Студент быстро вскочил и, поднятый Майгиным, уцепился за край
крыши. Через минуту он уже карабкался наверху, поминутно сползая.
- Никакого окна! Ничего! - крикнул он сверху. - А музыка здесь
еще громче!.. А крыша какая-то тонкая и вибрирует.
- Слезай, - приказал Майгин.
- Может быть, все это сооружение заменяет здесь музыкальный ящик?
- предположил Берсеньев.
Все трое посещали в Петербурге концерты, но большими знатоками
музыки себя не считали. Однако здесь музыка приковала их внимание. Они
не могли сказать, на каких инструментах исполнялась она и слышали ли
они ее когда-либо раньше, ясно было одно: звуки, доносившиеся из ма-
ленькой <пагоды>, прекрасны, торжественны и печальны. Мелодия ее не
повторялась, она словно изменялась на лету. Иногда этот полет звуков
напоминал одну из симфоний Чайковского, затем - Бетховена, на одну-две
минуты он приближался к северной горной музыке Грига и исчезал в не-
повторимых своеобразных сочетаниях новых звуков.
- Это похоже на <Лунную сонату>, - задумчиво собирая и распуская
свою бороду, сказал Берсеньев.
- Нет, скорее, это хор... - решил Майгин.
- Это и то, и другое, и еще многое, - почти прошептал Петя.
Он стоял с закрытыми глазами и видел эту невероятную музыку. Она
была похожа на оранжевое пламя...
До самого вечера бродили в этот день геологи по подземному горо-
ду, сопровождаемые звуками странной, то расцветающей, то умирающей му-
зыки. Им удалось проникнуть в большую часть домиков. Некоторые из них
были явно жилого типа. Но были и строения, которые, очевидно, служили
не для жилья. В них геологи нашли сложные и непонятные аппараты, пред-
назначенные, видимо, для физических и химических исследований, - ка-
кие-то баки, сложные переплетения трубок и проводов, измерительные
приборы, панели, утыканные рычагами и кнопками. Осторожный Берсеньев
строго-настрого запретил товарищам касаться чего-либо.
Берсеньев и Майгин долго ломали голову, из какого материала сде-
ланы дома, пол, прозрачная сфера и многие другие вещи в этом поселке,
но сказать что-либо определенное ни тот, ни другой не мог.
- Нет сомнения, что это не металл, не минерал, не дерево. Может
быть, это какие-то искусственные материалы вроде пластической массы,
изобретенной недавно американцем Бакеландом, только прочнее во много
тысяч раз, - сказал Берсеньев, разглядывая один из изящных шкафчиков,
сделанных из материала, напоминающего слоновую кость. - А может быть,
и что-либо другое.
Уже к вечеру, устав и проголодавшись, подземные путешественники
выбрались на поверхность.
Молча развели они костер, молча приготовили скромный ужин, Забра-
лись в большую палатку и молча принялись за еду. Необъяснимое исчезно-
вение Нэнэ приглушало остроту впечатлений от первого посещения волшеб-
ного города. Да и само это посещение немного разочаровало их. С фактом
существования города они уже успели свыкнуться, но от первого его по-
сещения ждали если не полной разгадки этого феномена, то уж, во всяком
случае, чего-то совершенно необычайного. И вот, когда они после столь-
ких усилий проникли наконец внутрь прозрачной сферы, загадка по-преж-
нему осталась загадкой. Они увидели много непонятного, но не сверхъес-
тественного. Очевидно, все там имело свое объяснение. Не имел объясне-
ния лишь сам этот город: откуда он взялся здесь, в глубине земли, на
берегу Тихого океана? Кто, как и когда его создал? Находился ли он
когда-нибудь на поверхности земли и только потом был залит лавой и за-
несен землей или же его с самого начала построили в земле? Населен ли
он? Если населен, то кем? И почему его население прячется? Если в нем
нет никого, то что случилось с жителями?.. Уж не погибли ли они
где-нибудь вне города, как погиб человек, скелет которого Майгин и
Берсеньев нашли, когда рыли ход к двери?..
Ни на один из этих вопросов ответа не было, и, казалось, ничто не
сулило ответы в будущем.
Картины прошлого
Прошло несколько дней. Петя побывал в ламутском стойбище. Отец
мальчика приветливо встретил его и стал расспрашивать, как живет в
гостях у русских Нэнэ.
- Он очень хорошо живет, - сказал Петя, слегка покраснев. - Он
хочет еще погостить у нас, а вам он передал пачку махорки. Он зарабо-
тал ее, когда помогал рыть шахту.
Ламут с радостью принял табак и обещал навестить сына.
