— И маг исчез. — Ува! Ува! — донеслось до Энджи и Джима.
Они переглянулись.
— Пожалуй, и нам пора, — сказала Энджи. — Наверно, нас уже ждут.
Джим кивнул и вместе с Энджи отправился на сцену. Зрителей на трибуне не убавилось. Похоже, происходившее сейчас в хлеву интересовало их не меньше спектакля. Граф, принц и епископ все еще стояли на коленях перед яслями. Наконец они поднялись и вышли из хлева.
— Сэр Джеймс? — неуверенно заговорил епископ, глядя на Джима.
— Да, милорд.
— Хотелось бы надеяться…— нерешительно продолжил епископ, — хотелось бы надеяться, что и я получу благословение.
— Младенец спит, — поспешно проговорил Джим. — Он бы благословил вас, если бы бодрствовал. Благословил бы всех троих. Не сомневаюсь. Считайте, что вы все получили благословение.
Казалось, епископ, граф и принц разочарованы, и все-таки Джим заметил, что лица всех троих просветлели.
— Милорд, — оборотился епископ к графу, — нам пора назад, к зрителям. Поведаем им о чуде.
— Конечно! — отозвался граф. — Возвращаемся на трибуну.
Принц поддакнул. Епископ повернулся к Джиму.
— Мы уходим, святой…— Епископ запнулся. — Я хотел сказать, мы уходим, сэр Джеймс.
— Как угодно милорду, — ответил Джим.
Не проронив больше ни слова, граф, принц и епископ зашагали к трибуне. На этот раз все трое шли твердой поступью.
— Роберт — золотой ребенок, — склонившись над яслями, сказала Энджи. — Спит, как ангел небесный.
Из яслей послышалось хныканье.
— Надо же! — Энджи всплеснула руками. — Лучше бы я ничего не говорила. Роберта надо отправить в замок, и как можно скорее. Ты не можешь перенести нас туда с помощью магии. Анна сделала мне куклу, муляж младенца. Я не сразу догадалась, что роль Иисуса по силам Роберту. Пришлю куклу сюда, мало ли кто еще захочет посмотреть на младенца.
— Ты права, — сказал Джим. — Возьми Роберта на руки и встань передо мной. Я сделаю так, что вы окажетесь перед воротами замка. Когда поднимешься в наши комнаты, возьми куклу, выброси ее в окно и крикни: «Выше!».
— И что случится?
— Кукла окажется здесь, в яслях. Пусть ею любуется каждый, кому вздумается. А я пока займусь волом и ослом. Надо отправить их восвояси.
Анджела взяла ребенка на руки и встала перед Джимом. Джим прикрыл глаза и представил себе, что Энджи с младенцем на руках стоит перед воротами замка, Анджела и Роберт исчезли. Джим снова прикрыл глаза и вызвал зрительное изображение сети, которая подхватит и принесет в хлев куклу. Оставалось немногое. Джим вышел из хлева и окликнул первого попавшегося на глаза воина:
— Эдгар, найди моего оруженосца и спроси у него, куда отвести вола и осла. Пусть тебе поможет кто-нибудь из стражников.
Джим обвел глазами трибуну. Часть зрителей потянулась к выходу. Другие столпились вокруг епископа, который не то что-то рассказывал, не то произносил проповедь.
Джим обернулся и поднял голову. Драконы так и не поднялись в воздух. Он снова повернулся лицом к трибуне и неожиданно увидел Энджи. Она прижимала к груди куклу.
— Энджи, как ты здесь оказалась? — удивился Джим.
— Решила сама принести куклу. Пойду положу ее в ясли.
Энджи вошла в хлев, уложила куклу на место Роберта и, вернувшись, взяла Джима под руку.
— Случилось что-нибудь интересное? — спросила она.
— Ничего примечательного, — ответил Джим, — Драконы так и не поднялись в воздух, а епископ о чем-то рассказывает зрителям. Вернулись даже те, кто собирался уйти, Неожиданно зрители, тесня друг друга, устремились к сцене.
— Что у них на уме? — озадаченно воскликнул Джим. — Мне это не нравится. Энджи, тебе лучше вернуться в замок. Забирай Роберта, Анну, кормилицу, всех наших воинов, которых только найдешь, и немедля возвращайся в Маленконтри.
— Я останусь с тобой! — не допускающим возражений тоном заявила Энджи.
Зрители высыпали на поляну. Внезапно остановились. Попадали на колени. Зазвучала молитва.
Наконец все поднялись с колен. Кто-то затянул басом песню «О славном короле Венцлаве». Ее подхватил другой голос, третий… Грянул хор.
— Джим! — воскликнула Энджи. — Ничего страшного не произошло. Они просто благодарят нас. Они счастливы.
Из леса послышался гул голосов. Людям подпевали драконы! Как могли, конечно. Но, странное дело, песнопения они не портили, наоборот, придавали ему новое, еще более торжественное звучание.
