Прибалтийские государства милостиво получили еще девять месяцев ограниченной независимости. Однако все они были вынуждены согласиться на размещение советских военных баз. Сталин успокаивал эстонскую делегацию после того, как она уступила его требованиям: «Я могу сказать, что эстонское правительство поступило мудро… Ведь то, что произошло с Польшей, могло произойти и с вами.»
На оккупированных Красной Армией польских территориях НКВД быстро организовало плебисциты, во время которых население якобы высказывалось за объединение с Советским Союзом. Никита Хрущев, первый секретарь ЦК Компартии Украины, в состав которой в качестве «Западной Украины» вошли юго-восточные земли Польши, позднее вспоминал (очевидно, без всякой намеренной иронии) о замечательном театральном успехе, достигнутом НКВД:
«На съезд во Львове были избраны делегации… Съезд продолжался несколько дней в обстановке огромного воодушевления и политического энтузиазма. Я не услышал ни одной речи, в которой бы выражалось хоть малейшее сомнение в необходимости установления Советской власти. Один за другим выступающие с радостным волнением говорили, что самой сокровенной их мечтой было войти в состав Украинской Советской Республики. Для меня было отрадно видеть, что рабочий класс, крестьянство и трудовая интеллигенция начали понимать марксистко-ленинское учение…
Однако продолжались и аресты. Мы считали, что эти аресты служили укреплению Советского государства и освобождали путь к построению социализма на принципах марксизма-ленинизма…»
Пока гестапо преследовало «расовых врагов» на оккупированной Германией территории Польши, НКВД принялось за «классовых врагов». Постановления НКВД в 1940 году перечисляли четырнадцать категорий населения, подлежащих депортации. Интересно, что в первую категорию входили троцкисты и другие еретики марксизма. В списки также включались все те, кто когда-либо ездил за границу или имел «контакты с представителями иностранных государств». Эта категория охватывала настолько широкие слои населения, что в нее входили даже эсперантисты и филателисты. Все же большинство депортированных составляли представители верхних слоев общества и члены их семей: политики, гражданские служащие, офицеры армии и полиции, адвокаты, землевладельцы, бизнесмены, владельцы отелей и ресторанов, священники и «активные прихожане». Как СС и гестапо, НКВД было задействовано, как позднее говорил генерал Владислав Андерс, для «обезглавливания общества», то есть для уничтожения любых потенциальных лидеров, которые могли организовать сопротивление советскому режиму. НКВД и в самом деле сотрудничало с СС и гестапо, обменяв немецких коммунистов из советских лагерей на русских эмигрантов и украинцев, проживавших в Германии. Маргарет Бубер-Нойманн была среди группы немецких коммунистов, выданных СС на мосту через реку Буг в городе Брест-Литовск. Отдав друг другу честь, офицеры СС и НКВД встретились как старые друзья:
«Когда мы уже прошли половину моста, я оглянулась назад. Представители НКВД все еще стояли группой и смотрели нам вслед. Позади них лежала Советская Россия. С горечью я вспомнила коммунистическое заклинание: родина тружеников, бульвар свободы, царство гонимых…»
В целом около полутора миллионов «классовых врагов» Польши были перевезены за несколько тысяч миль огромными этапами, на грузовиках для перевозки скота, в пустынные местности Казахстана и Сибири. К моменту амнистии, объявленной после вторжения Германии в Советский Союз в июне 1941 года, половина интернированных умерла. Примерно 15 тысяч польских офицеров были расстреляны недалеко от границы с Польшей. В своей последней записи в дневнике один из офицеров, майор Сольский, рассказывал, как он под охраной НКВД попал 9 апреля 1940 года в Катынский лес недалеко от Смоленска:
«Нас доставили в небольшой перелесок, и все было похоже на своеобразный пикник. У нас забрали обручальные кольца и часы, которые показывали половину седьмого утра. Отобрали также ремни и ножи. Что с нами будет?»
Через три года подразделение немецкой армии обнаружило тело Сельского, в кармане мундира которого находился этот дневник, и еще около четырех тысяч офицеров в братских могилах в Катынском лесу. У большинства расстрелянных были связаны сзади руки, и у каждого пулевое отверстие в затылке. Среди жертв НКВД были даже некоторые из польских коммунистов, которые выжили в период репрессий в Москве. В 1940 году будущий польский лидер Владислав Гомулка перебежал из советской в германскую зону.
