Картина, нарисованная Димфной Кьюсак, по-прежнему «документально» верна.
Вот только один пример.
Строго, мудро отбирал глаз художника-реалиста факты не единичные, а лишь наиболее характерные для западногерманской жизни наших дней. Возьмите эпизод с женщиной-врачом, приглашенной к больной девочке Энн. Лена Нейберт, она же Лена Гейнц, — одно из самых страшных порождений фашистского режима, «ученый»-палач, производивший кровавые «опыты» над военнопленными и детьми, хладнокровный убийца сотен людей, замученных с особым садизмом и зверством. Изменив только фамилию, она благополучно практикует как детский врач в ФРГ, и ее приглашают лечить дочь Джой.
Для того, чтобы бороться с новой «коричневой чумой» в Западной Германии наших дней, требуется немалая отвага. Юноша Ганс, ненавидящий нацизм, может только тайно помогать Джой узнать правду. «Мы не очень-то церемонимся со своими собственными крамольниками», — иронически говорит он. На вопрос о том, как чувствуют себя его однокурсники-студенты, молодые люди прогрессивных взглядов, он отвечает: «Мы должны соблюдать осторожность… если хотим остаться целыми в этих джунглях».
Жуткие «джунгли» — весь дом Мюллеров с его «традиционным» культом войны и военщины, с мрачными восклицаниями главы дома «Кровь! Кровь!», с фанатичной Бертой, называющей бандитами и варварами поляков, чехов, русских, пылающей жаждой мести. Писательница, изображая окружающий ее мир в конкретных образах, рисуя эту немецкую семью, так рельефно разделенную на две группы, представляет нам как бы всю современную Западную Германию. В руках крупного капиталиста Мюллера — деньги, власть, поддержка поднявших голову, оставшихся безнаказанными оголтелых реваншистов, с ним рядом — Хорст и Берта, фанатичные представителя «расы господ», называющие «недочеловеками» не только всех иностранцев, но и рядовых тружеников-соотечественников. В семье им противостоят робкая, мягкая, но не покорившаяся старуха-мать, Стивен, прошедший через кошмар гитлеровского безумия, и Ганс, не испытавший этого кошмара, но проклявший его.
Эта разделенная на два лагеря семья символизирует нынешнее положение как в ФРГ, так и в Западном Берлине. За старшими Мюллерами — зловещая «принцесса», «принц голубой крови», некая тетка Луиза, банды марширующих профессиональных убийц, распевающих фашистские гимны, и, разумеется, боннские министры, принявшие в свои объятия выпущенного из тюрьмы Хорста. А те, кто не хочет повторения похода «до Урала», в меньшинстве, им надо прятаться, скрывать свои взгляды. Но они не сдаются.
Символично решение Брунгильды — мученицы Освенцима, Равенсбрука, а ныне гонимой, опасающейся за свою жизнь, но смелой и решительной антифашистки. Она отказывается уехать из Западного Берлина, отвергая поддержку Джой, которая обещает ей спокойную жизнь в Англии. Нет, она не покинет поле боя. На предложение Джой она отвечает:
«Мы не можем уехать. Это наша страна. Здесь было совершено преступление. Здесь оно должно быть искуплено».
Оптимистичен — при всем трагизме жизни Брунгильды — этот финал. Бежит из Западной Германии юноша Ганс, одиночка в реакционной семье Мюллеров, уходит из жизни его бабушка. Но и в Западной Германии есть силы, способные повернуть историю этой страны на новый, мирный, созидательный путь. Им принадлежит будущее. Эта надежда оставлена читателю.
Все же именно здесь, в момент наших размышлений о будущем, мы обязаны «дополнить» роман Димфны Кьюсак.
Картина, нарисованная писательницей, в целом очень мрачная и тяжелая, почти без просветов. Очень мало сказано о Германской Демократической Республике. «Хотим мы или нет, это предприятие работает», — замечает Тод. А ведь ГДР — это новый мир, это прообраз той Германии, о которой мечтают Ганс и Стивен. Еще меньше говорится в романе о борцах за мир, о тех, кого преследуют в Западной Германии, но за кем идут, кому сочувствуют многие люди. Ни слова — о рабочем классе Западной Германии.
Мы назвали эту картину верной, реалистичной, отражающей действительность. В этом большая заслуга художника. Ее книга — предупреждение. Предупреждение общественному мнению западных стран, всему человечеству.
