Он просто перестал дышать.
– Не может быть!
Панкрат отвернулся.
– Коля, что там у тебя?
– Труп! – возник из темноты леса Каширин. – Я хотел его оглушить, а он вдруг схватился за грудь и упал. Сердце не бьется.
На дороге стало тихо.
– Ох и не нравится мне все это! – сквозь зубы процедил Родион.
– Посмотрите, что в кузове, – распорядился Воробьев. – Этих двоих посадите в кабину. Миша, после осмотра отведешь машину в Жуковку и оставишь у милиции. Потом позвонишь откуда-нибудь Краснову, пусть едет к нам, в Брянске ему нечего делать.
– Сделаю, командир. Куда возвращаться?
– На дачу. В разведку мы сходим без тебя.
– Командир, – окликнул Воробьева Родион, – загляни.
«Мстители» открыли задние двери рефрижератора, включили фонари, и лучи света выхватили из темноты ряды продолговатых дощатых ящиков.
– Мать честная, гробы! – сказал кто-то.
– «Груз 200», – пробормотал Барков.
– Откройте один.
В вагон вскочил Каширин, ударом кулака оторвал одну доску от ящика, посветил внутрь и выпрямился.
– Мертвец!
Барков сплюнул.
– Даю голову на отсечение: они привозят сюда живых людей, а увозят трупы! В курганах их стало хоронить опасно.
– Не легче ли топить трупы в болоте? – прогудел Каширин. – Камень на шею – и в прорву. Сроду никто не найдет.
– Может быть, окрестные болота уже переполнены.
– Тоже скажешь! Не стреляют же их тысячами…
– Зачем стрелять? На них проводят эксперименты…
– Тихо! – приказал Панкрат, с усилием вылезая из дебрей самоанализа: душа корчилась от недоброго предчувствия и желала очутиться за сотни верст от этого места. – Закрывайте холодильник. Миша, езжай.
– А мы? – задал вопрос в наступившей тишине Родион.
– Мы пойдем дальше, как планировали. Скорее всего мы действительно нарвались на секретную военную лабораторию, но необходимо выяснить это окончательно и точно. И выручить ребят. Если только… – Панкрат не закончил, но все и так поняли, что он хотел сказать: если только мы не опоздали…
Жуковские леса
ВОРОБЬЕВ
Болото, подступавшее к зоне с севера, было олиготрофным, то есть верховым. Такое насыщенное влагой болото, в сущности, представляет собой выпуклый подвешенный водоем с растительностью, отделенной от почвы накопившимся за сотни лет слоем торфа. Если сделать поперечный разрез верхового болота, можно увидеть нечто вроде линзы из торфа, покрытой толстым ковром из сфагновых мхов и небольшого количества других растений: жирянки, пузырчатки, брусники, черники, клюквы, багульника, вереска, мирта. Всех названий болотной растительности Панкрат, конечно, не знал, но вполне ориентировался в мочажинах, кочках, травяных зыбунах – «трясеях» и «окнах» – лужицах чистой прозрачной воды на серо-зеленой рясковой поверхности. «Окна» были страшными ловушками: берега их, лежащие вровень с водой, представляли тонкие торфяные прослойки, а под ними – бездонная топь, стоит шагнуть – и конец! Но таких «окон» в этом болоте, к счастью, не оказалось, оно почти везде было проходимым, хотя и жутко пружинило и чавкало под ногами. Однако для обитателей зоны оно показалось надежной защитой от проникновения случайных и неслучайных гостей, и колючую изгородь они с этой стороны ставить не стали. Правда, лазерно-фотоэлементные датчики все-таки установили: их тоненькие алые лучики были хорошо заметны на фоне темной громады леса на высоте полуметра над землей.
Приборов ночного видения у группы не было, поэтому «мстители» с полчаса лежали на болотных кочках, всматриваясь в темноту лесного массива, и, лишь убедившись в отсутствии патрулей, начали перебираться на сухое место, на берег болота, стараясь не попасть под луч лазера. Сушиться было некогда и негде, пришлось сохнуть в движении. Шли «иголочка-ниточкой»: Панкрат впереди, остальные цепочкой за ним, замыкал колонну Родион.
Через сто метров наткнулись на вторую линию контроля зоны, на сей раз это была проволока, подвешенная на изоляторах в метре от земли. Панкрат не заметил ее, но почуял опасность и включил фонарик в самый последний момент, когда до проволоки осталось буквально с десяток сантиметров. Очевидно, она образовывала индукционный контур, который изменял емкость при приближении к нему любых живых существ и служил датчиком активности.
