Кастрировать!
Джейк довел себя до бешенства. И когда гости разошлись, пошел к ожидавший их повозке. Внутри у него все скрутилось в тугой узел, ему хотелось обрушить на что-то удар.
Они начали прощаться.
— Интересно, что это значит? — Росс посмотрел в сторону горизонта, на северо-восток. Небо окрасилось в тускло-красный цвет.
— Пожар, — ответил Джейк, проследив за взглядом Росса. Мика присвистнул сквозь зубы.
— Должно быть, очень сильный пожар, если такое небо.
— Интересно, что бы это могло быть? Довольно далеко от города, — заметила Лидия.
— Может, кустарник? — предположил Росс. — Нужен хороший дождь. И вообще нынешняя весна слишком сухая.
Казалось, общее любопытство было удовлетворено, но этот пожар полыхал далеко не так ярко, как зеленая ревность в глазах Бэннер.
Глава 12
— Росс, ведь это…
— Замолчи и поцелуй меня.
— Но…
Росс ухмыльнулся.
— Сегодня вечером я вытерпел всю эту респектабельность, все эти манеры, и теперь мне надо чего-то настоящего, из прежних времен, чего-то такого, что напомнило бы о моей порочной молодости.
— Так вот почему ты затащил меня на стог сена, вместо того чтобы пригласить в уютную, хорошо обставленную спальню!
— Знаешь, заниматься любовью в стоге сена — это совсем другое, особенное дело. Верно?
— Тебе лучше знать, — сказала Лидия с насмешливой строгостью. — Ты уже не раз таскал меня сюда среди дня. И я всегда боялась, как бы дети не застукали нас, играя в прятки.
Росс рассмеялся, расстегивая пуговицы у нее на груди.
— А это только больше возбуждает. Лидия провела рукой по темным волосам мужа и приподняла его голову, чтобы лучше видеть лицо.
— Но мне незачем сильнее возбуждаться, когда я занимаюсь с тобой любовью, ведь и так…
— Подобный разговор, леди, может вызвать массу проблем, — предупредил Росс низким вибрирующим голосом.
— Знаешь, эта дикость в тебе мне нравится, — прошептала Лидия. — Жилка Санни Кларка все еще жива. Кому это лучше знать, как не мне? Ты мой человек вне закона, и я люблю тебя. Какая разница, под каким именем ты живешь.
Глаза его, обращенные к ней, светились изумрудным огнем. Чувства, отражавшиеся на лице женщины, были так же неуправляемы, как и его чувства.
— Я люблю тебя.
— Ты не охладел ко мне за все годы совместной жизни? — Она позволяла ему делать все, что он хотел, с ее грудью, а Росс знал, от чего Лидия испытывает самое большое наслаждение. Он взял соски в рот.
— Росс! Росс! Росс! — И она упала ему на грудь, испытывая сладостный восторг.
Он тоже чуть не умер, но лишь для того, чтобы обновиться, освежиться и снова возродиться. Лидия неизменно возвращала ему столько, сколько получала.
Они тихо лежали, учащенно дыша и прислушиваясь к песне цикад. Лидия расстегнула его рубашку и поиграла волосками на груди. Они бормотали друг другу слова любви, целовались так, как целуются любовники, очень близкие и преданные друг другу. Наконец они заговорили более осмысленно.
— Кажется, Бэннер в порядке. Как думаешь? Росс вздохнул и привлек Лидию к себе.
— Думаю, да. Она умница. И упрямая, как все женщины. Нужен кто-то, у кого характер покрепче, чем у Грейди Шелдона, чтобы справиться с Бэннер.
Лидия усмехнулась и дернула за волосок на груди Росса.
— Но ты разве не беспокоился о ней? Ну хоть немного?
— Беспокоился, конечно. Я не могу свыкнуться с мыслью, что наша девочка уже не ребенок. Бэннер — женщина и должна прочно стоять на ногах. Она сама теперь отвечает за свои решения. Меня это пугает. Слишком импульсивна наша дочь. Легче позволить Ли что-то решать, к тому же он мальчик. А вот Бэннер мне хочется защищать. — Он уперся подбородком в макушку Лидии. — Я люблю обоих наших детей так сильно, что боюсь за них.
Лидия крепко закрыла глаза. Она знала, о каких родительских опасениях говорит муж. Каждый раз, когда Ли и Бэннер были не рядом с ней, отчаяние охватывало ее. Она всегда боялась, что, может быть, в последний раз видит их. Такие ощущения, конечно, глупые, но они понятны всем родителям.
Высвободившись, Лидия посмотрела на Росса.
— Может, мы не так тревожились бы за детей, если бы мы… если бы я могла иметь их еще.
Ну вот опять, снова.
Росс взглянул на жену. Он все еще считал это лицо самым красивым из всех, какие видел в жизни. Оно не смазливое, но в нем много жизни, характера, духовности. Ее глаза цвета хереса светились умом, это глаза личности. Росс впитывал каждую черточку любимого лица, смотрел на каскад разметавшихся волос и распухшие от поцелуев губы.
