И его жену Анну. Арестовали Бранко Вукелича и еще многих других. Среди арестованных были Джозеф Ньюмен, корреспондент американской газеты «Нью-Йорк геральд трибюн», британский экономист сэр Джордж Сэнс — оба предположительно из группы Вукелича.
Министр юстиции Ивамура подписал ордер на арест принца Кинкадзу из министерства иностранных дел. По распоряжению министра юстиции арестовали сына бывшего премьер министра Японии Инукаи. Но министр Ивамура так и не решился на арест сотрудника германского посольства Рихарда Зорге. Требовалась подпись более важного лица. Ордер об аресте Зорге подписал сам Тодзио — новый премьер-министр японского кабинета.
Вызывало сомнение и поведение бывшего премьер-министра Японии принца Коноэ, а также германского посла Эйгена Отта. Но решение такого вопроса было вне компетенции министра юстиции Ивамура…
Позже арестовали еще врача Ясуда. Среди арестованных оказались люди девяти национальностей. Выходило, что обнаружена широкая международная организация.
Когда рано утром агенты кемпейтай явились арестовывать Зорге, вместе с ними был государственный прокурор Мицусада Ёсикава, руководивший заключительной операцией. Он прежде всего бросился в комнату советского разведчика и удивился: это была комната ученого. Прокурор ни у кого не видел в доме так много книг. На столе лежал раскрытый томик стихов Ранрана — древнего поэта Японии. Ёсикава прочитал старинную хокку:
Осенний дождь во мгле!
Нет, не ко мне — к соседу
Зонт прошелестел…
Рядом с Ранраном лежал толстый немецкий ежегодник «Ярбух — 1935 год».
Обыск был очень тщательный, но он не дал против Зорге никаких улик.
Следователь Ёсикава руководил обыском и у других арестованных. У германского коммерсанта Макса Клаузена нашли за деревянной панелью коротковолновый передатчик, у французского журналиста Вукелича обнаружили микропленку с негативами секретных документов, но у доктора Зорге — ничего. И только позже Ёсикава обратил внимание на то, что у Клаузена и у Вукелича были такие же немецкие справочники, как и у Рихарда Зорге. Что бы это могло значить? Может быть, шифр?
Ключ к таинственным передачам, уходившим много лет из Японии в эфир, был найден.
Известие об аресте Рихарда Зорге произвело в германском посольстве ошеломляющее впечатление. Генерал Отт, обычно говоривший тихим ровным голосом, так не соответствовавшим его огромному росту, сейчас просто гремел в своем кабинете. Лицо его было совершенно багровым.
— Они хотят поссорить нас с Японией! — кричал он. — Пусть для этого избирают другие способы… Мы не потерпим! Я добьюсь, что Берлин порвет дипломатические отношения с Токио… Они дождутся!… Это же чудовищно, неслыханно — обвинить Зорге в том, что он советский агент! Сегодня они арестовали Зорге, завтра арестуют меня. Это оскорбление нации… Послушайте, Майзингер, немедленно езжайте в кемпейтай к генералу Накамура и потребуйте освободить Зорге. Пусть не валяют дурака. Эта их работа — сплошная шпиономания!…
Полковник Майзингер стоял набычившись, уперев в бока свои тяжелые кулачищи.
— Я сам готов, господин посол, разгромить всю японскую контрразведку. Это дело чести эсэсовца! Я до конца буду партнером Зорге.
— Да, да! Действуйте от своего и от моего имени! Я поеду сейчас в министерство иностранных дел. Я знаю, что им сказать! Заготовьте телеграмму в Берлин, в самых решительных тонах. Это же черт знает что! Надо информировать фюрера…
В министерстве иностранных дел германского посла принял новый министр, господин Того. Он был вежлив, предупредителен, но непреклонен и решительно отказался выполнить требование генерала Отта.
— Господин посол, — сказал Того, — я огорчен вместе с вами, но это очень серьезно… Распоряжение об аресте доктора Зорге подписал новый премьер-министр генерал Тодзио. Вероятно, это первый документ, который подписал премьер на новом высоком посту. Доказательства неотвратимы — Рихард Зорге обвиняется в шпионаже в пользу Советской России… Примите мои уверения, господин посол…
— Да вы с ума все сошли! — нарушая дипломатический такт, воскликнул Отт.
— Я полагаю, что господин посол слишком взволнован, допуская такие выражения… Я охотно его извиняю. — Того, сквозь зубы шумно вдохнув воздух, поднялся со своего кресла. Министр давал понять, что аудиенция окончена.
