Отец проворчал: «Widerlicher Judenlummel».
— Что он сказал? — воинственно задала вопрос Джой.
Берта молча взяла нож и вилку, как бы прекращая разговор. Стивен не поднимал глаз от тарелки.
Усмехнувшись, Ганс проговорил:
— Гнусное еврейское отребье, пожалуй, это будет наиболее точный перевод, не так ли?
— Ганс! — прикрикнула на него Берта.
Он посмотрел на нее невинными глазами:
— Мама, ты же сама просила меня помочь Джой в немецком.
Джой торжествующе посмотрела на Берту.
— Профессор не еврей!
— Стало быть, коммунист.
Бокал матери ударился о тарелку, опрокинулся, и вино пролилось ей на колени.
Ганс и Стивен подскочили, чтобы вытереть платье салфетками.
— О боже, что я натворила! — воскликнула она. — Придется переменить платье, оно насквозь промокло. Боюсь, что будет испорчено. — Она умоляюще посмотрела на Джой. — Дорогая, проводите меня наверх и помогите переодеться. Прошу всех извинить меня.
Рука об руку свекровь и невестка вышли из столовой и медленно стали подниматься по лестнице наверх. Позади них слышалось непрерывное бормотание отца, напоминавшее бормотание священника, читающего псалмы.
Глава IX
На другое утро место матери за завтраком было не занято.
— Отец сказал, что она плохо спала, — объяснила Берта. — Ничего серьезного, но не нужно забывать, что у матери слабое здоровье и ее нельзя утомлять.
Она бросила укоризненный взгляд на Джой и Эни, которая, ничего не подозревая, показывала Хорсту, как подаренная им кукла говорит «ма-ма» по-английски.
— Оставь куклу в покое, дорогая, — сказала Джой, поймав взгляд Берты, и, взяв у девочки огромную красавицу блондинку, посадила на стул позади дочери.
— Простите меня, я должен спешить, — сказал Хорст с обольстительной улыбкой в сторону Джой. — Сегодня утром приезжает мой близкий друг, один американский полковник, и я должен встретить его.
Он встал из-за стола прежде, чем отец успел позавтракать. Энн, вцепившись в него, объяснила, что кукла названа Патти в честь ее сестренки.
Наконец отец поднялся и вышел из столовой. Джой хотела последовать его примеру, но Берта остановила ее.
— Обождите минутку, Джой, мне нужно поговорить с вами, но прежде я распоряжусь по хозяйству.
Джой, чувствуя себя провинившейся школьницей, нетерпеливо ждала, пока Берта созывала девушек, на лицах которых появилось испуганное выражение еще до того, как она с ними заговорила.
Когда девушки разошлись, Джой, все еще находившаяся под впечатлением вчерашних неприятных разговоров, спросила:
— Почему такая суматоха? В доме ведь все идет как по маслу.
Берта поджала уголки своего полного рта.
— Разве вы не понимаете, — высокомерно сказала она, — что Хорст не только старший сын. Он очень важная персона; полковник Кэри тоже очень важная персона.
— Пусть так, но почему эти бедные девушки должны вертеться, как белки в колесе, ведь они и без того прекрасно справляются со своими обязанностями?
— Вы не привыкли обращаться со слугами, — ответила Берта. — Если не ходить за ними по пятам, они разбалуются и будут пренебрегать своими обязанностями.
— Представить не могу, чтобы Шарлотта пренебрегала своими обязанностями. Она могла бы сохранить свою энергию. Пожалуйста, скажите ей, чтобы она не ждала нас, если мы когда-нибудь задержимся допоздна.
— В этом ее прямая обязанность.
— Но это же смешно! Если нам что-нибудь понадобится, я прекрасно обойдусь и без ее помощи.
— У нас это не принято. Притом, у Шарлотты это вошло в привычку. Она служит у нас сорок лет.
— Придется, стало быть, ужинать в ресторане. Не могу допустить, чтобы пожилая женщина, которая годится мне в бабушки, не спала до полуночи, ожидая нас.
— Считаю спор бесполезным, — вспыхнув, сухо сказала Берта.
— Мы по-разному смотрим на вещи. Я вас прошу об одном: не разлагайте, пожалуйста, девушек подобными рассуждениями. Слуги у нас и так уже достаточно развращены свободными нравами, занесенными американками.
— Это ваш дом.
— Вернее, дом моего отца. И еще попрошу вас, не становитесь, пожалуйста, на равную ногу с прислугой.
— На равную ногу? Что это значит?
— Вы обращаетесь с прислугой, как будто между вами нет различия.
— По-моему, кроме языка, различия между нами нет. И для меня это единственная возможность практиковаться в немецком языке.
— У вас в Австралии странные взгляды на вещи.
— Взгляды в духе нашей страны.
— Вы испортили наших горничных. После вашего приезда Эльза и Грета потребовали повышения жалованья.
— Вполне естественно. Ведь им приходится обслуживать еще нас троих. Мы охотно заплатим им за себя.
— Это было бы оскорбительно для нас. Вопрос не в деньгах, а в принципе. Две приходящие девушки уже и без того получают двести пятьдесят марок в месяц, не считая питания.
— При здешних ценах это жалованье не так уж велико.
— Доведись вам управлять таким домом, как наш, вы поняли бы наши трудности и отнеслись бы к нам более внимательно.
— К счастью, мне никогда не придется управлять таким домом. А сейчас я вас прошу об одном: облегчите работу горничных, и пусть Шарлотта не засиживается по ночам в ожидании нас. Если я буду вам нужна сегодня, скажите, я с удовольствием помогу. И это все, что вы хотели мне сказать?
— Нет, не все! Полковник Кэри прогостит у нас несколько дней. Для Энн не будет места за столом. Я дала указание Шарлотте покормить ее в детской.
— Энн не захочет. Она привыкла сидеть за столом с нами. Неужели не найдется для нее лишнего стула? Посадите ее между нами. Я думаю, Стивен не будет возражать. Ведь за столом может разместиться целая дюжина гостей!
— Дело не в том, будет или нет возражать Штефан, и не в размерах стола. Сажать детей с взрослыми у нас не принято. Ганс до двенадцати лет не обедал с нами. А когда мы были детьми, нас еще и в более позднем возрасте кормили отдельно.
— Дорогая Берта, все это отошло в область предания. С тех пор обычаи изменились.
— Только не в доме моего отца. — Берта отвернулась и тем самым как бы положила конец разговору.
Но Джой не сдавалась.
— Энн еще слишком мала, она не может есть без присмотра. Распорядитесь, пожалуйста, пусть ей подадут обед на полчаса раньше, чтобы я могла побыть с ней.
— При ней будет горничная.
— Мне не хотелось бы передоверять воспитание моего ребенка прислуге.
— Воспитание! — Берта высокомерно рассмеялась. — Моя дорогая Джой, хотела бы я знать, какое же, по-вашему, воспитание вы дали Анне? Мы считаем ее самой невоспитанной девочкой.
— Ну, это не так! По-нашему, для шестилетнего ребенка Энн достаточно воспитанна. Луэлла Дейборн говорит, что она не видела девочки, которая в возрасте Энн держалась бы так хорошо.
— Не смешите, ради бога! Впрочем, делаю скидку: дети в Америке, видимо, воспитываются, как маленькие дикари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72