За германо-советским разделом Польши последовал мягкий переход к новому давлению на Финляндию. Рыбкин, резидент НКВД в Хельсинки, сообщал Сталину только те сведения, которые тот хотел слышать, а именно, что в случае войны финны сдадутся так же быстро, как и поляки, и что рабочий класс Финляндии поддержит новый коммунистический режим. В середине октября 1939 года финская делегация, не знавшая о секретном протоколе между Германией и СССР, по которому Финляндия попадала в сферу влияния Советского Союза, была вызвана в Кремль и проинформирована самим Сталиным о том, что Советский Союз требует уступить ему островные и береговые военные базы, а также полосу территории к северу от Ленинграда в обмен на ненужный кусок Советской Карелии. «Мы, гражданские люди, кажется, не смогли добиться прогресса, – сказал Молотов финским представителям после двухнедельных переговоров. – Теперь настала очередь говорить солдатам.» В течение лета было разработано два плана нападения на Финляндию. Генерал Мерецков, командующий Ленинградским военным округом, считал, что захват Финляндии займет всего три недели. Маршал Шапошников, начальник Генерального Штаба, полагал, что для операции понадобится несколько месяцев. Сталин предпочел план Мерецкова. Хрущев позднее вспоминал о встрече со Сталиным, Молотовым и Отто Куусиненом, Генеральным секретарем Коминтерна, а также с одним из советников Сталина по внешней политике:
«Когда я вошел в квартиру, Сталин говорил: „Давайте начнем сегодня… Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведем только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся“.
Советским войскам, перешедшим финскую границу 30 ноября и начавшим «зимнюю войну», говорили, что угнетенные трудящиеся Финляндии ждут их с открытыми объятиями. Бомбардировщики Красной Армии сбрасывали листовки над Хельсинки с призывами к рабочим объединиться с Красной Армией и сбросить капиталистических эксплуататоров. В Териоки, первом финском городе, «освобожденном» Красной Армией, было организовано марионеточное «Демократическое правительство Финляндии», возглавляемое Куусиненом, которое, по его собственному заявлению, «пользовалось полной поддержкой народа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254
На оккупированных Красной Армией польских территориях НКВД быстро организовало плебисциты, во время которых население якобы высказывалось за объединение с Советским Союзом. Никита Хрущев, первый секретарь ЦК Компартии Украины, в состав которой в качестве «Западной Украины» вошли юго-восточные земли Польши, позднее вспоминал (очевидно, без всякой намеренной иронии) о замечательном театральном успехе, достигнутом НКВД:
«На съезд во Львове были избраны делегации… Съезд продолжался несколько дней в обстановке огромного воодушевления и политического энтузиазма. Я не услышал ни одной речи, в которой бы выражалось хоть малейшее сомнение в необходимости установления Советской власти. Один за другим выступающие с радостным волнением говорили, что самой сокровенной их мечтой было войти в состав Украинской Советской Республики. Для меня было отрадно видеть, что рабочий класс, крестьянство и трудовая интеллигенция начали понимать марксистко-ленинское учение…
Однако продолжались и аресты. Мы считали, что эти аресты служили укреплению Советского государства и освобождали путь к построению социализма на принципах марксизма-ленинизма…»
Пока гестапо преследовало «расовых врагов» на оккупированной Германией территории Польши, НКВД принялось за «классовых врагов». Постановления НКВД в 1940 году перечисляли четырнадцать категорий населения, подлежащих депортации. Интересно, что в первую категорию входили троцкисты и другие еретики марксизма. В списки также включались все те, кто когда-либо ездил за границу или имел «контакты с представителями иностранных государств». Эта категория охватывала настолько широкие слои населения, что в нее входили даже эсперантисты и филателисты. Все же большинство депортированных составляли представители верхних слоев общества и члены их семей: политики, гражданские служащие, офицеры армии и полиции, адвокаты, землевладельцы, бизнесмены, владельцы отелей и ресторанов, священники и «активные прихожане». Как СС и гестапо, НКВД было задействовано, как позднее говорил генерал Владислав Андерс, для «обезглавливания общества», то есть для уничтожения любых потенциальных лидеров, которые могли организовать сопротивление советскому режиму. НКВД и в самом деле сотрудничало с СС и гестапо, обменяв немецких коммунистов из советских лагерей на русских эмигрантов и украинцев, проживавших в Германии. Маргарет Бубер-Нойманн была среди группы немецких коммунистов, выданных СС на мосту через реку Буг в городе Брест-Литовск. Отдав друг другу честь, офицеры СС и НКВД встретились как старые друзья:
