Катя спросила:
– А как же муж? Он же тебя любит? – и Лиза чистосердечно призналась:
– Но ведь я-то его не люблю! А его так называемая «любовь» – это чувство собственника. Ему бы мусульманином родиться – имел бы самый большой гарем! И потом, ты знаешь, как он стал мэром? Кто его финансировал? Какие-то военные. А эта его подозрительная деятельность, постоянные разъезды, встречи, вьющиеся вокруг темные личности, тупые телохранители… – Елизавета махнула рукой. – Все! Не хочу! Наелась.
– Но он такой сильный, мужественный, красивый…
– Только с виду. – Лиза улыбнулась. – У меня на него аллергия. Помнишь, у Дюма в «Виконте де Бражелоне»? «Каждая женщина скажет, что между красотой любовника и красотой мужа огромная разница».
Засмеялась и Катя.
– Я не люблю Дюма, но сказано верно. Интересно было бы взглянуть на твоего Крутова, уж очень ты его превозносишь.
– Увидишь еще и убедишься. Он приедет.
– Почему ты так уверена в нем?
– Я же тебе говорю, он человек слова. Никогда не думала, что встречу…
– Соседа.
– Вот именно, что встречу соседа, способного меня увлечь и зажечь.
– А как же все-таки муж?
– Никак. – Лиза нахмурилась. – Жить с ним я не буду… и в его квартиру не поеду. Приютишь на пару дней? У тебя он меня искать не станет, надо только от телохранителя избавиться.
Катя закурила, обдумывая свое решение. С одной стороны, ей было боязно вмешиваться в чужую жизнь, с другой – интересно, и еще хотелось помочь подруге. Она наклонилась к уху Лизы.
– Устроим маленькую комедь. Он ждет тебя у входа? Выйдешь через служебный выход и дворами дойдешь до парка, там встретимся. Я его отвлеку.
– А не боишься? Вдруг полезет выяснять отношения?
Екатерина с пренебрежением повела плечиком.
– Пусть попробует. Так завизжу, что полгорода сбежится.
Лиза прыснула, Катя засмеялась тоже. Настроение у обеих поднялось, им было приятно осознавать себя решительными и сильными.
Кафе между тем заполнилось, появились целые компании веселых молодых людей, привыкших чувствовать себя властелинами мира. Один из них заметил беседующих подруг, что-то сказал оркестру и, когда тот заиграл танго, подошел к столику.
– Пошли, потанцуем, – развязно сказал он Елизавете.
– Я не танцую, – покачала головой девушка.
– Чо?! – удивился молодой человек; он был одет в черные брюки, белую рубашку апаш и супертуфли с пряжками и заклепками, а на руке носил не часы, а целый агрегат величиной с туристский компас.
– Ты чо, в натуре?!
– Чо слышал: я не танцую. – Лиза с иронией оглядела парня.
– Да ты чо выпендриваешься? Я же музыку заказал.
– Иди и танцуй, если заказал.
– Ну, ты даешь! – покрутил головой танцор. – Я по-хорошему, а ты кобызишься. Ну, смотри!
Покачнувшись, он расправил плечи и отошел от стола.
– Раздайся, грязь, навоз плывет! – засмеялась Катя.
На ее беду парень услышал ее слова. Круто развернулся, сузил глаза.
– Чо ты брякнула?!
– Иди, иди, она пошутила, – с досадой отмахнулась Елизавета. – Приходи завтра, обещаю станцевать.
– Нет, что она сказала?! – Он оперся кулаками о столик, едва не смахнув на пол посуду. – Ты знаешь, с кем дело имеешь, вобла сушеная?! Я Божедомов, помощник депутата! Щас кликну хлопцев… – молодой человек не договорил, на его плечо опустилась мощная ладонь Станислава.
– Уймись, мальчик, – сказал телохранитель Мокшина. – Эта мадам заказана.
И «помощник депутата» сник, съежился, пробормотал что-то и почти на цыпочках отошел от стола. Видимо, он хорошо знал телохранителей мэра и их возможности.
– Пошли домой, уже поздно, – посмотрел на часы Станислав.
Подруги переглянулись.
– Мы еще не пили кофе, – робко проговорила Катя.
– Дома попьете.
– Мы будем пить здесь! – твердо глянула на парня Лиза.
Командный тон подействовал.
– Ладно, даю десять минут, – сдался Станислав и пошел к выходу из зала, оглянулся. – Георгий будет очень недоволен.
– Это его проблемы, – холодно сказала Елизавета, хотя внутри ее все сжалось.
Станислав вышел.
Катя посмотрела на лицо подруги и накрыла ее руку своей.
– Ну что, поедешь домой?
Лиза сжала губы, помотала головой упрямо, сдерживая подступившие слезы, решительно поднялась.
– Будем действовать, как договорились, если ты не передумала. Я ему не вещь, с которой можно делать все что заблагорассудится, не интересуясь ее мнением.