— Лидия, ты давала мне такое счастье все эти двадцать лет! Я даже не думал, что это бывает. Я говорил тебе, мне не важно, сколько у нас детей.
Лидия задумчиво опустила глаза.
— Да, ты говорил. Надеюсь, это так и есть.
— Так и есть. Я бы ничего не хотел изменить в нашей жизни с того дня, как мы уехали из Джефферсона вместе с Мозесом и ребенком.
— Я так рада, что у тебя уже был Ли. И благодарю Бога за то, что он дал нам Бэннер. Но как бы я хотела иметь много детей от тебя! Мне очень, очень жаль. Росс.
Об этом они говорили с давних пор, много раз. Лидия никак не могла смириться с тем, что так и не забеременела после рождения Бэннер. Росс постоянно просил ее не переживать, успокоиться. Он не чувствовал себя обделенным. Росс любил Ли, рожденного от другой женщины, но воспитанного Лидией. Он любил Бэннер, дочь, созданную им вместе с Лидией. Это было что-то особенное.
Росс хотел, чтобы печальное выражение исчезло с лица Лидии навсегда. Но понимал: оно все равно вернется. И он делал то, что мог, снова и снова успокаивал жену.
Росс нащупал ее грудь, полную и теплую, нашел сосок и стал крутить его большим пальцем, пока тот не затвердел.
— Нам не о чем жалеть, Лидия, — ласково сказал он. — Ты постоянно доставляла мне удовольствие. И так было всегда. — Росс прижался губами к ее груди. Лидия видела, как усы окружили ее сосок, а губы прихватили его.
Лидия закрыла глаза, выдохнула несколько раз его имя и подумала: может быть, она несет наказание за то, что любит Росса больше, чем Бога. Муж перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Он снова пришел в возбуждение, и Лидия снова жаждала его. Росс приподнялся и одним сильным рывком вошел в нее.
Бэннер вырывала шпильки, распуская в темноте волосы. Она боролась с каждой шпилькой, они цеплялись, как рыболовные крючки, и стоило ей освободить одну, она тотчас бросала ее в повозку. Девушка была страшно возбуждена.
— Черт побери, что ты делаешь?
— Распускаю волосы.
— Почему?
— Потому что не могу больше этого выносить.
— А в чем дело?
Она затрясла головой, волосы разлетелись во все стороны. Шелковый локон коснулся лица Джейка, но он отмахнулся от него.
— Прекрати!
— У меня голова болит от всего этого. Я хочу, чтобы ее продуло ветром. И вообще это не твое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Джейк довел себя до бешенства. И когда гости разошлись, пошел к ожидавший их повозке. Внутри у него все скрутилось в тугой узел, ему хотелось обрушить на что-то удар.
Они начали прощаться.
— Интересно, что это значит? — Росс посмотрел в сторону горизонта, на северо-восток. Небо окрасилось в тускло-красный цвет.
— Пожар, — ответил Джейк, проследив за взглядом Росса. Мика присвистнул сквозь зубы.
— Должно быть, очень сильный пожар, если такое небо.
— Интересно, что бы это могло быть? Довольно далеко от города, — заметила Лидия.
— Может, кустарник? — предположил Росс. — Нужен хороший дождь. И вообще нынешняя весна слишком сухая.
Казалось, общее любопытство было удовлетворено, но этот пожар полыхал далеко не так ярко, как зеленая ревность в глазах Бэннер.
Глава 12
— Росс, ведь это…
— Замолчи и поцелуй меня.
— Но…
Росс ухмыльнулся.
— Сегодня вечером я вытерпел всю эту респектабельность, все эти манеры, и теперь мне надо чего-то настоящего, из прежних времен, чего-то такого, что напомнило бы о моей порочной молодости.
— Так вот почему ты затащил меня на стог сена, вместо того чтобы пригласить в уютную, хорошо обставленную спальню!
— Знаешь, заниматься любовью в стоге сена — это совсем другое, особенное дело. Верно?
— Тебе лучше знать, — сказала Лидия с насмешливой строгостью. — Ты уже не раз таскал меня сюда среди дня. И я всегда боялась, как бы дети не застукали нас, играя в прятки.
Росс рассмеялся, расстегивая пуговицы у нее на груди.
— А это только больше возбуждает. Лидия провела рукой по темным волосам мужа и приподняла его голову, чтобы лучше видеть лицо.
— Но мне незачем сильнее возбуждаться, когда я занимаюсь с тобой любовью, ведь и так…
— Подобный разговор, леди, может вызвать массу проблем, — предупредил Росс низким вибрирующим голосом.
— Знаешь, эта дикость в тебе мне нравится, — прошептала Лидия. — Жилка Санни Кларка все еще жива. Кому это лучше знать, как не мне? Ты мой человек вне закона, и я люблю тебя. Какая разница, под каким именем ты живешь.
Глаза его, обращенные к ней, светились изумрудным огнем. Чувства, отражавшиеся на лице женщины, были так же неуправляемы, как и его чувства.
— Я люблю тебя.
