Ученые-идиоты занимались подобными вещами много веков, и они не дали человечеству возможностей к улучшению – не говоря уже о том, чтобы помочь ему развиваться в том направлении, на которое надеялся я…
Он остановился посреди фразы.
– Но в то время как мое сознание вернулось назад в двадцать первый век, – сказал он, – я вошел в Созидательную Вселенную сознательно – под влиянием Уолтера Бланта, Гильдии Придела в ее тогдашнем виде, а также по своей собственной воле. Ранее я только пересек ее, когда шел обратно во времени. Именно потому, что я оказался там, на меня мог напасть – и напал – Враг. А иначе я и не начал бы догадываться, что обещает всем сознательное, добровольное вхождение в нее.
– Но разве не существует никакого способа, которым ты можешь использовать интуитивную логику, чтобы найти путь в Созидательную Вселенную? – спросила Аманда.
– Она не работает для проблем такого рода. По существу, она инструмент реальной вселенной, которая ограничена логикой. Она не может перепрыгивать расселины – а только быстрее совершать логические шаги. Верно, я говорил, что должен найти путь в Созидательную Вселенную, но мне, возможно, следовало сказать, что я должен создать этот путь. Если же путь уже существовал, причем такой, какой мне нужен, интуитивная логика могла бы его найти. Но пока такого пути не существует, и интуитивная логика не только не может найти то, чего нет; она не может ничего построить собственными силами.
– Тогда я понимаю, – задумчиво сказала Аманда. – Ты хочешь сказать, что не можешь увидеть окончательных последствий чего бы то ни было?
– Верно, не могу. Все, что оказывается возможным предвидеть – это то, что предсказала бы обычная логика, имей она все составные части проблемы и неограниченное время, чтобы, используя их, прийти к некоторому выводу. Интуитивная логика не годится не только для творчества, но и для личности: например, я не могу увидеть собственную смерть – потому что подобно всем достаточно здоровым людям, не могу на уровне подсознания представить, что сам я мертв, а вселенная продолжает существовать без меня…
Аманда лежала, не двигаясь. Но Хэл внезапно, как удар, ощутил ее глубокую эмоциональную реакцию. Он сразу же обнял ее и прижал к себе. Она по-прежнему лежала неподвижно, но теперь Хэл мог чувствовать, как она дрожит изнутри.
– Аманда! – обратился он к ней, – в чем дело?
– Не знаю. Не могу тебе сказать, – произнесла она, сжав зубы. – Как будто что-то ужасно печальное краем – только краем – задело меня. О, мой любимый, не отпускай меня!
– Я здесь, – сказал ей Хэл.
– Скажи мне, что ты не уйдешь, никогда!
– Я никогда не покину тебя, – сказал Хэл.
– О, благодарю все небеса, всех богов…
Аманда прильнула к нему. Хэл крепко обнимал ее; и через какое-то время они заснули – по-прежнему обнявшись.
Глава 17
Обоих разбудили лучи рассветного солнца, проникшие в незанавешенные окна кабинета. Хэл с Амандой оделись и вышли в обеденный зал. Их посадили друг напротив друга у конца одного из длинных дощатых столов. Они еще завтракали, когда Амид присоединился к ним.
– Кто-то сообщил тебе, что мы здесь, – сказала Аманда, когда старик уселся рядом с ней. Хэл заметил, что рядом с Амандой Амид выглядел гораздо меньше ростом, чем обычно. Как будто за последний год он еще больше усох, однако без вреда для себя.
– Совершенно верно. – Амид широко улыбнулся ей. – Я попросил, чтобы те, кто работает в кухнях обоих зданий, передали мне, когда вы придете завтракать.
Он посмотрел на Хэла.
– Я думал, что я захвачу тебя с собой и сам прослежу, чтобы ты появился в круге.
– А разве это не означает, что тебе, возможно, придется долго ждать? – удивился Хэл.
– Обычно это так, – кивнул Амид. – Но похоже, что тут решать уже не мне. Всем уже известно, что появился гость; и все, кто сейчас ждет своей очереди добровольно пропускают тебя вперед. После того как мы придем туда, нам придется лишь подождать, пока кто-нибудь первым покинет круг. Тогда ты вступишь в него, а мы с Амандой займемся нашим делом.
– Вашим делом – Хэл перевел взгляд с Амида на Аманду.
– Хорошо, я займусь моим делом, – сказал Амид. – Просто я так выразился. А какие именно сейчас планы у Аманды, я не имею представления. Я полагал, что тебе они известны.
– Я задержусь, возможно, на день или на два, – ответила Аманда, – так что смогу посмотреть, как Хэл начнет. Я просто буду ждать – если ты не предложишь мне чем-нибудь заняться, чтобы отплатить за гостеприимство. Я знаю, у всех здесь на уступе есть какая-то работа.