– Правильно! – с жаром махнула рукой Катя. – Мы им покажем, как надо свободу любить! Иди первая, я выйду позже. – Она хихикнула. – Представляю рожу этого лакея, когда до него дойдет, что его обвели вокруг пальца…
Лиза, понимая, что все не так просто и ей еще придется долго выдерживать осаду мужа, но и не желая быть игрушкой в его руках, глубоко вздохнула и быстро направилась к двери, ведущей из зала кафе на кухню. Компания молодых людей во главе с «помощником депутата» проводила ее глазами, но преградить путь не решилась.
Катя посидела за столиком несколько минут с сигаретой в пальцах, глотнула кофе и тоже поднялась. На мгновение ей стало не по себе, словно холодное облачко накрыло ее сверху, но девушка она была решительная и отступать не привыкла.
Жуковский район
ВОРОБЬЕВ
Дача, которую разведчики Панкрата обнаружили в трех верстах от деревни Николаевка, явно принадлежала кому-то из сильных мира сего, то ли депутату областной Думы, то ли какому-то начальнику из губернской администрации, то ли крутому мафиози, но главным было то, что достраивать ее не спешили. За высоким двухметровым кирпичным (!) забором неторопливо ворочались всего двое пожилых строителей – отделывали комнаты внутри здания, да лениво обходил владения страдающий от жары сторож, здоровый мускулистый малый с круглым сонным лицом, голый по пояс. Вооружен он был неплохо – помповым ружьем калибра двенадцать миллиметров, однако носил его как дубинку – на плече. Кроме него, дачу охраняла собака – черно-белый северный шпиц, известный своей недоверчивостью. В Финляндии такие собаки использовались в основном для охоты на медведей, а для чего ее завели хозяева дачи, было непонятно, но едва ли в качестве сторожевого или охотничьего пса, скорее для создания имиджа: чистопородный шпиц силен и красив.
Посовещавшись, «мстители» решили действовать просто и прямо, без специальных разведмероприятий, хотя и приняли кое-какие меры безопасности на случай засады, которой здесь в принципе не должно было быть. Идея звучала так: захватить сторожа и строителей, аккуратно связать, допросить и… дальше надлежало действовать в зависимости от полученной информации. Если сторож не докладывал хозяину дачи обстановку каждый день, а сам хозяин не проверял, как идет строительство, можно было расположиться на даче, поместив сторожа и строителей в одном из помещений под замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– А как же муж? Он же тебя любит? – и Лиза чистосердечно призналась:
– Но ведь я-то его не люблю! А его так называемая «любовь» – это чувство собственника. Ему бы мусульманином родиться – имел бы самый большой гарем! И потом, ты знаешь, как он стал мэром? Кто его финансировал? Какие-то военные. А эта его подозрительная деятельность, постоянные разъезды, встречи, вьющиеся вокруг темные личности, тупые телохранители… – Елизавета махнула рукой. – Все! Не хочу! Наелась.
– Но он такой сильный, мужественный, красивый…
– Только с виду. – Лиза улыбнулась. – У меня на него аллергия. Помнишь, у Дюма в «Виконте де Бражелоне»? «Каждая женщина скажет, что между красотой любовника и красотой мужа огромная разница».
Засмеялась и Катя.
– Я не люблю Дюма, но сказано верно. Интересно было бы взглянуть на твоего Крутова, уж очень ты его превозносишь.
– Увидишь еще и убедишься. Он приедет.
– Почему ты так уверена в нем?
– Я же тебе говорю, он человек слова. Никогда не думала, что встречу…
– Соседа.
– Вот именно, что встречу соседа, способного меня увлечь и зажечь.
– А как же все-таки муж?
– Никак. – Лиза нахмурилась. – Жить с ним я не буду… и в его квартиру не поеду. Приютишь на пару дней? У тебя он меня искать не станет, надо только от телохранителя избавиться.
Катя закурила, обдумывая свое решение. С одной стороны, ей было боязно вмешиваться в чужую жизнь, с другой – интересно, и еще хотелось помочь подруге. Она наклонилась к уху Лизы.
– Устроим маленькую комедь. Он ждет тебя у входа? Выйдешь через служебный выход и дворами дойдешь до парка, там встретимся. Я его отвлеку.
– А не боишься? Вдруг полезет выяснять отношения?
Екатерина с пренебрежением повела плечиком.
– Пусть попробует. Так завизжу, что полгорода сбежится.
Лиза прыснула, Катя засмеялась тоже. Настроение у обеих поднялось, им было приятно осознавать себя решительными и сильными.
Кафе между тем заполнилось, появились целые компании веселых молодых людей, привыкших чувствовать себя властелинами мира. Один из них заметил беседующих подруг, что-то сказал оркестру и, когда тот заиграл танго, подошел к столику.
– Пошли, потанцуем, – развязно сказал он Елизавете.
