Все собрались в обширном зале с
блестящими зеркальными стенами и высоким куполообразным потолком.
Слово взял Берсеньев.
- Господа... - сказал он и сейчас же поправился: - Друзья!
Теперь, когда наши <анадырцы> с нами, мы должны совместно обсудить,
что нам делать дальше с нашим открытием.
Арнаутов вздрогнул и переглянулся с Майгиным. Майгин подмигнул
ему.
- Я и большая часть здесь присутствующих, - продолжал Берсеньев,
- убеждены, что мы находимся на звездном или межпланетном корабле,
залетевшем на Землю несколько веков назад из мирового пространства.
- Это еще следует доказать, Клавдий Владимирович, - сказал
негромко Венберг.
- Да, - согласился Берсеньев. - Прямых доказательств тому у нас
нет, но многое, что мы здесь видим, не допускает другого объяснения.
Впрочем, гораздо лучше меня осведомлен в этом наш новый товарищ,
господин Арнаутов. Может быть, вы выступите, Константин Платонович?
Арнаутов встал и заговорил, глядя на Венберга исподлобья:
- Некоторые из вас, господа, знают, что я являюсь приверженцем
идей Циолковского, создавшего теорию ракетного движения. Это
единственный вид движения, способный преодолеть земное тяготение и
сделать в конце концов реальностью мечту человечества о межпланетных
полетах...
- Первый, кто публично высказал эту идею, по-моему, был не
Циолковский, а знаменитый французский писатель и дуэлянт Сирано де
Бержерак, - насмешливо заметил Венберг. - Правда, его книга <Иной
свет, или Империи Луны> была всего лишь шуткой остроумного человека.
Французы очень ценят юмор...
- Да, Григорий Николаевич, в эпоху Людовика Четырнадцатого это
звучало как шутка, но в наши дни, когда весь ученый мир взбудоражила
новая механика Эйнштейна, когда даже политические деятели, например,
известный марксист Ленин, пишут о новой физике как о <снимке с
гигантски быстрых реальных движений>, идея ракетного движения сама
становится реальностью... Так вот... как изобретатель ракетных
летательных снарядов я здесь тщательно присматривался к механизмам в
донной части этого подземного феномена и утвердился в мысли, что
передо мной не что иное, как гигантские ракетные камеры... - Арнаутов
умолк, пытаясь найти какое-то сравнение, понятное всем. - Сознаюсь,
что во время этих своих изысканий я похож был на человека, который
когда-то съел вишню и оставил себе для посадки ее косточку. Он никогда
не видел вишневого дерева, но однажды, забравшись в чужой сад, он
увидел плодовые деревья без плодов и, пожевав лишь один зеленый листок
с ближайшего дерева, по особому вкусу листочка понял, что попал в
вишневый сад... Это только метафора, конечно... Но, кроме этой
<вишневой аргументации>, я припас и другие доказательства астрального
происхождения этого найденного вашими товарищами подземного города...
- Если бы этот город на наших глазах из подземного превратился бы
в надземный и хоть немножко полетел, это было бы самым неопровержимым
доказательством его космического происхождения, - лукаво ухмыляясь,
сказал Венберг.
- Его надо только от могильной земли освободить, вот тогда
увидите, как он полетит, - сердито покраснев, сказал Петя.
Венберг благодушно закивал белесой головой:
- Помогай вам бог! Но, может быть, все это гораздо проще? Может
быть, это какая-то неизвестная нам цивилизация? Между прочим,
Константин Платонович, не приходила ли тебе в голову мысль, что это
просто американский поселок контрабандистов самого новейшего типа?
- Нет!.. - резко ответил Арнаутов.
- Над ним вулканические извержения и напластования многовековой
давности, - сказал Берсеньев.
- Но ведь город мог быть создан и в земле, в пещере, в глубине
старых пластов, - не сдавался Венберг.
- А гибель людей возле этого же города, но не подземного, а в ту
пору еще надземного? - волнуясь, спросила Нина.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ниночка, - Венберг повернулся
к девушке.
- Я говорю о живой картине, о метаморфозе <иллюзиона>, в которой
показан этот момент.
- Ну, Ниночка, этих аттракционов в Америке сейчас сколько угодно.
- Объемных живых картин? - спросил Майгин.
Венберг молчал.
- Константин Платонович, доложите уважаемому обществу о своих
наблюдениях над энергетикой подземного города, - обратился к Арнаутову
Берсеньев.