Под проволокой пришлось проползать на пузе, вжимаясь в траву и слой опавшей листвы, чтобы как можно меньше влиять на поле контура. Но Воробьев понимал, что контролирующий зону компьютер наверняка засечет изменение параметров контура и заставит охрану если и не поднять тревогу, то насторожиться. Предположение Баркова о расположенной в этом месте секретной военной лаборатории обретало реальную основу, обычная воинская часть не должна была иметь защиту такой высокой степени.
Еще через полкилометра группа вышла к патрульной тропе, образованной десятиметровой ширины просекой, за которой виднелись слабо освещенные окна каких-то одноэтажных строений, окруженных густым сосновым лесом. Несколько минут лежали у просеки, вслушиваясь в тишину ночи и шаря биноклями по окнам. Разглядеть, конечно, ничего не удалось, мешали деревья.
Странно, что они не используют собак, подумал в который раз Панкрат. Неужели так совершенна их электронная система защиты? Или существуют другие способы охраны, о которых я не имею понятия? Что нам приготовили? Почему мне так не хочется туда идти?..
– Чего ждем? – не выдержал Барков, подползая ближе. – Так и ночь пройдет.
– Лежи! – выдохнул Панкрат, продолжая анализировать свои ощущения: показалось, что ему в спину посмотрел кто-то большой, злобный и опасный, как медведь-шатун. Ощущение то проходило, то накатывалось вновь, и в конце концов Панкрату самому стало невмоготу лежать на холодной земле и пялиться в темноту. Но и желания идти вперед он не испытывал.
– Хоть режь! – прошептал он еле слышно.
– Что? – не понял Барков.
«В случае успеха ты – король, в случае неудачи ты – разбойник», – вспомнил Воробьев китайскую пословицу. Приблизил губы к уху подполковника:
– Я чую опасность, но не могу определить, в чем она заключается. Будем перебираться через просеку по одному, остальные страхуют. Пойдешь первым.
– Наконец-то. Все будет нормально, командир.
Барков поправил шапочку на голове и пополз по-пластунски через просеку, лавируя между пнями и кустами. Исчез из виду. Через минуту под мышкой Панкрата тихо пискнула рация. Воробьев подтолкнул Каширина. Один за другим «мстители» преодолели просеку с утоптанной тропинкой посередине и углубились в лес, где их ждал подполковник.
– Нам бы пару сканеров, – шепнул он Воробьеву, – да инфраочки…
– И ключ от квартиры, где деньги лежат, – добавил Панкрат. – Как ты думаешь, почему охрана не использует собак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Не может быть!
Панкрат отвернулся.
– Коля, что там у тебя?
– Труп! – возник из темноты леса Каширин. – Я хотел его оглушить, а он вдруг схватился за грудь и упал. Сердце не бьется.
На дороге стало тихо.
– Ох и не нравится мне все это! – сквозь зубы процедил Родион.
– Посмотрите, что в кузове, – распорядился Воробьев. – Этих двоих посадите в кабину. Миша, после осмотра отведешь машину в Жуковку и оставишь у милиции. Потом позвонишь откуда-нибудь Краснову, пусть едет к нам, в Брянске ему нечего делать.
– Сделаю, командир. Куда возвращаться?
– На дачу. В разведку мы сходим без тебя.
– Командир, – окликнул Воробьева Родион, – загляни.
«Мстители» открыли задние двери рефрижератора, включили фонари, и лучи света выхватили из темноты ряды продолговатых дощатых ящиков.
– Мать честная, гробы! – сказал кто-то.
– «Груз 200», – пробормотал Барков.
– Откройте один.
В вагон вскочил Каширин, ударом кулака оторвал одну доску от ящика, посветил внутрь и выпрямился.
– Мертвец!
Барков сплюнул.
– Даю голову на отсечение: они привозят сюда живых людей, а увозят трупы! В курганах их стало хоронить опасно.
– Не легче ли топить трупы в болоте? – прогудел Каширин. – Камень на шею – и в прорву. Сроду никто не найдет.
– Может быть, окрестные болота уже переполнены.
– Тоже скажешь! Не стреляют же их тысячами…
– Зачем стрелять? На них проводят эксперименты…
– Тихо! – приказал Панкрат, с усилием вылезая из дебрей самоанализа: душа корчилась от недоброго предчувствия и желала очутиться за сотни верст от этого места. – Закрывайте холодильник. Миша, езжай.
– А мы? – задал вопрос в наступившей тишине Родион.