– Ты наша гостья, – пожал плечами Амид. – Это правило не относится к тебе или Хэлу, если только вы сами не хотите поработать.
– Как я тебе и говорил, – отозвался Хэл, – я выполню свою долю любых обязанностей.
– Ну вот, – сказала Аманда. – С ним все ясно. А теперь: в чем могу оказаться полезной я?
– В таком случае благодарю вас, – сказал Амид. – Хорошо, ты можешь заглянуть в наш лазарет, если хочешь. У нас здесь больных немного, но небольшие несчастные случаи бывают. Нам может пригодиться человек, который знает что-то об акупрессуре для снятия боли и прочего – то, что умеете все вы, дорсайцы.
– В подобном месте, к тому же среди экзотов, – удивился Хэл, – и вы нуждаетесь в дорсайских навыках медицины, использующихся на поле боя?
– Аманда передает больным волю к излечению лучше других, но я думаю, ты это и сам знаешь, – сказал Амид. – У нас есть один такой человек, сейчас он в круге. Он называет себя просто Старик и делает то же, что и Аманда; но даже у него получается не так хорошо, как у нее.
– О? – откликнулся Хэл. – Я хотел бы познакомиться с ним.
– Ты увидишь его, когда окажешься у круга, – сказал Амид. – У него есть подобие ауры, которая, похоже, помогает людям излечиваться быстрее и легче. На самом деле его имя – Лаорен; насколько я понимаю, он китайского происхождения. Но когда он появился здесь, то попросил, чтобы мы просто употребляли перевод его имени на бейсик, то есть «Старик». Он довольно необычен – экзот из семьи, которая сохраняла этническую чистоту больше полутораста лет. Ты ведь знаешь, как мы в наших двух мирах всегда одобряли скорее смешение национальностей, чем их обособленность.
Хэл и Аманда закончили завтрак, и все они вышли наружу. Процион сиял в безоблачном небе, обещая теплый, если не жаркий, день.
– Кстати, – сказала Аманда, взглянув на небо, – делали тебе инъекцию от солнечной радиации за последние три года, Хэл? Потому что Процион не похож на Сол…
– Да, со мной все в порядке, – ответил Хэл и взглянул на нее. Кожу ее обнаженных рук и ног, обычно белую, теперь покрывал легкий загар. – А как насчет тебя самой? Похоже, что ты позволяешь местной звезде добраться до тебя.
– Со мной также все в порядке, – кивнула Аманда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Он остановился посреди фразы.
– Но в то время как мое сознание вернулось назад в двадцать первый век, – сказал он, – я вошел в Созидательную Вселенную сознательно – под влиянием Уолтера Бланта, Гильдии Придела в ее тогдашнем виде, а также по своей собственной воле. Ранее я только пересек ее, когда шел обратно во времени. Именно потому, что я оказался там, на меня мог напасть – и напал – Враг. А иначе я и не начал бы догадываться, что обещает всем сознательное, добровольное вхождение в нее.
– Но разве не существует никакого способа, которым ты можешь использовать интуитивную логику, чтобы найти путь в Созидательную Вселенную? – спросила Аманда.
– Она не работает для проблем такого рода. По существу, она инструмент реальной вселенной, которая ограничена логикой. Она не может перепрыгивать расселины – а только быстрее совершать логические шаги. Верно, я говорил, что должен найти путь в Созидательную Вселенную, но мне, возможно, следовало сказать, что я должен создать этот путь. Если же путь уже существовал, причем такой, какой мне нужен, интуитивная логика могла бы его найти. Но пока такого пути не существует, и интуитивная логика не только не может найти то, чего нет; она не может ничего построить собственными силами.
– Тогда я понимаю, – задумчиво сказала Аманда. – Ты хочешь сказать, что не можешь увидеть окончательных последствий чего бы то ни было?
– Верно, не могу. Все, что оказывается возможным предвидеть – это то, что предсказала бы обычная логика, имей она все составные части проблемы и неограниченное время, чтобы, используя их, прийти к некоторому выводу. Интуитивная логика не годится не только для творчества, но и для личности: например, я не могу увидеть собственную смерть – потому что подобно всем достаточно здоровым людям, не могу на уровне подсознания представить, что сам я мертв, а вселенная продолжает существовать без меня…
Аманда лежала, не двигаясь. Но Хэл внезапно, как удар, ощутил ее глубокую эмоциональную реакцию. Он сразу же обнял ее и прижал к себе. Она по-прежнему лежала неподвижно, но теперь Хэл мог чувствовать, как она дрожит изнутри.
– Аманда! – обратился он к ней, – в чем дело?
– Не знаю. Не могу тебе сказать, – произнесла она, сжав зубы. – Как будто что-то ужасно печальное краем – только краем – задело меня. О, мой любимый, не отпускай меня!