Подлинную надежду рождают в нас не только те, кто скрывается в германском «подполье». Великие силы, которым суждено, несомненно, повернуть рано или поздно историю Германии в новое русло, находятся вне пределов Федеративной Республики Германии. Эти силы — могучий социалистический лагерь, растущий на всем земном шаре «фронт мира». Вся международная обстановка коренным образом отличается от той, которая предшествовала второй мировой войне.
«Старые борзописцы утверждают, — говорит Стивену Тод, — что сейчас происходит то же, что и в тридцатые годы, когда Гитлер и его соратники-головорезы получали субсидию и полную свободу действий. И мы знаем, к чему это привело».
Не случайна эта ссылка прогрессивного журналиста Тода на каких-то «старых борзописцев». Они могут, разумеется, сравнивать, говорить о почти полном совпадении ситуаций. Но в отличие от них Тод знает, что в наше время трагедия гитлеровского нашествия на десятки миролюбивых стран не может повториться.
Его единомышленница Луэлла так ответила расхваставшемуся военному преступнику и реваншисту Хорсту. Подведя его к окну, она указала ему на луну:
«Скажите это человеку на Луне, полковник! Вы видите? Он только что помахал нам оттуда серпом и молотом…
— Вы думаете, нам их не разбить?» — растерянно восклицает в ответ Хорст, до которого дошел глубокий смысл этого намека.
Этим маленьким обменом реплик ограничивает писательница свою оценку перспектив как реваншистского движения в ФРГ, так и всей политики западных держав, о безумии которых говорит в книге не кто иной, как замечательный немецкий писатель Томас Манн: «…ныне этот мир вооружает наследников Гитлера. У них короткая память, они вновь идут с открытыми глазами навстречу своей гибели».
Уже в 1961 году, когда западные державы попытались искусственно разогреть выдуманный ими «берлинский кризис» до такого градуса, который должен был непосредственно предшествовать военному пожару, стало очевидным, насколько бессмысленны и бесперспективны мечты западногерманских реваншистов «продиктовать» когда-нибудь своим новым союзникам очередной «дранг нах остен». Советский Союз своевременно обуздал империалистов и продемонстрировал агрессорам всю безнадежность такого похода. Возрастающий перевес сил социализма над силами империализма если еще и не гарантирует человечеству вечного мира — ибо до тех пор, пока существует империализм, возможны преступные военные авантюры, — то, во всяком случае, обеспечивает бесславный провал таких авантюр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Вот только один пример.
Строго, мудро отбирал глаз художника-реалиста факты не единичные, а лишь наиболее характерные для западногерманской жизни наших дней. Возьмите эпизод с женщиной-врачом, приглашенной к больной девочке Энн. Лена Нейберт, она же Лена Гейнц, — одно из самых страшных порождений фашистского режима, «ученый»-палач, производивший кровавые «опыты» над военнопленными и детьми, хладнокровный убийца сотен людей, замученных с особым садизмом и зверством. Изменив только фамилию, она благополучно практикует как детский врач в ФРГ, и ее приглашают лечить дочь Джой.
Для того, чтобы бороться с новой «коричневой чумой» в Западной Германии наших дней, требуется немалая отвага. Юноша Ганс, ненавидящий нацизм, может только тайно помогать Джой узнать правду. «Мы не очень-то церемонимся со своими собственными крамольниками», — иронически говорит он. На вопрос о том, как чувствуют себя его однокурсники-студенты, молодые люди прогрессивных взглядов, он отвечает: «Мы должны соблюдать осторожность… если хотим остаться целыми в этих джунглях».
Жуткие «джунгли» — весь дом Мюллеров с его «традиционным» культом войны и военщины, с мрачными восклицаниями главы дома «Кровь! Кровь!», с фанатичной Бертой, называющей бандитами и варварами поляков, чехов, русских, пылающей жаждой мести. Писательница, изображая окружающий ее мир в конкретных образах, рисуя эту немецкую семью, так рельефно разделенную на две группы, представляет нам как бы всю современную Западную Германию. В руках крупного капиталиста Мюллера — деньги, власть, поддержка поднявших голову, оставшихся безнаказанными оголтелых реваншистов, с ним рядом — Хорст и Берта, фанатичные представителя «расы господ», называющие «недочеловеками» не только всех иностранцев, но и рядовых тружеников-соотечественников. В семье им противостоят робкая, мягкая, но не покорившаяся старуха-мать, Стивен, прошедший через кошмар гитлеровского безумия, и Ганс, не испытавший этого кошмара, но проклявший его.