Петя вернулся в лагерь и сказал геологам, что в стойбище мальчика
нет. Настроение у всех испортилось, никто не знал, что случилось с Нэ-
нэ, но каждый чувствовал себя в какой-то мере ответственным за судьбу
мальчика.
За эти несколько дней геологи уже детально ознакомились с
подземным городом, они поняли назначение и устройство некоторых вещей
и сооружений в нем. Так, Майгин сделал открытие, что крохотные мотки
пленки, вложенные в ящичек из <слоновой кости>, издают музыкальные
звуки. Но многое оставалось неясным для наших ученых, и самым темным
оставался вопрос о происхождении подземного города, а самым загадочным
- исчезновение Нэнэ.
Не давали покоя всем троим (особенно студенту) и живые
изображения, увиденные в голубом <коттедже>, где исчез бесследно
маленький ламутенок. Было ясно, что <саркофаги> - это какие-то
механизмы, способные воспроизводить раз заданные изображения, ибо
каждый раз, когда Петя приближался к <саркофагу> с женщиной, на экране
появлялось именно ее лицо. Глаза ее внимательно смотрели и на Петю, и
на Майгина, и на Берсеньева, зрачки следили за их движениями, и
ресницы распахивались очень широко, когда кто-нибудь из них делал
резкое движение или что-то говорил. При этом губы ее не шевелились, а
в углах их таилась <улыбка Моны Лизы>...
Петя наконец смирился с тем, что это всего лишь портрет,
возникающий каждый раз, когда перед экраном появляется зритель. Этот
портрет умел исчезать, и его можно было заставить задержаться на
экране усилием мысли (любопытно, что изображение мужчины мысленно
вернуть было нельзя).
Петя думал:
<Если я заставляю ее не уходить и смотреть на меня, то почему я
не могу таким же способом заставить ее говорить?..>
И он вновь и вновь вызывал образ неведомой женщины,
сосредоточенно и напряженно заставлял ее говорить. Однажды ему даже
показалось, что губы ее шевельнулись. Но звука он не услыхал, а вместо
лица на экране замелькали такие же иероглифы, какие всегда появлялись
на другом экране вперемежку с лицом мужчины...
<Может быть, с помощью этих иероглифов она говорит со мной?> -
подумал с волнением юноша. Ему хотелось видеть прекрасную незнакомку,
но каждый раз, как он выскакивал из-за <саркофага>, на него
обрушивался ливень иероглифов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
крыши. Через минуту он уже карабкался наверху, поминутно сползая.
- Никакого окна! Ничего! - крикнул он сверху. - А музыка здесь
еще громче!.. А крыша какая-то тонкая и вибрирует.
- Слезай, - приказал Майгин.
- Может быть, все это сооружение заменяет здесь музыкальный ящик?
- предположил Берсеньев.
Все трое посещали в Петербурге концерты, но большими знатоками
музыки себя не считали. Однако здесь музыка приковала их внимание. Они
не могли сказать, на каких инструментах исполнялась она и слышали ли
они ее когда-либо раньше, ясно было одно: звуки, доносившиеся из ма-
ленькой <пагоды>, прекрасны, торжественны и печальны. Мелодия ее не
повторялась, она словно изменялась на лету. Иногда этот полет звуков
напоминал одну из симфоний Чайковского, затем - Бетховена, на одну-две
минуты он приближался к северной горной музыке Грига и исчезал в не-
повторимых своеобразных сочетаниях новых звуков.
- Это похоже на <Лунную сонату>, - задумчиво собирая и распуская
свою бороду, сказал Берсеньев.
- Нет, скорее, это хор... - решил Майгин.
- Это и то, и другое, и еще многое, - почти прошептал Петя.
Он стоял с закрытыми глазами и видел эту невероятную музыку. Она
была похожа на оранжевое пламя...
До самого вечера бродили в этот день геологи по подземному горо-
ду, сопровождаемые звуками странной, то расцветающей, то умирающей му-
зыки. Им удалось проникнуть в большую часть домиков. Некоторые из них
были явно жилого типа. Но были и строения, которые, очевидно, служили
не для жилья. В них геологи нашли сложные и непонятные аппараты, пред-
назначенные, видимо, для физических и химических исследований, - ка-
кие-то баки, сложные переплетения трубок и проводов, измерительные
приборы, панели, утыканные рычагами и кнопками. Осторожный Берсеньев
строго-настрого запретил товарищам касаться чего-либо.
Берсеньев и Майгин долго ломали голову, из какого материала сде-
ланы дома, пол, прозрачная сфера и многие другие вещи в этом поселке,
но сказать что-либо определенное ни тот, ни другой не мог.
