– Нельзя. И тебе нельзя. Если ты сказал правду про пятницу, ты…
– Я все тебе сказал, черт тебя побери. Сколько можно повторять? Тем более сейчас?
– Ты решил, пусть теперь я попробую, правильно?
– Решил?
– Решил. Будь ты проклят! – На ее лице было написано отчаяние. – Разве не ты был напуган до смерти? Вот и решил использовать меня. А у меня не вышло, вот и не лезь ко мне.
У Питера зачесалась ладонь, так ему хотелось ударить ее и посмотреть, как потечет красная кровь у нее по коже. Он отошел подальше, стараясь взять себя в руки и подумать о том, что делать дальше.
– Ты взяла их, Саша. У тебя все было. Все было в полном порядке.
– А если бы у меня не вышло, тоже ничего страшного, да? Какая разница? Саша Ниффорд. Кто это? Никто. Даже в газетах про меня не написали бы. А вот если бы благородный Питер замарал свои ручки?..
– Заткнись.
– Немножко запачкал родовое имя!
– Заткнись!
– Три сотни лет жили себе законопослушные Линли, а тут ты… Расстроил бы мамочку. А как насчет старшего братца в Скотленд-Ярде?
– Будь ты проклята!
В нижней квартире стали стучать в потолок, требуя тишины. Тем временем Саша не сводила с Питера горящих глаз, всем своим видом требуя, чтобы он опроверг ее слова, а он не мог.
– Ну, как хочешь, – прошептал он. Питер заметил, что у него дрожат руки и пальцы стали потными, и он торопливо засунул их в карманы. – В конце концов, есть Корнуолл.
– Корнуолл? – недоверчиво переспросила Саша. – Какого черта?..
– Здесь мне не хватает денег.
– Не верю. Если тебе надо, попроси у брата. Пусть даст тебе чек. У него куча денег. Все знают.
Питер подошел к окну, обкусывая заусеницы с большого пальца.
– Ты этого не сделаешь, верно? – продолжала Саша. – Не смеешь попросить у брата. И нам надо тащиться в Корнуолл, потому что ты до смерти боишься его. Тебя приводит в ужас одна мысль о том, что Томас Линли разоблачит тебя. Ну и что? Кто он такой? Твой опекун? Франт с оксфордским дипломом? А ты баба, и…
– Заткнись!
– Не заткнусь. Что такого в твоем Корнуолле, что нам надо туда тащиться?
– Там Ховенстоу!
Саша на несколько мгновений застыла с открытым ртом.
– Ховенстоу? Хочешь навестить мамочку? Господи, так я и думала. Хочешь к мамочке, сосешь пальчик. Так тебе скоро и женщина не будет нужна.
– Проклятая сука!
– Давай! Ударь меня, трусливый болтун. Тебе же этого хочется с той самой минуты, как я открыла дверь.
Питер сжимал и разжимал кулаки. Ему в самом деле хотелось ее ударить. К черту воспитание и кодекс чести. Ему хотелось расквасить ей лицо, чтобы кровь потекла изо рта, чтобы у нее вылетели зубы, чтобы нос стал кривой, чтобы глаз не было видно из-за синяков.
Но вместо этого он выбежал из комнаты.
***
Саша Ниффорд улыбнулась. Она смотрела, как он захлопнул дверь, прикинула, за сколько секунд Питер должен был сбежать вниз, после этого приоткрыла занавеску и подождала, пока он выскочит из подъезда и, пошатываясь, направится к угловому пабу. И он не разочаровал ее.
Радостно хохотнув, Саша подумала, что, в сущности, оказалось совсем не трудно избавиться от Питера. Его поведение предсказуемо, как поведение дрессированного шимпанзе.
Она вернулась к дивану, осмотрела вывернутое содержимое своей сумки, взяла пудреницу и щелкнула крышкой. Фунтовая бумажка была спрятана за зеркальцем. Достав и скатав ее, Саша полезла за ворот пуловера.
У бюстгальтеров много назначений, скучно подумала она, доставая купленный в Хэмпстеде пластиковый пакетик с кокаином. К черту Корнуолл, улыбнулась она.
У нее увлажнился рот, когда она высыпала кокаин на зеркальце. Потом Саша торопливо размяла наркотик ногтем и с помощью трубочки из фунтовой банкноты стала жадно вдыхать его.
Райское блаженство, подумала она, откидываясь на подушки. Восторг. Лучше секса. Лучше всего. Счастье.
***
Томас Линли разговаривал по телефону, когда в его кабинет вошла Доротея Харриман с листом бумаги в руках. Она многозначительно помахала им и заговорщицки подмигнула Томасу, который постарался побыстрее закончить телефонный разговор.
Харриман ждала.
– Вы добились своего, детектив-инспектор, – объявила она, насмешливо называя его, как положено, по должности. Харриман никогда и ни к кому не обращалась, используя такие слова, как «мистер», «мисс» или «миссис», если получала возможность произнести шесть-десять слогов, и тогда словно объявляла призванных ко двору святого Иакова. – Или вам благоприятствует расположение звезд, или суперинтендант Уэбберли выиграл, когда делал ставки на футболе. Он подписал, даже не прочитав внимательно. Хорошо бы он был в таком же настроении, когда я подам ему свой рапорт на отгулы.
Линли взял свое заявление. Внизу стояла подпись начальника и приписка: «Поосторожнее, парень, если решишь лететь». Пять слов свидетельствовали, что Уэбберли все-таки обдумал намерение своего подчиненного провести долгий уик-энд в Корнуолле. Не сомневался Линли и в том, что суперинтендант знает причину поездки. В конце концов, Уэбберли не мог не обратить внимания на фотографию Деборы, стоявшую на столе Линли, и хотя сам он не очень любил свою жену, но всегда первым поздравлял подчиненных, если они принимали решение вступить в брак.
Секретарша суперинтенданта несколько мгновений не сводила взгляда с фотографии Деборы. Она сощурилась, ибо была близорукой, но старалась пореже надевать очки, которые, как Линли знал, лежали в ящике ее стола. Стоило ей надеть очки, и тотчас исчезало сходство Харриман с принцессой Уэльской, которым секретарша очень дорожила. Сегодня, отметил мысленно Линли, Харриман надела синее с черным поясом платье, в котором принцесса возлагала венок к Памятнику неизвестному солдату в Америке. Принцесса выглядела в нем очень стройной, а вот у Харриман немножко широковаты бедра.
– Прошел слух, что Деб в Лондоне, – сказала Харриман, ставя фотографию на место и хмурясь при виде беспорядка на столе. Она собрала разбросанные по столу телефонные сообщения, подколола их все вместе и положила одну на другую пять папок.
– Уже неделя, как она вернулась, – отозвался Линли.
– Ах вот в чем причина перемены. Скоро свадьба, детектив-инспектор? Вот откуда ваша идиотская улыбка в последние три дня.
– Такая уж идиотская?
– Витаете в облаках и не замечаете нашу грешную землю. Если это любовь, мне двойную порцию, пожалуйста.
Линли улыбнулся, просмотрел папки и две протянул ей:
– Возьмите вот это, а? Уэбберли ждет эти папки.
Харриман вздохнула:
– Я жажду любви, а он дает мне… – Она взглянула на папки. – Ага, отчет эксперта, исследовавшего нитки, по делу об убийстве в Бэйсуотер. Очень романтично. Не то я выбрала себе дело.
– Благородное дело, Харриман.
– Как раз это мне и хотелось услышать.
Секретарша ушла, и Линли услышал, как она приказывает кому-то ответить на телефонный звонок в пустом кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104