– Мы пойдем дальше, как планировали. Скорее всего мы действительно нарвались на секретную военную лабораторию, но необходимо выяснить это окончательно и точно. И выручить ребят. Если только… – Панкрат не закончил, но все и так поняли, что он хотел сказать: если только мы не опоздали…
Жуковские леса
ВОРОБЬЕВ
Болото, подступавшее к зоне с севера, было олиготрофным, то есть верховым. Такое насыщенное влагой болото, в сущности, представляет собой выпуклый подвешенный водоем с растительностью, отделенной от почвы накопившимся за сотни лет слоем торфа. Если сделать поперечный разрез верхового болота, можно увидеть нечто вроде линзы из торфа, покрытой толстым ковром из сфагновых мхов и небольшого количества других растений: жирянки, пузырчатки, брусники, черники, клюквы, багульника, вереска, мирта. Всех названий болотной растительности Панкрат, конечно, не знал, но вполне ориентировался в мочажинах, кочках, травяных зыбунах – «трясеях» и «окнах» – лужицах чистой прозрачной воды на серо-зеленой рясковой поверхности. «Окна» были страшными ловушками: берега их, лежащие вровень с водой, представляли тонкие торфяные прослойки, а под ними – бездонная топь, стоит шагнуть – и конец! Но таких «окон» в этом болоте, к счастью, не оказалось, оно почти везде было проходимым, хотя и жутко пружинило и чавкало под ногами. Однако для обитателей зоны оно показалось надежной защитой от проникновения случайных и неслучайных гостей, и колючую изгородь они с этой стороны ставить не стали. Правда, лазерно-фотоэлементные датчики все-таки установили: их тоненькие алые лучики были хорошо заметны на фоне темной громады леса на высоте полуметра над землей.
Приборов ночного видения у группы не было, поэтому «мстители» с полчаса лежали на болотных кочках, всматриваясь в темноту лесного массива, и, лишь убедившись в отсутствии патрулей, начали перебираться на сухое место, на берег болота, стараясь не попасть под луч лазера. Сушиться было некогда и негде, пришлось сохнуть в движении. Шли «иголочка-ниточкой»: Панкрат впереди, остальные цепочкой за ним, замыкал колонну Родион.
Через сто метров наткнулись на вторую линию контроля зоны, на сей раз это была проволока, подвешенная на изоляторах в метре от земли. Панкрат не заметил ее, но почуял опасность и включил фонарик в самый последний момент, когда до проволоки осталось буквально с десяток сантиметров. Очевидно, она образовывала индукционный контур, который изменял емкость при приближении к нему любых живых существ и служил датчиком активности.
Под проволокой пришлось проползать на пузе, вжимаясь в траву и слой опавшей листвы, чтобы как можно меньше влиять на поле контура. Но Воробьев понимал, что контролирующий зону компьютер наверняка засечет изменение параметров контура и заставит охрану если и не поднять тревогу, то насторожиться. Предположение Баркова о расположенной в этом месте секретной военной лаборатории обретало реальную основу, обычная воинская часть не должна была иметь защиту такой высокой степени.
Еще через полкилометра группа вышла к патрульной тропе, образованной десятиметровой ширины просекой, за которой виднелись слабо освещенные окна каких-то одноэтажных строений, окруженных густым сосновым лесом. Несколько минут лежали у просеки, вслушиваясь в тишину ночи и шаря биноклями по окнам. Разглядеть, конечно, ничего не удалось, мешали деревья.
Странно, что они не используют собак, подумал в который раз Панкрат. Неужели так совершенна их электронная система защиты? Или существуют другие способы охраны, о которых я не имею понятия? Что нам приготовили? Почему мне так не хочется туда идти?..
– Чего ждем? – не выдержал Барков, подползая ближе. – Так и ночь пройдет.
– Лежи! – выдохнул Панкрат, продолжая анализировать свои ощущения: показалось, что ему в спину посмотрел кто-то большой, злобный и опасный, как медведь-шатун. Ощущение то проходило, то накатывалось вновь, и в конце концов Панкрату самому стало невмоготу лежать на холодной земле и пялиться в темноту. Но и желания идти вперед он не испытывал.
– Хоть режь! – прошептал он еле слышно.
– Что? – не понял Барков.
«В случае успеха ты – король, в случае неудачи ты – разбойник», – вспомнил Воробьев китайскую пословицу. Приблизил губы к уху подполковника:
– Я чую опасность, но не могу определить, в чем она заключается. Будем перебираться через просеку по одному, остальные страхуют. Пойдешь первым.
– Наконец-то. Все будет нормально, командир.
Барков поправил шапочку на голове и пополз по-пластунски через просеку, лавируя между пнями и кустами. Исчез из виду. Через минуту под мышкой Панкрата тихо пискнула рация. Воробьев подтолкнул Каширина. Один за другим «мстители» преодолели просеку с утоптанной тропинкой посередине и углубились в лес, где их ждал подполковник.
– Нам бы пару сканеров, – шепнул он Воробьеву, – да инфраочки…
– И ключ от квартиры, где деньги лежат, – добавил Панкрат. – Как ты думаешь, почему охрана не использует собак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118