- Нет сомнения, что это не металл, не минерал, не дерево. Может
быть, это какие-то искусственные материалы вроде пластической массы,
изобретенной недавно американцем Бакеландом, только прочнее во много
тысяч раз, - сказал Берсеньев, разглядывая один из изящных шкафчиков,
сделанных из материала, напоминающего слоновую кость. - А может быть,
и что-либо другое.
Уже к вечеру, устав и проголодавшись, подземные путешественники
выбрались на поверхность.
Молча развели они костер, молча приготовили скромный ужин, Забра-
лись в большую палатку и молча принялись за еду. Необъяснимое исчезно-
вение Нэнэ приглушало остроту впечатлений от первого посещения волшеб-
ного города. Да и само это посещение немного разочаровало их. С фактом
существования города они уже успели свыкнуться, но от первого его по-
сещения ждали если не полной разгадки этого феномена, то уж, во всяком
случае, чего-то совершенно необычайного. И вот, когда они после столь-
ких усилий проникли наконец внутрь прозрачной сферы, загадка по-преж-
нему осталась загадкой. Они увидели много непонятного, но не сверхъес-
тественного. Очевидно, все там имело свое объяснение. Не имел объясне-
ния лишь сам этот город: откуда он взялся здесь, в глубине земли, на
берегу Тихого океана? Кто, как и когда его создал? Находился ли он
когда-нибудь на поверхности земли и только потом был залит лавой и за-
несен землей или же его с самого начала построили в земле? Населен ли
он? Если населен, то кем? И почему его население прячется? Если в нем
нет никого, то что случилось с жителями?.. Уж не погибли ли они
где-нибудь вне города, как погиб человек, скелет которого Майгин и
Берсеньев нашли, когда рыли ход к двери?..
Ни на один из этих вопросов ответа не было, и, казалось, ничто не
сулило ответы в будущем.
Картины прошлого
Прошло несколько дней. Петя побывал в ламутском стойбище. Отец
мальчика приветливо встретил его и стал расспрашивать, как живет в
гостях у русских Нэнэ.
- Он очень хорошо живет, - сказал Петя, слегка покраснев. - Он
хочет еще погостить у нас, а вам он передал пачку махорки. Он зарабо-
тал ее, когда помогал рыть шахту.
Ламут с радостью принял табак и обещал навестить сына.
Петя вернулся в лагерь и сказал геологам, что в стойбище мальчика
нет. Настроение у всех испортилось, никто не знал, что случилось с Нэ-
нэ, но каждый чувствовал себя в какой-то мере ответственным за судьбу
мальчика.
За эти несколько дней геологи уже детально ознакомились с
подземным городом, они поняли назначение и устройство некоторых вещей
и сооружений в нем. Так, Майгин сделал открытие, что крохотные мотки
пленки, вложенные в ящичек из <слоновой кости>, издают музыкальные
звуки. Но многое оставалось неясным для наших ученых, и самым темным
оставался вопрос о происхождении подземного города, а самым загадочным
- исчезновение Нэнэ.
Не давали покоя всем троим (особенно студенту) и живые
изображения, увиденные в голубом <коттедже>, где исчез бесследно
маленький ламутенок. Было ясно, что <саркофаги> - это какие-то
механизмы, способные воспроизводить раз заданные изображения, ибо
каждый раз, когда Петя приближался к <саркофагу> с женщиной, на экране
появлялось именно ее лицо. Глаза ее внимательно смотрели и на Петю, и
на Майгина, и на Берсеньева, зрачки следили за их движениями, и
ресницы распахивались очень широко, когда кто-нибудь из них делал
резкое движение или что-то говорил. При этом губы ее не шевелились, а
в углах их таилась <улыбка Моны Лизы>...
Петя наконец смирился с тем, что это всего лишь портрет,
возникающий каждый раз, когда перед экраном появляется зритель. Этот
портрет умел исчезать, и его можно было заставить задержаться на
экране усилием мысли (любопытно, что изображение мужчины мысленно
вернуть было нельзя).
Петя думал:
<Если я заставляю ее не уходить и смотреть на меня, то почему я
не могу таким же способом заставить ее говорить?..>
И он вновь и вновь вызывал образ неведомой женщины,
сосредоточенно и напряженно заставлял ее говорить. Однажды ему даже
показалось, что губы ее шевельнулись. Но звука он не услыхал, а вместо
лица на экране замелькали такие же иероглифы, какие всегда появлялись
на другом экране вперемежку с лицом мужчины...
<Может быть, с помощью этих иероглифов она говорит со мной?> -
подумал с волнением юноша. Ему хотелось видеть прекрасную незнакомку,
но каждый раз, как он выскакивал из-за <саркофага>, на него
обрушивался ливень иероглифов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27