– Ты арестован, – заявил полицейский, когда дворецкий признался, что документов у него с собой нет. – Нечего тут бродить всяким дикарям среди ночи без документов.
– Да, босс, – ответил дворецкий и послушно полез в полицейский фургон.
Прибытие основных сил полиции вызвало у констебля Элса смешанные чувства. Тот факт, что он оказался теперь на своего рода ничейной земле, между двумя противостоящими силами, каждая из которых защищала западную цивилизацию, не доставлял ему особой радости. Спереди беспорядочно палил полковник, сзади ему отвечали автоматные очереди. Лежа под градом сыпавшихся на него от этой стрельбы листьев, Элс начал уже подумывать о том, что следует как-то заявить о своем присутствии. Он прополз под азалиями до угла дома, оттуда со всех ног промчался через задний двор и готов был уже чиркнуть спичкой, чтобы поджечь керосин, который он налил в винный погреб, как вдруг сообразил, что тем самым он поставит под угрозу и вещественные доказательства, столь тщательно приготовленные им в конюшне, и свою собственную жизнь. Поэтому он отыскал поливной шланг, притащил его в конюшню и стал обливать водой заготовленный на полках гелигнит. Он был так поглощен этой работой, что не заметил, как через двор тяжело перебежала какая-то массивная фигура и скрылась в темноте где-то за псарней. Будучи уверен, что теперь-то он предпринял все необходимые предосторожности, Элс закрыл ворота конюшни и незаметно пересек двор по направлению к дому.
«Сейчас я их выкурю», – подумал он, чиркая спичкой, бросил ее в керосин и кинулся в укрытие. Огромная вспышка пламени озарила ночное небо, а вслед за ней в погребе под особняком «Белые леди» прогремел мощный взрыв. Констебль Элс лежал под кустом азалии и с удовлетворением смотрел на результат своих усилий. Позади него полицейские прекратили стрельбу. Продолжать ее не было никакой необходимости. Обитатели особняка «Белые леди» прекратили сопротивление, лишь время от времени где-то под многотонными развалинами раздавался хлопок лопающейся бутылки австралийского бургундского. «Ночь, когда Берри потерял свои мужские достоинства», подошла к концу.
Полковник Хиткоут-Килкуун не остановился, чтобы обернуться и бросить последний взгляд на свой горящий дом. Он мчался сломя голову через открытое пространство, думая только о том, где бы скрыться, и проклиная попутно неизвестно куда запропастив-шуюся жену. Если бы она была тут, ничего бы не произошло, бормотал он, имея в виду не столько ее личные способности, сколько ее тесно сидевшее на нем нижнее белье, бежать в котором было до невозможности болезненно. Подгоняемый криками, приветствующими взрыв его дома, и злостью на соседей, которых не разбудили звуки учиненного туземцами сражения, «Английская роза», не разбирая дороги, домчался до леса и принялся сдирать с себя пояс и белье жены.
– Скорее, а то лопну, – приговаривал он, пока минут через десять не сообразил, что уж что-что, а перспектива лопнуть в этом одеянии ему не грозит. В конце концов он решил, что если немного поспит, то мышцы расслабятся и избавиться от этих предметов туалета будет легче. Полковник забрался под куст и затих.
Коммандант Ван Хеерден с чувством удовлетворения и одновременно сожаления, обозревал из башни броневика то, что осталось от имения «Белые леди».
– Ну что, сержант, теперь не сомневаетесь в том, что они действительно диверсанты? – спросил он сержанта Брейтенбаха.
– Нисколечко, – ответил сержант. – Там в конюшне столько гелигнита, что можно было бы взорвать половину Пьембурга.
Коммандант Ван Хеерден поспешно нырнул в броневик. Было слышно, как он скомандовал водителю отъезжать отсюда ко всем чертям подальше. Сержант Брейгенбах обошел бронетранспортер и подошел к задней его дверце.
– Не волнуйтесь, – сказал он комманданту, – не взорвется. Кто-то его весь облил водой.
– Точно? – переспросил коммандант. Сержант Брейтенбах заявил, что не быть ему на этом месте, если не так, после чего коммандант вылез из броневика и уставился на дымящиеся развалины. – Пожалуй, стоит вызвать пожарных, – сказал он. – Хватит с нас взрывов. И кроме того, надо как можно быстрее произвести подсчет тел.
– Сколько там должно было быть подозреваемых? – спросил сержант.
– Одиннадцати хватит, – ответил коммандант и снова забрался в бронетранспортер, чтобы немного поспать.
У въезда в то, что когда-то было ее имением, такси миссис Хиткоут-Килкуун остановили сержант и несколько полицейских, вооруженные автоматами.
– Извините, мадам, – сказал сержант, – но приказ есть приказ. Въезд запрещен.
– Но я тут живу! – Несмотря на охватившее ее отчаяние, миссис Хиткоут-Килкуун все же попыталась изобразить подкупающую улыбку.
– Больше не живете, – ответил сержант. – В этом доме никто уже жить не сможет.
Миссис Хиткоут-Килкуун поплотнее закуталась в жакет: ее внезапно охватила дрожь. Вдобавок ко всем ее несчастьям таксист отказывался везти ее дальше, пока она не заплатит.
– Но мне нечем платить, – умоляла она. – Вот все, что у меня осталось, – и она показала на поднимавшиеся над азалиями клубы дыма, от которых ночь становилась еще темнее.
– Вы обещали мне двойную плату за то, чтобы я вас сюда довез, – требовал таксист. – Я за просто так не езжу.
– Мне нечем платить, – устало проговорила миссис Хиткоут-Килкуун.
– Посмотрим, – ответил шофер и развернул машину. Отъехав на полмили, он съехал с дороги и пере брался на заднее сиденье.
– Ну что ж, так будет честно, – пробормотала миссис Хиткоут-Килкуун, чувствуя, как его грубые руки неуклюже путаются у нее в белье.
Глава шестнадцатая
Чувства констебля Элса, наблюдавшего за концом «Белых леди», не были столь противоречивы, как у комманданта. Ему вообще несвойственна была раздвоенность натуры. Если он о чем и сожалел, то только о том, что его усилия выкурить обитателей особняка завершились столь всесокрушающим успехом. Он все же надеялся, что пламя заставит хотя бы некоторых из оставшихся в живых членов «клуба Дорнфорда Иейтса» спасаться бегством через открытую степь, и тогда их можно было бы, не торопясь, перестрелять там по-человечески. Особенно сожалел Элс о том, что ему не удалось как следует проститься со своим недавним хозяином. Ему очень хотелось отправить «Английскую розу» на тот свет, притом растянув этот процесс по возможности дольше и сделав его предельно невежливым, чего, по его мнению, полковник вполне заслуживал.
Не успел еще остыть пепел, а констебль Элс уже рылся на пожарище, собирая и пересчитывая трупы и лично желая убедиться, что ошибок или неопознанных не будет. Ему удалось найти даже оплавившиеся украшения миссис Хиткоут-Килкуун, и потому, когда розыски были завершены, Элс был уверен, что кое-кого не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83