– Ну чего вы хотите от собаки-то, когда вокруг все бензином вымыто?! Да еще труп неизвестно сколько провисел тут облеванный и обоссанный... Здесь человеку-то находиться невмоготу, а вы еще от собаки чего-то требуете... Кажный раз только одни попреки и слышишь!..
– Никто от твоей шавки ничего не требует, – сказал ему один наш знакомый оперативник. – Вали с ней отсюда по холодку, не путайтесь под ногами!..
У распахнутых ворот ремзоны толпился всякий милицейский служебный люд.
Здесь же снимали показания с председателя кооператива и нескольких гаражевладельцев...
– А еще у кого могли быть ключи от этого ремонтного бокса? – спрашивал председателя второй знакомый нам оперативник.
– Ключи от этого гаража могли быть только у меня – у председателя. Я получаю заявку на самостоятельный ремонт машины от членов нашего кооператива, выдаю ключики под расписку, а потом так же их принимаю. Все! И вторые ключи были у подполковника милиции Петрова Николая Ивановича... Он тоже член нашего кооператива. И член правления.
– А он когда последний раз здесь ремонтировался? – словно невзначай спросил следователь районной прокуратуры.
Оперативник все записывал и записывал в свой потрепанный блокнот...
В гараже следственная бригада снимала отпечатки пальцев с тельферной колодки, с бутылки из-под ликера «Южный», с табуретки...
Еще кто-то внимательно осматривал внешний край воротных створок, замок, ручку двери...
– Николай Иванович, считай, здесь уже с полгода не был, – сказал председатель кооператива. – Как «Москвича» своего продал, так и перестал сюда ходить... Он сейчас на «Жигуля» копит. Ждет, когда дадут ему машину у вас в эМВэДэ, и снова начнет появляться в гараже.
– У нас дадут – как же... – сказал оперативник. – Догонят и еще дадут!
А следователь прокуратуры тут же переспросил:
– Так вторые ключи, вы говорите, у этого Петрова были?
И стал записывать в свой блокнот.
Подошел водитель «труповозки»:
– Увозить можно? А то у нас еще три вызова...
– Чего ты у меня спрашиваешь?! У тебя хозяин – судмедэксперт! Вот его и спрашивай...
– А он велел к вам идти...
– А я тебе велю идти к бениной маме с этим дохлым говнюком!
– Все ясно, – мирно сказал водитель «труповозки». – Уже пошел.
Он сел за руль своей мрачной машины и уехал вместе со своими помощниками и трупом Зайца.
Начальник уголовного розыска райотдела, садясь в свою потрепанную черную «Волгу», говорил старшему опергруппы Третьего отделения:
– Короче... Знаете, что делать. Ученого учить – только портить. Если что – докладывайте. То, что это не самоубийство, и ежу понятно. Привет!
И тоже уехал...
КАБИНЕТ В ТРЕТЬЕМ ОТДЕЛЕНИИ МИЛИЦИИ
Это был тот же самый кабинет, куда когда-то приезжал подполковник Петров выручать Толика Самошникова...
За двумя письменными столами сидели те же самые оперативники.
Один из них заканчивал допрашивать пацана из окружения Зайца:
– Так ты говоришь, что до поездки Зайцева к тетке этого золотого кольца у него не было?
– Не было...
– А появилось только после того, как он вернулся в Ленинград?
– Да.
– Ну хорошо... Распишись вот здесь... Молодец! И вот здесь тоже... Хорош. Нужно будет – вызовем. Вали отсюда...
Второй оперативник оторвался от бумаг, сказал выходящему пацану:
– И позови из коридора следующего!
Первый опер – второму:
– Костя, махани в колонию – к Тольке Самохе. Может, чего нароешь...
– А как я туда доберусь?
– Сходи к Петруччио. Может, даст машину...
КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА
Этого начальника мы уже видели в кооперативном гараже, когда увозили труп Зайца.
– Петр Петрович, – сказал оперативник, – мне бы в колонию смотаться, к Самошникову... Вы мне машинку какую-нибудь не дадите?
– Ага! – сказал Петруччио. – Сейчас – с разбегу. Перетопчешься. Мы все – в говне, а ты – в белой манишке с «бабочкой»! Да?
– Просто, Петр Петрович, я подумал...
– Не о том подумал, Костенька... Ты думай про то, что у нас одна «Волга», которая под моей задницей разваливается, патрульный «УАЗ» и один оперативный «Москвич», который колеса на ходу теряет от старости. А горючее мы, как последние курвы, у знакомых шоферюг сшибаем. Что вполне можно квалифицировать и как вымогательство, и как «получение взятки»! А насчет колонии, Костя, мысль хорошая. Двигай!
У ДОМА САМОШНИКОВЫХ
У подъезда скамеечки, старушки с внуками и без...
– Фирочку-то скоро выпишут?
– Лидка Петрова говорила, что вот-вот...
– Ох, бедненькая-а-а!.. Господи, как же это Боженька-то допустил такое?!
– Зайцев старший-то в запой ушел в страшенный... – сказала третья старуха и стала тревожно оглядываться. – Алик! Алик, ты куда запропастился?! Ну-ка вылазь из кустов счас же!
И на зов бабушки из кустов, обрамлявших унылую хрущевскую пятиэтажку, вылез пятилетний Алик...
В одной руке он держал малюсенького котенка, а в другой – очень большой грязный слесарный молоток...
Это был молоток Зайца, которым он убил Сергея Алексеевича Самошникова.
– Брось эту гадость немедля! – крикнула бабушка внуку.
Тот испуганно выронил молоток.
– Стой... – сказала одна из старух и с трудом поднялась со скамейки.
Она подошла к упавшему молотку, нагнулась над ним и, не прикасаясь к нему, внимательно разглядела молоток...
– Так он же весь в кровище засохлой!!! – сказала старуха.
– Ой, страсти-то какие!.. – воскликнула вторая. – А может, ржавый просто?.
– Да на нем волосы прилипшие!.. Какая там ржа?! Что ж я, зря двадцать лет заседателем в нарсуде отмантулила?! Никитишна! У тебя у одной телефон есть – звони-ка в Третье отделение... Уж не этим ли молотком Сереженьку нашего Самошникова убивали?..
КОЛОНИЯ УСИЛЕННОГО РЕЖИМА
В колонии шла обычная послеобеденная жизнь – строем маршировали через плац из учебных классов...
...грузили старые железные койки на грузовик...
...выносили чаны с объедками из столовой...
...кто-то из подростков учил уму-разуму младших – щелкал их по бритым головам, а те покорно подставляли свои головы и тихо плакали...
И все в одинаковой серо-мышиной мешковатой форме заключенных с дурацкими шапочками на стриженых головах...
* * *
В Ленинской комнате с жалким детским бюстиком Володи Ульянова с длинными волосиками, с обязательной наглядной «агитацией»...
...сидели оперативник Костя и Толик-Натанчик Самошников...
– Зайца убили в ваших гаражах... – глядя в сторону, сказал Костя.
Толик помолчал, сплюнул, сказал:
– Туда ему и дорога.
– Курить будешь? – Костя вынул сигареты и спички.
– Так я же не курю, Константин Александрович.
– Я и забыл... Ну, чего-нибудь мне вроде пепельнички спроворь.
Толик встал, подошел к длинному столу с красной скатертью, взял подшивку «Комсомольской правды», вырвал полстраницы, свернул из нее кулек, подал оперативнику Косте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87