- Мы обнаружили здесь множество механизмов, действующих при
контакте с источником лучистой энергии, например инфракрасных лучей, -
тоном профессионального лектора заговорил Арнаутов. Как это ни
странно, он не был ни взволнован, ни раздражен. - Некоторые аппараты
явно реагируют на одно лишь появление, если можно так выразиться, в их
<поле зрения> любого живого существа. Здесь раздражителем, очевидно,
является изображение. В экспериментах с так называемыми <живыми
портретами> мы убедились, что, кроме изображения приближающегося к ним
человека, для них импульсом являются еще и какие-то биологические
флюиды, исходящие из мозга человеческого, когда человек желает вызвать
ту или иную реакцию этих загадочных <портретов>.
- Телепатия? - с усмешкой спросил тонким голосом доктор
Васенькин.
- Да... что-то в этом духе. Но какие источники энергии питали
здесь транспортные двигатели и питают до сих пор осветительную систему
и многие другие механические устройства, мы с точностью сказать не
можем... - продолжал Арнаутов.
- <Питают до сих пор>? То есть уже несколько сотен лет? - быстро
спросил Венберг.
- Да... несколько веков, - спокойно подтвердил Арнаутов. - ...Мы
этого не выяснили. Логически же рассуждая, можно назвать лишь
единственный мыслимый источник энергии, который где-то здесь
существует, но, видимо, тщательно скрыт, вернее, очень хорошо
изолирован. Это энергия какого-то элемента, подобного радию.
- Вы имеете в виду естественное разложение или искусственное
расщепление, которого в последние годы усиленно добивается в своих
опытах с атомом лорд Резерфорд? - уже серьезно спросил Венберг.
Арнаутов на миг отвернулся, и все увидели за его спиной черную
(похожую на классную) доску. Арнаутов быстрыми ударами мела написал на
ней формулу:
E = mc^2
- Вы знакомы с этой формулой, господа?
Венберг, Майгин и Берсеньев закивали головой.
- Да, конечно, - ответил Берсеньев. - Это знаменитая формула
Эйнштейна о пропорциональности между массой любого тела и
соответствующей ей энергией. Но при чем тут она?..
- А вот при чем, В прошлом году моя супруга прислала мне
интересные материалы о так называемом сольвеевском съезде физиков,
происходившем два года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
блестящими зеркальными стенами и высоким куполообразным потолком.
Слово взял Берсеньев.
- Господа... - сказал он и сейчас же поправился: - Друзья!
Теперь, когда наши <анадырцы> с нами, мы должны совместно обсудить,
что нам делать дальше с нашим открытием.
Арнаутов вздрогнул и переглянулся с Майгиным. Майгин подмигнул
ему.
- Я и большая часть здесь присутствующих, - продолжал Берсеньев,
- убеждены, что мы находимся на звездном или межпланетном корабле,
залетевшем на Землю несколько веков назад из мирового пространства.
- Это еще следует доказать, Клавдий Владимирович, - сказал
негромко Венберг.
- Да, - согласился Берсеньев. - Прямых доказательств тому у нас
нет, но многое, что мы здесь видим, не допускает другого объяснения.
Впрочем, гораздо лучше меня осведомлен в этом наш новый товарищ,
господин Арнаутов. Может быть, вы выступите, Константин Платонович?
Арнаутов встал и заговорил, глядя на Венберга исподлобья:
- Некоторые из вас, господа, знают, что я являюсь приверженцем
идей Циолковского, создавшего теорию ракетного движения. Это
единственный вид движения, способный преодолеть земное тяготение и
сделать в конце концов реальностью мечту человечества о межпланетных
полетах...
- Первый, кто публично высказал эту идею, по-моему, был не
Циолковский, а знаменитый французский писатель и дуэлянт Сирано де
Бержерак, - насмешливо заметил Венберг. - Правда, его книга <Иной
свет, или Империи Луны> была всего лишь шуткой остроумного человека.
Французы очень ценят юмор...