«Когда мы уже прошли половину моста, я оглянулась назад. Представители НКВД все еще стояли группой и смотрели нам вслед. Позади них лежала Советская Россия. С горечью я вспомнила коммунистическое заклинание: родина тружеников, бульвар свободы, царство гонимых…»
В целом около полутора миллионов «классовых врагов» Польши были перевезены за несколько тысяч миль огромными этапами, на грузовиках для перевозки скота, в пустынные местности Казахстана и Сибири. К моменту амнистии, объявленной после вторжения Германии в Советский Союз в июне 1941 года, половина интернированных умерла. Примерно 15 тысяч польских офицеров были расстреляны недалеко от границы с Польшей. В своей последней записи в дневнике один из офицеров, майор Сольский, рассказывал, как он под охраной НКВД попал 9 апреля 1940 года в Катынский лес недалеко от Смоленска:
«Нас доставили в небольшой перелесок, и все было похоже на своеобразный пикник. У нас забрали обручальные кольца и часы, которые показывали половину седьмого утра. Отобрали также ремни и ножи. Что с нами будет?»
Через три года подразделение немецкой армии обнаружило тело Сельского, в кармане мундира которого находился этот дневник, и еще около четырех тысяч офицеров в братских могилах в Катынском лесу. У большинства расстрелянных были связаны сзади руки, и у каждого пулевое отверстие в затылке. Среди жертв НКВД были даже некоторые из польских коммунистов, которые выжили в период репрессий в Москве. В 1940 году будущий польский лидер Владислав Гомулка перебежал из советской в германскую зону.
За германо-советским разделом Польши последовал мягкий переход к новому давлению на Финляндию. Рыбкин, резидент НКВД в Хельсинки, сообщал Сталину только те сведения, которые тот хотел слышать, а именно, что в случае войны финны сдадутся так же быстро, как и поляки, и что рабочий класс Финляндии поддержит новый коммунистический режим. В середине октября 1939 года финская делегация, не знавшая о секретном протоколе между Германией и СССР, по которому Финляндия попадала в сферу влияния Советского Союза, была вызвана в Кремль и проинформирована самим Сталиным о том, что Советский Союз требует уступить ему островные и береговые военные базы, а также полосу территории к северу от Ленинграда в обмен на ненужный кусок Советской Карелии. «Мы, гражданские люди, кажется, не смогли добиться прогресса, – сказал Молотов финским представителям после двухнедельных переговоров. – Теперь настала очередь говорить солдатам.» В течение лета было разработано два плана нападения на Финляндию. Генерал Мерецков, командующий Ленинградским военным округом, считал, что захват Финляндии займет всего три недели. Маршал Шапошников, начальник Генерального Штаба, полагал, что для операции понадобится несколько месяцев. Сталин предпочел план Мерецкова. Хрущев позднее вспоминал о встрече со Сталиным, Молотовым и Отто Куусиненом, Генеральным секретарем Коминтерна, а также с одним из советников Сталина по внешней политике:
«Когда я вошел в квартиру, Сталин говорил: „Давайте начнем сегодня… Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведем только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся“.
Советским войскам, перешедшим финскую границу 30 ноября и начавшим «зимнюю войну», говорили, что угнетенные трудящиеся Финляндии ждут их с открытыми объятиями. Бомбардировщики Красной Армии сбрасывали листовки над Хельсинки с призывами к рабочим объединиться с Красной Армией и сбросить капиталистических эксплуататоров. В Териоки, первом финском городе, «освобожденном» Красной Армией, было организовано марионеточное «Демократическое правительство Финляндии», возглавляемое Куусиненом, которое, по его собственному заявлению, «пользовалось полной поддержкой народа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254