– Я не танцую, – покачала головой девушка.
– Чо?! – удивился молодой человек; он был одет в черные брюки, белую рубашку апаш и супертуфли с пряжками и заклепками, а на руке носил не часы, а целый агрегат величиной с туристский компас.
– Ты чо, в натуре?!
– Чо слышал: я не танцую. – Лиза с иронией оглядела парня.
– Да ты чо выпендриваешься? Я же музыку заказал.
– Иди и танцуй, если заказал.
– Ну, ты даешь! – покрутил головой танцор. – Я по-хорошему, а ты кобызишься. Ну, смотри!
Покачнувшись, он расправил плечи и отошел от стола.
– Раздайся, грязь, навоз плывет! – засмеялась Катя.
На ее беду парень услышал ее слова. Круто развернулся, сузил глаза.
– Чо ты брякнула?!
– Иди, иди, она пошутила, – с досадой отмахнулась Елизавета. – Приходи завтра, обещаю станцевать.
– Нет, что она сказала?! – Он оперся кулаками о столик, едва не смахнув на пол посуду. – Ты знаешь, с кем дело имеешь, вобла сушеная?! Я Божедомов, помощник депутата! Щас кликну хлопцев… – молодой человек не договорил, на его плечо опустилась мощная ладонь Станислава.
– Уймись, мальчик, – сказал телохранитель Мокшина. – Эта мадам заказана.
И «помощник депутата» сник, съежился, пробормотал что-то и почти на цыпочках отошел от стола. Видимо, он хорошо знал телохранителей мэра и их возможности.
– Пошли домой, уже поздно, – посмотрел на часы Станислав.
Подруги переглянулись.
– Мы еще не пили кофе, – робко проговорила Катя.
– Дома попьете.
– Мы будем пить здесь! – твердо глянула на парня Лиза.
Командный тон подействовал.
– Ладно, даю десять минут, – сдался Станислав и пошел к выходу из зала, оглянулся. – Георгий будет очень недоволен.
– Это его проблемы, – холодно сказала Елизавета, хотя внутри ее все сжалось.
Станислав вышел.
Катя посмотрела на лицо подруги и накрыла ее руку своей.
– Ну что, поедешь домой?
Лиза сжала губы, помотала головой упрямо, сдерживая подступившие слезы, решительно поднялась.
– Будем действовать, как договорились, если ты не передумала. Я ему не вещь, с которой можно делать все что заблагорассудится, не интересуясь ее мнением.
– Правильно! – с жаром махнула рукой Катя. – Мы им покажем, как надо свободу любить! Иди первая, я выйду позже. – Она хихикнула. – Представляю рожу этого лакея, когда до него дойдет, что его обвели вокруг пальца…
Лиза, понимая, что все не так просто и ей еще придется долго выдерживать осаду мужа, но и не желая быть игрушкой в его руках, глубоко вздохнула и быстро направилась к двери, ведущей из зала кафе на кухню. Компания молодых людей во главе с «помощником депутата» проводила ее глазами, но преградить путь не решилась.
Катя посидела за столиком несколько минут с сигаретой в пальцах, глотнула кофе и тоже поднялась. На мгновение ей стало не по себе, словно холодное облачко накрыло ее сверху, но девушка она была решительная и отступать не привыкла.
Жуковский район
ВОРОБЬЕВ
Дача, которую разведчики Панкрата обнаружили в трех верстах от деревни Николаевка, явно принадлежала кому-то из сильных мира сего, то ли депутату областной Думы, то ли какому-то начальнику из губернской администрации, то ли крутому мафиози, но главным было то, что достраивать ее не спешили. За высоким двухметровым кирпичным (!) забором неторопливо ворочались всего двое пожилых строителей – отделывали комнаты внутри здания, да лениво обходил владения страдающий от жары сторож, здоровый мускулистый малый с круглым сонным лицом, голый по пояс. Вооружен он был неплохо – помповым ружьем калибра двенадцать миллиметров, однако носил его как дубинку – на плече. Кроме него, дачу охраняла собака – черно-белый северный шпиц, известный своей недоверчивостью. В Финляндии такие собаки использовались в основном для охоты на медведей, а для чего ее завели хозяева дачи, было непонятно, но едва ли в качестве сторожевого или охотничьего пса, скорее для создания имиджа: чистопородный шпиц силен и красив.
Посовещавшись, «мстители» решили действовать просто и прямо, без специальных разведмероприятий, хотя и приняли кое-какие меры безопасности на случай засады, которой здесь в принципе не должно было быть. Идея звучала так: захватить сторожа и строителей, аккуратно связать, допросить и… дальше надлежало действовать в зависимости от полученной информации. Если сторож не докладывал хозяину дачи обстановку каждый день, а сам хозяин не проверял, как идет строительство, можно было расположиться на даче, поместив сторожа и строителей в одном из помещений под замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118