- Да, Григорий Николаевич, в эпоху Людовика Четырнадцатого это
звучало как шутка, но в наши дни, когда весь ученый мир взбудоражила
новая механика Эйнштейна, когда даже политические деятели, например,
известный марксист Ленин, пишут о новой физике как о <снимке с
гигантски быстрых реальных движений>, идея ракетного движения сама
становится реальностью... Так вот... как изобретатель ракетных
летательных снарядов я здесь тщательно присматривался к механизмам в
донной части этого подземного феномена и утвердился в мысли, что
передо мной не что иное, как гигантские ракетные камеры... - Арнаутов
умолк, пытаясь найти какое-то сравнение, понятное всем. - Сознаюсь,
что во время этих своих изысканий я похож был на человека, который
когда-то съел вишню и оставил себе для посадки ее косточку. Он никогда
не видел вишневого дерева, но однажды, забравшись в чужой сад, он
увидел плодовые деревья без плодов и, пожевав лишь один зеленый листок
с ближайшего дерева, по особому вкусу листочка понял, что попал в
вишневый сад... Это только метафора, конечно... Но, кроме этой
<вишневой аргументации>, я припас и другие доказательства астрального
происхождения этого найденного вашими товарищами подземного города...
- Если бы этот город на наших глазах из подземного превратился бы
в надземный и хоть немножко полетел, это было бы самым неопровержимым
доказательством его космического происхождения, - лукаво ухмыляясь,
сказал Венберг.
- Его надо только от могильной земли освободить, вот тогда
увидите, как он полетит, - сердито покраснев, сказал Петя.
Венберг благодушно закивал белесой головой:
- Помогай вам бог! Но, может быть, все это гораздо проще? Может
быть, это какая-то неизвестная нам цивилизация? Между прочим,
Константин Платонович, не приходила ли тебе в голову мысль, что это
просто американский поселок контрабандистов самого новейшего типа?
- Нет!.. - резко ответил Арнаутов.
- Над ним вулканические извержения и напластования многовековой
давности, - сказал Берсеньев.
- Но ведь город мог быть создан и в земле, в пещере, в глубине
старых пластов, - не сдавался Венберг.
- А гибель людей возле этого же города, но не подземного, а в ту
пору еще надземного? - волнуясь, спросила Нина.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ниночка, - Венберг повернулся
к девушке.
- Я говорю о живой картине, о метаморфозе <иллюзиона>, в которой
показан этот момент.
- Ну, Ниночка, этих аттракционов в Америке сейчас сколько угодно.
- Объемных живых картин? - спросил Майгин.
Венберг молчал.
- Константин Платонович, доложите уважаемому обществу о своих
наблюдениях над энергетикой подземного города, - обратился к Арнаутову
Берсеньев.
- Мы обнаружили здесь множество механизмов, действующих при
контакте с источником лучистой энергии, например инфракрасных лучей, -
тоном профессионального лектора заговорил Арнаутов. Как это ни
странно, он не был ни взволнован, ни раздражен. - Некоторые аппараты
явно реагируют на одно лишь появление, если можно так выразиться, в их
<поле зрения> любого живого существа. Здесь раздражителем, очевидно,
является изображение. В экспериментах с так называемыми <живыми
портретами> мы убедились, что, кроме изображения приближающегося к ним
человека, для них импульсом являются еще и какие-то биологические
флюиды, исходящие из мозга человеческого, когда человек желает вызвать
ту или иную реакцию этих загадочных <портретов>.
- Телепатия? - с усмешкой спросил тонким голосом доктор
Васенькин.
- Да... что-то в этом духе. Но какие источники энергии питали
здесь транспортные двигатели и питают до сих пор осветительную систему
и многие другие механические устройства, мы с точностью сказать не
можем... - продолжал Арнаутов.
- <Питают до сих пор>? То есть уже несколько сотен лет? - быстро
спросил Венберг.
- Да... несколько веков, - спокойно подтвердил Арнаутов. - ...Мы
этого не выяснили. Логически же рассуждая, можно назвать лишь
единственный мыслимый источник энергии, который где-то здесь
существует, но, видимо, тщательно скрыт, вернее, очень хорошо
изолирован. Это энергия какого-то элемента, подобного радию.
- Вы имеете в виду естественное разложение или искусственное
расщепление, которого в последние годы усиленно добивается в своих
опытах с атомом лорд Резерфорд? - уже серьезно спросил Венберг.
Арнаутов на миг отвернулся, и все увидели за его спиной черную
(похожую на классную) доску. Арнаутов быстрыми ударами мела написал на
ней формулу:
E = mc^2
- Вы знакомы с этой формулой, господа?
Венберг, Майгин и Берсеньев закивали головой.
- Да, конечно, - ответил Берсеньев. - Это знаменитая формула
Эйнштейна о пропорциональности между массой любого тела и
соответствующей ей энергией. Но при чем тут она?..
- А вот при чем, В прошлом году моя супруга прислала мне
интересные материалы о так называемом сольвеевском съезде физиков,
происходившем два года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27