– Я здесь, – сказал ей Хэл.
– Скажи мне, что ты не уйдешь, никогда!
– Я никогда не покину тебя, – сказал Хэл.
– О, благодарю все небеса, всех богов…
Аманда прильнула к нему. Хэл крепко обнимал ее; и через какое-то время они заснули – по-прежнему обнявшись.
Глава 17
Обоих разбудили лучи рассветного солнца, проникшие в незанавешенные окна кабинета. Хэл с Амандой оделись и вышли в обеденный зал. Их посадили друг напротив друга у конца одного из длинных дощатых столов. Они еще завтракали, когда Амид присоединился к ним.
– Кто-то сообщил тебе, что мы здесь, – сказала Аманда, когда старик уселся рядом с ней. Хэл заметил, что рядом с Амандой Амид выглядел гораздо меньше ростом, чем обычно. Как будто за последний год он еще больше усох, однако без вреда для себя.
– Совершенно верно. – Амид широко улыбнулся ей. – Я попросил, чтобы те, кто работает в кухнях обоих зданий, передали мне, когда вы придете завтракать.
Он посмотрел на Хэла.
– Я думал, что я захвачу тебя с собой и сам прослежу, чтобы ты появился в круге.
– А разве это не означает, что тебе, возможно, придется долго ждать? – удивился Хэл.
– Обычно это так, – кивнул Амид. – Но похоже, что тут решать уже не мне. Всем уже известно, что появился гость; и все, кто сейчас ждет своей очереди добровольно пропускают тебя вперед. После того как мы придем туда, нам придется лишь подождать, пока кто-нибудь первым покинет круг. Тогда ты вступишь в него, а мы с Амандой займемся нашим делом.
– Вашим делом – Хэл перевел взгляд с Амида на Аманду.
– Хорошо, я займусь моим делом, – сказал Амид. – Просто я так выразился. А какие именно сейчас планы у Аманды, я не имею представления. Я полагал, что тебе они известны.
– Я задержусь, возможно, на день или на два, – ответила Аманда, – так что смогу посмотреть, как Хэл начнет. Я просто буду ждать – если ты не предложишь мне чем-нибудь заняться, чтобы отплатить за гостеприимство. Я знаю, у всех здесь на уступе есть какая-то работа.
– Ты наша гостья, – пожал плечами Амид. – Это правило не относится к тебе или Хэлу, если только вы сами не хотите поработать.
– Как я тебе и говорил, – отозвался Хэл, – я выполню свою долю любых обязанностей.
– Ну вот, – сказала Аманда. – С ним все ясно. А теперь: в чем могу оказаться полезной я?
– В таком случае благодарю вас, – сказал Амид. – Хорошо, ты можешь заглянуть в наш лазарет, если хочешь. У нас здесь больных немного, но небольшие несчастные случаи бывают. Нам может пригодиться человек, который знает что-то об акупрессуре для снятия боли и прочего – то, что умеете все вы, дорсайцы.
– В подобном месте, к тому же среди экзотов, – удивился Хэл, – и вы нуждаетесь в дорсайских навыках медицины, использующихся на поле боя?
– Аманда передает больным волю к излечению лучше других, но я думаю, ты это и сам знаешь, – сказал Амид. – У нас есть один такой человек, сейчас он в круге. Он называет себя просто Старик и делает то же, что и Аманда; но даже у него получается не так хорошо, как у нее.
– О? – откликнулся Хэл. – Я хотел бы познакомиться с ним.
– Ты увидишь его, когда окажешься у круга, – сказал Амид. – У него есть подобие ауры, которая, похоже, помогает людям излечиваться быстрее и легче. На самом деле его имя – Лаорен; насколько я понимаю, он китайского происхождения. Но когда он появился здесь, то попросил, чтобы мы просто употребляли перевод его имени на бейсик, то есть «Старик». Он довольно необычен – экзот из семьи, которая сохраняла этническую чистоту больше полутораста лет. Ты ведь знаешь, как мы в наших двух мирах всегда одобряли скорее смешение национальностей, чем их обособленность.
Хэл и Аманда закончили завтрак, и все они вышли наружу. Процион сиял в безоблачном небе, обещая теплый, если не жаркий, день.
– Кстати, – сказала Аманда, взглянув на небо, – делали тебе инъекцию от солнечной радиации за последние три года, Хэл? Потому что Процион не похож на Сол…
– Да, со мной все в порядке, – ответил Хэл и взглянул на нее. Кожу ее обнаженных рук и ног, обычно белую, теперь покрывал легкий загар. – А как насчет тебя самой? Похоже, что ты позволяешь местной звезде добраться до тебя.
– Со мной также все в порядке, – кивнула Аманда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102