— Ты не охладел ко мне за все годы совместной жизни? — Она позволяла ему делать все, что он хотел, с ее грудью, а Росс знал, от чего Лидия испытывает самое большое наслаждение. Он взял соски в рот.
— Росс! Росс! Росс! — И она упала ему на грудь, испытывая сладостный восторг.
Он тоже чуть не умер, но лишь для того, чтобы обновиться, освежиться и снова возродиться. Лидия неизменно возвращала ему столько, сколько получала.
Они тихо лежали, учащенно дыша и прислушиваясь к песне цикад. Лидия расстегнула его рубашку и поиграла волосками на груди. Они бормотали друг другу слова любви, целовались так, как целуются любовники, очень близкие и преданные друг другу. Наконец они заговорили более осмысленно.
— Кажется, Бэннер в порядке. Как думаешь? Росс вздохнул и привлек Лидию к себе.
— Думаю, да. Она умница. И упрямая, как все женщины. Нужен кто-то, у кого характер покрепче, чем у Грейди Шелдона, чтобы справиться с Бэннер.
Лидия усмехнулась и дернула за волосок на груди Росса.
— Но ты разве не беспокоился о ней? Ну хоть немного?
— Беспокоился, конечно. Я не могу свыкнуться с мыслью, что наша девочка уже не ребенок. Бэннер — женщина и должна прочно стоять на ногах. Она сама теперь отвечает за свои решения. Меня это пугает. Слишком импульсивна наша дочь. Легче позволить Ли что-то решать, к тому же он мальчик. А вот Бэннер мне хочется защищать. — Он уперся подбородком в макушку Лидии. — Я люблю обоих наших детей так сильно, что боюсь за них.
Лидия крепко закрыла глаза. Она знала, о каких родительских опасениях говорит муж. Каждый раз, когда Ли и Бэннер были не рядом с ней, отчаяние охватывало ее. Она всегда боялась, что, может быть, в последний раз видит их. Такие ощущения, конечно, глупые, но они понятны всем родителям.
Высвободившись, Лидия посмотрела на Росса.
— Может, мы не так тревожились бы за детей, если бы мы… если бы я могла иметь их еще.
Ну вот опять, снова.
Росс взглянул на жену. Он все еще считал это лицо самым красивым из всех, какие видел в жизни. Оно не смазливое, но в нем много жизни, характера, духовности. Ее глаза цвета хереса светились умом, это глаза личности. Росс впитывал каждую черточку любимого лица, смотрел на каскад разметавшихся волос и распухшие от поцелуев губы.
— Лидия, ты давала мне такое счастье все эти двадцать лет! Я даже не думал, что это бывает. Я говорил тебе, мне не важно, сколько у нас детей.
Лидия задумчиво опустила глаза.
— Да, ты говорил. Надеюсь, это так и есть.
— Так и есть. Я бы ничего не хотел изменить в нашей жизни с того дня, как мы уехали из Джефферсона вместе с Мозесом и ребенком.
— Я так рада, что у тебя уже был Ли. И благодарю Бога за то, что он дал нам Бэннер. Но как бы я хотела иметь много детей от тебя! Мне очень, очень жаль. Росс.
Об этом они говорили с давних пор, много раз. Лидия никак не могла смириться с тем, что так и не забеременела после рождения Бэннер. Росс постоянно просил ее не переживать, успокоиться. Он не чувствовал себя обделенным. Росс любил Ли, рожденного от другой женщины, но воспитанного Лидией. Он любил Бэннер, дочь, созданную им вместе с Лидией. Это было что-то особенное.
Росс хотел, чтобы печальное выражение исчезло с лица Лидии навсегда. Но понимал: оно все равно вернется. И он делал то, что мог, снова и снова успокаивал жену.
Росс нащупал ее грудь, полную и теплую, нашел сосок и стал крутить его большим пальцем, пока тот не затвердел.
— Нам не о чем жалеть, Лидия, — ласково сказал он. — Ты постоянно доставляла мне удовольствие. И так было всегда. — Росс прижался губами к ее груди. Лидия видела, как усы окружили ее сосок, а губы прихватили его.
Лидия закрыла глаза, выдохнула несколько раз его имя и подумала: может быть, она несет наказание за то, что любит Росса больше, чем Бога. Муж перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Он снова пришел в возбуждение, и Лидия снова жаждала его. Росс приподнялся и одним сильным рывком вошел в нее.
Бэннер вырывала шпильки, распуская в темноте волосы. Она боролась с каждой шпилькой, они цеплялись, как рыболовные крючки, и стоило ей освободить одну, она тотчас бросала ее в повозку. Девушка была страшно возбуждена.
— Черт побери, что ты делаешь?
— Распускаю волосы.
— Почему?
— Потому что не могу больше этого выносить.
— А в чем дело?
Она затрясла головой, волосы разлетелись во все стороны. Шелковый локон коснулся лица Джейка, но он отмахнулся от него.
— Прекрати!
— У меня голова болит от всего этого. Я хочу, чтобы ее продуло ветром. И вообще это не твое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108