Единственно, чего смог добиться Отт, — согласия на встречу с Зорге в тюрьме Сугамо. Того пообещал договориться об этом с полицейскими властями. Генерал-майор Эйген Отт ни на секунду не мог поверить, что его лучший друг доктор Зорге, который вытащил его из японской казармы в Нагая, работает на советскую разведку. Этого просто не может быть! Отт сам не новичок в разведке и умеет разбираться в людях. Отт знает Рихарда добрый десяток лет и в какой-то мере именно ему обязан своим назначением на должность германского посла в Японии.
Даже потом, через много лет, после того как генерала Отта убрали с занимаемого поста в результате этой непостижимой для него истории, Отт так ни во что и не поверил.
— Зорге — советский разведчик?! Да вы с ума сошли! — восклицал он. — Этого не могло быть. Я его прекрасно знал.
ПЁРЛ-ХАРБОР — В ТОКИО И ВАШИНГТОНЕ
Военный клан пришел наконец к власти…
Новый премьер-министр генерал Тодзио почтительно склонился перед троном и возложил к стопам императора список членов сформированного им кабинета. Лорд хранитель печати Кидо торжественно поднял свиток и передал его сыну неба. В тронном зале воцарилась благоговейная тишина. Император развернул упругий свиток, медленно перечел фамилии министров и одобрительно кивнул. Церемония формирования кабинета была закончена. Отныне власть в государстве переходила к военным. Вершителями политики Японской империи становились разведчики и диверсанты, столь долго этого добивавшиеся.
Бывший главный жандарм Квантунской армии Хидеки Тодзио был возведен в высший государственный ранг шинина, и в тот же день ему присвоили звание полного генерала. Чтобы сосредоточить в своих руках военную и гражданскую власть, премьер Тодзио оставил за собой портфели военного министра и министра внутренних дел.
Министром военно-морского флота стал прославивший себя в Китае адмирал Симада. Только месяц назад он возвратился в Токио, и его приезд превратился в демонстрацию могущества военно-морского флота империи. Ему оказывали всяческие почести, прославляли подвиги адмирала. Газеты писали:
«Адмирал Симада, бывший командующий флотом китайского фронта, известный своими выдающимися заслугами, с триумфом вернулся в Токио. На вокзале он услышал милостивые слова императора, переданные адъютантом Его Величества. Генерал Хондзио был послан Троном для встречи адмирала Симада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Министр юстиции Ивамура подписал ордер на арест принца Кинкадзу из министерства иностранных дел. По распоряжению министра юстиции арестовали сына бывшего премьер министра Японии Инукаи. Но министр Ивамура так и не решился на арест сотрудника германского посольства Рихарда Зорге. Требовалась подпись более важного лица. Ордер об аресте Зорге подписал сам Тодзио — новый премьер-министр японского кабинета.
Вызывало сомнение и поведение бывшего премьер-министра Японии принца Коноэ, а также германского посла Эйгена Отта. Но решение такого вопроса было вне компетенции министра юстиции Ивамура…
Позже арестовали еще врача Ясуда. Среди арестованных оказались люди девяти национальностей. Выходило, что обнаружена широкая международная организация.
Когда рано утром агенты кемпейтай явились арестовывать Зорге, вместе с ними был государственный прокурор Мицусада Ёсикава, руководивший заключительной операцией. Он прежде всего бросился в комнату советского разведчика и удивился: это была комната ученого. Прокурор ни у кого не видел в доме так много книг. На столе лежал раскрытый томик стихов Ранрана — древнего поэта Японии. Ёсикава прочитал старинную хокку:
Осенний дождь во мгле!
Нет, не ко мне — к соседу
Зонт прошелестел…
Рядом с Ранраном лежал толстый немецкий ежегодник «Ярбух — 1935 год».
Обыск был очень тщательный, но он не дал против Зорге никаких улик.
Следователь Ёсикава руководил обыском и у других арестованных. У германского коммерсанта Макса Клаузена нашли за деревянной панелью коротковолновый передатчик, у французского журналиста Вукелича обнаружили микропленку с негативами секретных документов, но у доктора Зорге — ничего. И только позже Ёсикава обратил внимание на то, что у Клаузена и у Вукелича были такие же немецкие справочники, как и у Рихарда Зорге. Что бы это могло значить? Может быть, шифр?
Ключ к таинственным передачам, уходившим много лет из Японии в эфир, был найден.
