. Его голова была немного приподнята; похоже, они двигались по склону вверх. Судя по топоту копыт, Ристо вели следом.
«Ага, так мы были в ложбине, вон в чём дело!» – запоздало сообразил Карсидар.
Те, кто нёс его, сделали ещё несколько шагов, и далеко-далеко, аж у самого горизонта, как показалось Карсидару, появилось небольшое рыжеватое пятнышко света.
Лагерь! Вот откуда тянуло дымом. О боги, до чего всё просто! И до чего глупо получилось…
Рядом захрапели кони, Ристо ответил сдержанным ржанием. Карсидара приподняли повыше и, держа лицом вниз, взвалили поперёк седла, точно мешок с зерном. Потом его надёжно прикрутили к луке, чтобы он не свалился во время езды. Волосяные верёвки врезались в тело, и Карсидар заскрежетал зубами от боли. Кто-то вскочил на коня, отрывисто крикнул (судя по голосу, это был всё тот же «мучитель»). Ему ответил «начальник».
– Х-хэ, – выдохнул «мучитель» и хлопнул свою лошадь по крупу. Она сорвалась с места, вокруг затопало множество ног.
Вдруг сзади раздалось бешеное ржание Ристо. Кто-то невидимый пронзительно взвизгнул и с глухим стуком шлёпнулся на землю. Тут же защёлкал кнут, и Ристо заржал ещё громче.
– Так его, так! Не давай ему сесть на себя! – задорно крикнул Карсидар, за что всадник стукнул его по затылку. Не обращая на это внимания Карсидар добавил тише:
– Так его, Ристо.
«Начальник» отдал непонятное распоряжение, кнут снова щёлкнул, Ристо всхрапнул, тяжело дыша, ещё несколько раз стукнул копытами и перестал брыкаться.
– Эй, ты жив? – окликнул его Карсидар.
От нового удара, на сей раз в висок, он едва не лишился чувств, однако наградой ему было протяжное ржание в ответ.
– Х-хэ! Х-хэ! – раздались крики, и отряд поскакал по направлению к лагерю.
Карсидар прислушался к перестуку копыт, стараясь определить, где скачет Ристо. Определённо, конь так и не позволил чужаку оседлать себя, и его вели на аркане позади остальных.
«Ну, хоть он молодчина, не поддался», – с облегчением подумал Карсидар.
Между тем, тряска в седле и холодный ветер, тугим потоком бивший в правую щёку, окончательно привёл его в чувство. И хоть ему было страшно неудобно, хоть впившиеся в тело верёвки терзали его плоть, Карсидар почувствовал некоторое облегчение. Он даже попробовал сосредоточиться и прочесть мысли «мучителя», который находился ближе других чужаков. Впрочем, ничего из этого не вышло.
В самом конце пути, когда неясное пятно на горизонте превратилось в группу шатров с коническими крышами, озарённых пламенем множества костров, Карсидар почувствовал себя значительно увереннее, чем в проклятом овраге, и исполнился решимости непременно освободиться при первом же подходящем случае – по крайней мере, сделать попытку к освобождению. Он даже слегка повернул голову и внимательнее присмотрелся к «мучителю», благо света костров для этого хватало. Хотя Карсидар не отдавал себе отчёт в собственных действиях, в глубине души теплилась слабая надежда, что у него внезапно может пробудиться талант к древнему искусству хайен-эрец. Однако «мучитель» не желал, чтобы пленник смотрел на него, и безжалостно огрел Карсидара плетью по спине; так что ему пришлось вновь опустить глаза и созерцать лоснящийся от пота тёмный лошадиный бок.
Наконец кавалькада въехала в лагерь. Мигом вокруг прибывших сгрудилась толпа воинов. «Мучитель» натянул поводья и соскочил с седла ещё до того, как его лошадь остановилась. Мгновение спустя Карсидар почувствовал, что часть пут ослабела, потом его толкнули в шею, и под всеобщий хохот он соскользнул с конской спины и свалился наземь. Подошедший «начальник» что-то «промяукал». Из сказанного Карсидар разобрал лишь слово «урус», и то потому, что в поле «начальник» произносил его довольно медленно.
– Урус, урус! – загалдели воины. Многие вновь засмеялись и принялись кричать, отчаянно жестикулируя, приседая и хлопая себя по бокам.
Теперь, в ярком свете костров, Карсидар смог рассмотреть их довольно хорошо. Люди эти были в основном низкорослы и все без исключения смуглы и черноволосы. Больших бород не имел никто, усики тоже носили маленькие. И… возможно, то была игра неверного света, либо дело заключалось в плоских лицах и широких скулах, но глаз у них почти не было видно. Не глаза, а узенькие чёрненькие прорези-щёлочки. Оружия они почти не имели, но это, пожалуй, было связано с ночным временем. Что же до одежды, то разнообразием она не отличалась. Все были в сапогах, длиннополых кафтанах без пуговиц, с замысловатым узором или без такового, подпоясанные широкими кушаками. Примерно половина из них носила вместо кафтанов доспехи из толстой кожи, и лишь у немногих доспехи были чешуйчатые металлические. Зато головные уборы явно разнились – островерхие и круглые, с полями и без полей, отороченные мехом и без него, с разноцветными перьями…
Вдруг из прохода между двумя шатрами раздался повелительный окрик. Толпа мигом угомонилась и почтительно расступилась. В образовавшийся круг вошёл важного вида пожилой толстяк в необычайно богатом кафтане, красных сапогах и такой огромной подбитой мехом шапке, что голова его казалась вдвое большей, чем была на самом деле.
– Менке! Менке! – заговорили в толпе.
Ясно было, что этот человек самый главный из всех. Карсидар не мог только понять, что такое «менке» – то ли приветствие, то ли титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137