Эта разделенная на два лагеря семья символизирует нынешнее положение как в ФРГ, так и в Западном Берлине. За старшими Мюллерами — зловещая «принцесса», «принц голубой крови», некая тетка Луиза, банды марширующих профессиональных убийц, распевающих фашистские гимны, и, разумеется, боннские министры, принявшие в свои объятия выпущенного из тюрьмы Хорста. А те, кто не хочет повторения похода «до Урала», в меньшинстве, им надо прятаться, скрывать свои взгляды. Но они не сдаются.
Символично решение Брунгильды — мученицы Освенцима, Равенсбрука, а ныне гонимой, опасающейся за свою жизнь, но смелой и решительной антифашистки. Она отказывается уехать из Западного Берлина, отвергая поддержку Джой, которая обещает ей спокойную жизнь в Англии. Нет, она не покинет поле боя. На предложение Джой она отвечает:
«Мы не можем уехать. Это наша страна. Здесь было совершено преступление. Здесь оно должно быть искуплено».
Оптимистичен — при всем трагизме жизни Брунгильды — этот финал. Бежит из Западной Германии юноша Ганс, одиночка в реакционной семье Мюллеров, уходит из жизни его бабушка. Но и в Западной Германии есть силы, способные повернуть историю этой страны на новый, мирный, созидательный путь. Им принадлежит будущее. Эта надежда оставлена читателю.
Все же именно здесь, в момент наших размышлений о будущем, мы обязаны «дополнить» роман Димфны Кьюсак.
Картина, нарисованная писательницей, в целом очень мрачная и тяжелая, почти без просветов. Очень мало сказано о Германской Демократической Республике. «Хотим мы или нет, это предприятие работает», — замечает Тод. А ведь ГДР — это новый мир, это прообраз той Германии, о которой мечтают Ганс и Стивен. Еще меньше говорится в романе о борцах за мир, о тех, кого преследуют в Западной Германии, но за кем идут, кому сочувствуют многие люди. Ни слова — о рабочем классе Западной Германии.
Мы назвали эту картину верной, реалистичной, отражающей действительность. В этом большая заслуга художника. Ее книга — предупреждение. Предупреждение общественному мнению западных стран, всему человечеству.
Подлинную надежду рождают в нас не только те, кто скрывается в германском «подполье». Великие силы, которым суждено, несомненно, повернуть рано или поздно историю Германии в новое русло, находятся вне пределов Федеративной Республики Германии. Эти силы — могучий социалистический лагерь, растущий на всем земном шаре «фронт мира». Вся международная обстановка коренным образом отличается от той, которая предшествовала второй мировой войне.
«Старые борзописцы утверждают, — говорит Стивену Тод, — что сейчас происходит то же, что и в тридцатые годы, когда Гитлер и его соратники-головорезы получали субсидию и полную свободу действий. И мы знаем, к чему это привело».
Не случайна эта ссылка прогрессивного журналиста Тода на каких-то «старых борзописцев». Они могут, разумеется, сравнивать, говорить о почти полном совпадении ситуаций. Но в отличие от них Тод знает, что в наше время трагедия гитлеровского нашествия на десятки миролюбивых стран не может повториться.
Его единомышленница Луэлла так ответила расхваставшемуся военному преступнику и реваншисту Хорсту. Подведя его к окну, она указала ему на луну:
«Скажите это человеку на Луне, полковник! Вы видите? Он только что помахал нам оттуда серпом и молотом…
— Вы думаете, нам их не разбить?» — растерянно восклицает в ответ Хорст, до которого дошел глубокий смысл этого намека.
Этим маленьким обменом реплик ограничивает писательница свою оценку перспектив как реваншистского движения в ФРГ, так и всей политики западных держав, о безумии которых говорит в книге не кто иной, как замечательный немецкий писатель Томас Манн: «…ныне этот мир вооружает наследников Гитлера. У них короткая память, они вновь идут с открытыми глазами навстречу своей гибели».
Уже в 1961 году, когда западные державы попытались искусственно разогреть выдуманный ими «берлинский кризис» до такого градуса, который должен был непосредственно предшествовать военному пожару, стало очевидным, насколько бессмысленны и бесперспективны мечты западногерманских реваншистов «продиктовать» когда-нибудь своим новым союзникам очередной «дранг нах остен». Советский Союз своевременно обуздал империалистов и продемонстрировал агрессорам всю безнадежность такого похода. Возрастающий перевес сил социализма над силами империализма если еще и не гарантирует человечеству вечного мира — ибо до тех пор, пока существует империализм, возможны преступные военные авантюры, — то, во всяком случае, обеспечивает бесславный провал таких авантюр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72