— Я знала, Джим, что все кончится благополучно, — прошептала Энджи. — Посмотри! Джим, посмотри на небо!
На небе на фоне северного сияния, подобно яркой комете, летела с распушенным хвостом, переливающимся всеми цветами радуги, птица Феникс, предвещая грядущее обновление и безмятежное счастье.
Эпилог
— Как видите, — сказал Каролинус, — магия — это и ремесло, и искусство.
Каролинус, Джим и Энджи сидели за столом в комнате, расположенной в верхней части башни Маленконтри. Джим и Энджи приехали в замок на лошадях, а Каролинус, верный себе, взялся невесть откуда.
— Я тоже пришел к этому заключению, — осторожно произнес Джим.
— Вот и прекрасно, мой мальчик! — воскликнул Каролинус, — Всегда помни об этом. Ремеслу можно обучиться. Любой прилежный ученик осилит его. Но, если не вложить в ремесло душу, так и останешься подмастерьем, в лучшем случае станешь магом низкого ранга. А вот искусству обучиться нельзя, зато им можно овладеть самостоятельно, досконально изучив свое ремесло. Два мага ранга А и выше, равные по учености и эрудиции, демонстрируют свое искусство по-разному, в зависимости от присущей каждому индивидуальности. Человек, овладевший любым искусством, как правило, совершенствует его, открывает новые горизонты. А из всех искусств важнейшим, несомненно, является магия. — Каролинус глотнул вина из стоящего перед ним кубка и испытующе посмотрел на слушателей: — Вам все понятно?
— Конечно, — поспешно отозвался Джим. — Стоит овладеть искусством, и тогда…
— Ради Бога, Джеймс, послушай лучше меня, — недовольно сказал маг.
— Извини, Каролинус, — покорился Джим.
Каролинус отпил из кубка.
— Но и искусный маг порой сталкивается с, казалось бы, непреодолимыми трудностями, когда не может найти в своем разуме приемлемого или вообще никакого решения возникшей перед ним многотрудной проблемы, — продолжил свое поучение Каролинус. — Бывают случаи, когда не помогает и Энциклопедия некромантии.
Джим с содроганием вспомнил пухлую книгу, содержащую огромное количество статей, охватывающих основные разделы магии. Каролинус тогда сжалился над ним и превратил книгу в маленькую пилюлю, которую Джим с удовольствием проглотил, не ведая о последствиях. А последствия не заставили себя ждать. Живот раздуло, словно пилюля, добравшись до чрева, обрела первоначальный вид.
— Не могу похвалить тебя за усердие Джеймс, — строго сказал Каролинус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Они переглянулись.
— Пожалуй, и нам пора, — сказала Энджи. — Наверно, нас уже ждут.
Джим кивнул и вместе с Энджи отправился на сцену. Зрителей на трибуне не убавилось. Похоже, происходившее сейчас в хлеву интересовало их не меньше спектакля. Граф, принц и епископ все еще стояли на коленях перед яслями. Наконец они поднялись и вышли из хлева.
— Сэр Джеймс? — неуверенно заговорил епископ, глядя на Джима.
— Да, милорд.
— Хотелось бы надеяться…— нерешительно продолжил епископ, — хотелось бы надеяться, что и я получу благословение.
— Младенец спит, — поспешно проговорил Джим. — Он бы благословил вас, если бы бодрствовал. Благословил бы всех троих. Не сомневаюсь. Считайте, что вы все получили благословение.
Казалось, епископ, граф и принц разочарованы, и все-таки Джим заметил, что лица всех троих просветлели.
— Милорд, — оборотился епископ к графу, — нам пора назад, к зрителям. Поведаем им о чуде.
— Конечно! — отозвался граф. — Возвращаемся на трибуну.
Принц поддакнул. Епископ повернулся к Джиму.
— Мы уходим, святой…— Епископ запнулся. — Я хотел сказать, мы уходим, сэр Джеймс.
— Как угодно милорду, — ответил Джим.
Не проронив больше ни слова, граф, принц и епископ зашагали к трибуне. На этот раз все трое шли твердой поступью.
— Роберт — золотой ребенок, — склонившись над яслями, сказала Энджи. — Спит, как ангел небесный.
Из яслей послышалось хныканье.
— Надо же! — Энджи всплеснула руками. — Лучше бы я ничего не говорила. Роберта надо отправить в замок, и как можно скорее. Ты не можешь перенести нас туда с помощью магии. Анна сделала мне куклу, муляж младенца. Я не сразу догадалась, что роль Иисуса по силам Роберту. Пришлю куклу сюда, мало ли кто еще захочет посмотреть на младенца.
— Ты права, — сказал Джим. — Возьми Роберта на руки и встань передо мной. Я сделаю так, что вы окажетесь перед воротами замка. Когда поднимешься в наши комнаты, возьми куклу, выброси ее в окно и крикни: «Выше!».
— И что случится?
— Кукла окажется здесь, в яслях. Пусть ею любуется каждый, кому вздумается. А я пока займусь волом и ослом. Надо отправить их восвояси.
