Эта церемония совершалась не однажды, а иногда – несколько раз, по мере того как представлялся новый повод. Но цель была одна и та же, а именно точное и добросовестное обозначение лица, назначенного или для пастырского служения вообще, или для какой-нибудь специальной миссии; так, например, апостолы, помолившись, возложили руки на семь дьяконов (Деян. 6, 6), что было сделано не для того, чтобы дать им Святой Дух (ибо Святого Духа, как видно из предыдущего ст. 3, они были преисполнены до своего избрания), а чтобы предназначить их для указанного служения. А после того как Филипп-дьякон обратил некоторых людей в Самарии, Петр и Иоанн отправились туда (Деян. 8, 17) и возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго. И это право имел не только апостол, но и пресвитер. Ибо апостол Павел говорит Тимофею (1 Тим. 5, 2): Рук ни на кого не возлагай поспешно, т. е. никого не определяй поспешно к пастырскому служению. В 1-м Послании к Тимофею (4, 14) мы читаем, что все собрание пресвитеров возложило руки на Тимофея, но это следует понимать так, что кто-то сделал это по поручению собрания, вероятнее всего их председателя собрания, каковым, может быть, был сам апостол Павел. Ибо в своем 2-м Послании к Тимофею (1,6) он напоминает ему возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение, из чего, между прочим, видно, что под Святым Духом подразумевается не третье лицо в божественной Троице, а дарования, необходимые для пастырского служения. Мы читаем также, что на апостола Павла были дважды возложены руки: один раз – Ананием в Дамаске (Деян. 9, 17, 18) при крещении Павла, а второй раз (Деян. 13, 3) – в Антиохии, когда он впервые был послан проповедовать. Применение этой церемонии при назначении пастырей имело целью обозначить то лицо, которому давалось соответствующее право. Но если бы какой-нибудь христианин имел право учить раньше, еще до своего перехода в христианство, то его крещение не давало ему никакого нового права, а лишь побудило бы его проповедовать истинное учение, т. е. правильно использовать свое право, и поэтому возложение рук было бы не нужно, так как для этого достаточно было одного крещения. Всякий же суверен еще до принятия им христианства имел власть учить и назначать учителей, поэтому христианство не давало ему никакой новой власти, а лишь наставляло его на путь обучения истине. И следовательно, суверены не нуждались в специальном возложении рук (помимо возложения рук при крещении), которое уполномочивало бы их выполнять какую-нибудь часть пастырских функций, как крещение и посвящение. И если в эпоху Ветхого завета, пока верховная власть находилась в руках первосвященника, только он один имел право посвящать, то дело обстояло иначе, когда верховная власть Перешла к царям. Ибо мы читаем (3 Цар. 8), что Соломон благословил народ, освятил храм и произнес ту публичную молитву, которая служит образцом для подобных молитв при освящении христианских церквей и часовен, из чего явствует, что он обладал не только правом церковного управления, но и правом исполнять церковные функции.
Гражданский суверен, если он христианин, – глава церкви в своих владениях. Из этого соединения в лице христианских суверенов политических и церковных прав вытекает, что христианские суверены имеют над своими подданными всю ту власть, которая может быть дана человеку, дабы он управлял внешними действиями людей как в области политики, так и в области религии, и что эти суверены могут издавать такие законы, какие они сами сочтут наиболее целесообразными для управления своими подданными, поскольку они образуют церковь, ибо как государство, так и церковь образуют одни и те же люди.
Поэтому, если этим суверенам угодно, они могут (как это и делают сейчас многие христианские короли) поручить управление своими подданными в делах религии папе, но тогда папа подвластен в этих вопросах им, и он выполняет это поручение на чужой территории jure civili, т. е. именем гражданского суверена, а не jure divino, т. е. именем Бога, и он поэтому может быть освобожден от этой должности, когда суверен сочтет это необходимым для блага своих подданных. Точно так же, если суверенам угодно, они могут поручить заботу о религии одному верховному пастырю или собранию пастырей и дать им ту власть над церковью или одному над другими, какую они сочтут наиболее подходящей, и жаловать им по своему усмотрению почетные титулы епископов, архиепископов, священников или пресвитеров, и устанавливать для них источники доходов, будь то десятины или другие источники, какие им будет угодно, ибо все, что они делают, делают по указаниям своей совести и отвечают за это лишь перед Богом. Только гражданскому суверену принадлежит право назначать судей и толкователей канонических писаний, ибо только он один придает им силу законов. Точно так же только он придает силу отлучениям, которыми пренебрегали бы, если бы они не сопровождались такими законами и наказаниями, которые способны смирить упорных отступников и заставить их объединиться с остальной церковью. Короче говоря, гражданский суверен имеет верховную власть во всех делах, как церковных, так и гражданских, поскольку дело касается действий и слов, ибо только они одни известны и могут быть предметом обвинения, а над тем, что не может быть предметом обвинения, нет судьи, кроме Бога, ведающего сердцами. И эти права неотъемлемы от верховной власти как монархов, так и верховных собраний, ибо те, кто являются представителями христианского народа, суть представители церкви, так как церковь и христианское государство одно и то же.
Рассмотрение книги кардинала Беллармина «De summo pontifice». Хотя то, что я сказал здесь и в других местах этой книги, достаточно ясно обосновывает верховную власть христианских суверенов, однако так как общее притязание римского папы на эту власть было поддержано главным образом и, я думаю, так сильно, как только это возможно, кардиналом Беллармином в его полемическом сочинении «De summo pontifice»,то я счел необходимым подвергнуть разбору, по возможности кратко, его основания и силу его рассуждения.
Книга первая. Из пяти книг, написанных им на эту тему, первая содержит три вопроса. Сначала разбирается вопрос о том, какая из форм правления – монархическая, аристократическая или демократическая – является наилучшей, причем автор приходит к заключению, что наилучшей является не какая-либо одна из них, а лишь смешанная из всех трех. Вторым разбирается вопрос о том, какая из этих форм правления является наилучшей для церкви, причем автор высказывается за смешанную, по более приближающуюся к монархии. В-третьих, обсуждается вопрос о том, занимал ли апостол Петр в этой смешанной монархии место монарха. Что касается первого вопроса, то я уже достаточно доказал (в главе XVIII), что все правительства, которым люди обязаны повиноваться, являются неразложимыми и абсолютными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158