Известие об аресте Рихарда Зорге произвело в германском посольстве ошеломляющее впечатление. Генерал Отт, обычно говоривший тихим ровным голосом, так не соответствовавшим его огромному росту, сейчас просто гремел в своем кабинете. Лицо его было совершенно багровым.
— Они хотят поссорить нас с Японией! — кричал он. — Пусть для этого избирают другие способы… Мы не потерпим! Я добьюсь, что Берлин порвет дипломатические отношения с Токио… Они дождутся!… Это же чудовищно, неслыханно — обвинить Зорге в том, что он советский агент! Сегодня они арестовали Зорге, завтра арестуют меня. Это оскорбление нации… Послушайте, Майзингер, немедленно езжайте в кемпейтай к генералу Накамура и потребуйте освободить Зорге. Пусть не валяют дурака. Эта их работа — сплошная шпиономания!…
Полковник Майзингер стоял набычившись, уперев в бока свои тяжелые кулачищи.
— Я сам готов, господин посол, разгромить всю японскую контрразведку. Это дело чести эсэсовца! Я до конца буду партнером Зорге.
— Да, да! Действуйте от своего и от моего имени! Я поеду сейчас в министерство иностранных дел. Я знаю, что им сказать! Заготовьте телеграмму в Берлин, в самых решительных тонах. Это же черт знает что! Надо информировать фюрера…
В министерстве иностранных дел германского посла принял новый министр, господин Того. Он был вежлив, предупредителен, но непреклонен и решительно отказался выполнить требование генерала Отта.
— Господин посол, — сказал Того, — я огорчен вместе с вами, но это очень серьезно… Распоряжение об аресте доктора Зорге подписал новый премьер-министр генерал Тодзио. Вероятно, это первый документ, который подписал премьер на новом высоком посту. Доказательства неотвратимы — Рихард Зорге обвиняется в шпионаже в пользу Советской России… Примите мои уверения, господин посол…
— Да вы с ума все сошли! — нарушая дипломатический такт, воскликнул Отт.
— Я полагаю, что господин посол слишком взволнован, допуская такие выражения… Я охотно его извиняю. — Того, сквозь зубы шумно вдохнув воздух, поднялся со своего кресла. Министр давал понять, что аудиенция окончена.
Единственно, чего смог добиться Отт, — согласия на встречу с Зорге в тюрьме Сугамо. Того пообещал договориться об этом с полицейскими властями. Генерал-майор Эйген Отт ни на секунду не мог поверить, что его лучший друг доктор Зорге, который вытащил его из японской казармы в Нагая, работает на советскую разведку. Этого просто не может быть! Отт сам не новичок в разведке и умеет разбираться в людях. Отт знает Рихарда добрый десяток лет и в какой-то мере именно ему обязан своим назначением на должность германского посла в Японии.
Даже потом, через много лет, после того как генерала Отта убрали с занимаемого поста в результате этой непостижимой для него истории, Отт так ни во что и не поверил.
— Зорге — советский разведчик?! Да вы с ума сошли! — восклицал он. — Этого не могло быть. Я его прекрасно знал.
ПЁРЛ-ХАРБОР — В ТОКИО И ВАШИНГТОНЕ
Военный клан пришел наконец к власти…
Новый премьер-министр генерал Тодзио почтительно склонился перед троном и возложил к стопам императора список членов сформированного им кабинета. Лорд хранитель печати Кидо торжественно поднял свиток и передал его сыну неба. В тронном зале воцарилась благоговейная тишина. Император развернул упругий свиток, медленно перечел фамилии министров и одобрительно кивнул. Церемония формирования кабинета была закончена. Отныне власть в государстве переходила к военным. Вершителями политики Японской империи становились разведчики и диверсанты, столь долго этого добивавшиеся.
Бывший главный жандарм Квантунской армии Хидеки Тодзио был возведен в высший государственный ранг шинина, и в тот же день ему присвоили звание полного генерала. Чтобы сосредоточить в своих руках военную и гражданскую власть, премьер Тодзио оставил за собой портфели военного министра и министра внутренних дел.
Министром военно-морского флота стал прославивший себя в Китае адмирал Симада. Только месяц назад он возвратился в Токио, и его приезд превратился в демонстрацию могущества военно-морского флота империи. Ему оказывали всяческие почести, прославляли подвиги адмирала. Газеты писали:
«Адмирал Симада, бывший командующий флотом китайского фронта, известный своими выдающимися заслугами, с триумфом вернулся в Токио. На вокзале он услышал милостивые слова императора, переданные адъютантом Его Величества. Генерал Хондзио был послан Троном для встречи адмирала Симада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212