Анджела взяла ребенка на руки и встала перед Джимом. Джим прикрыл глаза и представил себе, что Энджи с младенцем на руках стоит перед воротами замка, Анджела и Роберт исчезли. Джим снова прикрыл глаза и вызвал зрительное изображение сети, которая подхватит и принесет в хлев куклу. Оставалось немногое. Джим вышел из хлева и окликнул первого попавшегося на глаза воина:
— Эдгар, найди моего оруженосца и спроси у него, куда отвести вола и осла. Пусть тебе поможет кто-нибудь из стражников.
Джим обвел глазами трибуну. Часть зрителей потянулась к выходу. Другие столпились вокруг епископа, который не то что-то рассказывал, не то произносил проповедь.
Джим обернулся и поднял голову. Драконы так и не поднялись в воздух. Он снова повернулся лицом к трибуне и неожиданно увидел Энджи. Она прижимала к груди куклу.
— Энджи, как ты здесь оказалась? — удивился Джим.
— Решила сама принести куклу. Пойду положу ее в ясли.
Энджи вошла в хлев, уложила куклу на место Роберта и, вернувшись, взяла Джима под руку.
— Случилось что-нибудь интересное? — спросила она.
— Ничего примечательного, — ответил Джим, — Драконы так и не поднялись в воздух, а епископ о чем-то рассказывает зрителям. Вернулись даже те, кто собирался уйти, Неожиданно зрители, тесня друг друга, устремились к сцене.
— Что у них на уме? — озадаченно воскликнул Джим. — Мне это не нравится. Энджи, тебе лучше вернуться в замок. Забирай Роберта, Анну, кормилицу, всех наших воинов, которых только найдешь, и немедля возвращайся в Маленконтри.
— Я останусь с тобой! — не допускающим возражений тоном заявила Энджи.
Зрители высыпали на поляну. Внезапно остановились. Попадали на колени. Зазвучала молитва.
Наконец все поднялись с колен. Кто-то затянул басом песню «О славном короле Венцлаве». Ее подхватил другой голос, третий… Грянул хор.
— Джим! — воскликнула Энджи. — Ничего страшного не произошло. Они просто благодарят нас. Они счастливы.
Из леса послышался гул голосов. Людям подпевали драконы! Как могли, конечно. Но, странное дело, песнопения они не портили, наоборот, придавали ему новое, еще более торжественное звучание.
— Я знала, Джим, что все кончится благополучно, — прошептала Энджи. — Посмотри! Джим, посмотри на небо!
На небе на фоне северного сияния, подобно яркой комете, летела с распушенным хвостом, переливающимся всеми цветами радуги, птица Феникс, предвещая грядущее обновление и безмятежное счастье.
Эпилог
— Как видите, — сказал Каролинус, — магия — это и ремесло, и искусство.
Каролинус, Джим и Энджи сидели за столом в комнате, расположенной в верхней части башни Маленконтри. Джим и Энджи приехали в замок на лошадях, а Каролинус, верный себе, взялся невесть откуда.
— Я тоже пришел к этому заключению, — осторожно произнес Джим.
— Вот и прекрасно, мой мальчик! — воскликнул Каролинус, — Всегда помни об этом. Ремеслу можно обучиться. Любой прилежный ученик осилит его. Но, если не вложить в ремесло душу, так и останешься подмастерьем, в лучшем случае станешь магом низкого ранга. А вот искусству обучиться нельзя, зато им можно овладеть самостоятельно, досконально изучив свое ремесло. Два мага ранга А и выше, равные по учености и эрудиции, демонстрируют свое искусство по-разному, в зависимости от присущей каждому индивидуальности. Человек, овладевший любым искусством, как правило, совершенствует его, открывает новые горизонты. А из всех искусств важнейшим, несомненно, является магия. — Каролинус глотнул вина из стоящего перед ним кубка и испытующе посмотрел на слушателей: — Вам все понятно?
— Конечно, — поспешно отозвался Джим. — Стоит овладеть искусством, и тогда…
— Ради Бога, Джеймс, послушай лучше меня, — недовольно сказал маг.
— Извини, Каролинус, — покорился Джим.
Каролинус отпил из кубка.
— Но и искусный маг порой сталкивается с, казалось бы, непреодолимыми трудностями, когда не может найти в своем разуме приемлемого или вообще никакого решения возникшей перед ним многотрудной проблемы, — продолжил свое поучение Каролинус. — Бывают случаи, когда не помогает и Энциклопедия некромантии.
Джим с содроганием вспомнил пухлую книгу, содержащую огромное количество статей, охватывающих основные разделы магии. Каролинус тогда сжалился над ним и превратил книгу в маленькую пилюлю, которую Джим с удовольствием проглотил, не ведая о последствиях. А последствия не заставили себя ждать. Живот раздуло, словно пилюля, добравшись до чрева, обрела первоначальный вид.
— Не могу похвалить тебя за усердие Джеймс, — строго сказал Каролинус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117