Оставалось только удивляться внешнему спокойствию леди Ашертон. Однако ей удавалось сохранять его, только пока Линли не ответил на последний вопрос:
– Пока неизвестно. Может быть, они с Сашей были в каюте. Или их обоих смыло волной. Ничего нельзя сказать, пока нет тел. И даже потом будут только предположения.
При этих словах леди Ашертон опустила голову и закрыла глаза. Линли молча смотрел на Тренэр-роу, который потянулся к ней, не в силах устоять на месте. Это было выше его сил. И все же он не двинулся с места.
– Не мучай себя, – сказал он. – Еще ничего не известно. Мы даже не знаем, Питер ли взял яхту. Дороти, пожалуйста, послушай меня.
С болью, кольнувшей его и тотчас исчезнувшей, Линли вспомнил, что только Тренэр-роу называл мать этим именем.
– Ты знаешь, что Питер взял яхту, – отозвалась леди Ашертон. – Мы все это знаем. Но я старалась ничего не замечать. Он ложился в клиники, лечился. Прошел четыре клиники, и я уговаривала себя, что он вылечился. А он не вылечился. Я поняла это, как только увидела его в пятницу утром. Мне показалось, что я больше не вынесу, вот и решила сделать вид, будто ничего не происходит. Я в самом деле мечтала, чтобы он сам нашел выход, потому что не знала, как ему помочь. Да и прежде тоже не знала. Ох, Родди…
Если бы она не назвала его по имени, Тренэр-роу, наверно, и дальше выдерживал бы расстояние между ними. Но тут он направился к ней, коснулся ее лица, волос, снова произнес ее имя. Она обняла его.
Линли отвернулся. У него болело все тело. Кости будто налились свинцом.
– Я не понимаю, – проговорила леди Ашертон. – Зачем бы ему ни понадобилась яхта, он не мог не видеть, что погода портится. Он не мог не осознавать опасность. До какого же отчаяния надо дойти, чтобы пренебречь всем? – Она тихонько отстранилась от Тренэр-роу. – Томми!
– Не знаю, – ответил Линли, тщательно следя за своим голосом.
Леди Ашертон встала и подошла к дивану.
– Есть еще что-то, да? Что-то, о чем ты не говоришь мне. Нет, Родди… – Тренэр-роу сделал шаг в ее сторону. – Со мной все в порядке. Томми, скажи мне все. Скажи то, что не собирался мне говорить. Ты же ссорился с ним вчера. Я слышала. И ты знаешь это. Есть еще что-то, правда? Скажи мне.
Линли поглядел на мать. Ее лицо вновь обрело поразительно спокойное выражение, словно она нашла и использовала новый источник сил. Он опустил взгляд в чашку, согревавшую ему ладонь.
– Питер был в коттедже Мика Кэмбри в тот вечер, в пятницу, после Джона Пенеллина. Мик умер уже потом. Джастин рассказал мне об этом после ареста Джона. А потом… – Он вновь поглядел на мать. – Потом Джастин умер.
Она открыла рот будто в немом крике, однако в остальном ничего не изменилось.
– Ты же не думаешь, что твой брат…
– Я не знаю, что думать. – Ему было трудно говорить. – Ради бога, если можешь, скажи, что мне думать. Мик мертв. Джастин тоже. Питер исчез. Так что же мне думать?
Тренэр-роу сделал шаг, словно желая принять на себя удар. Но и леди Ашертон тоже шагнула к дивану, села рядом с сыном и, обняв его за плечи, прижалась щекой к его щеке, потом прикоснулась губами к его мокрым волосам.
– Милый Томми, – прошептала она. – Мой дорогой Томми, мой самый дорогой. Почему ты считаешь, что должен все нести один?
Она в первый раз более чем за десять лет прикоснулась к сыну.
Глава 18
Утреннее небо, лазурная арка, под которой плыли пенящиеся кучевые облака, словно противопоставляло себя грозному вчерашнему небу. Вот и морские чайки заполнили воздух своими хриплыми криками. Земля же еще не забыла бурю, и Сент-Джеймс, стоя у окна с чашкой чая в руке, смотрел на вывороченные кусты и поломанные ветки.
На подъездной аллее с южной стороны валялась битая черепица с крыши, там же лежал покореженный флюгер, вне всяких сомнений, с одного из ближайших строений, составлявших часть ограды. Оборванные цветы напоминали яркие коврики из фиолетовых колокольчиков, розовых бегоний, живокости, усыпанные розовыми лепестками. Осколки стекла сверкали, как алмазы, на камнях, а одно небольшое, почему-то неразбившееся окошко лежало на луже, напоминая ледяной наст. Садовники уже взялись за дело, и Сент-Джеймс слышал их голоса из парка вперемежку с завываниями электрической пилы.
Постучавшись, в комнату вошел Коттер.
– Вот то, что вы ждали, – сказал он. – В общем-то неожиданный ответ. – Он пересек комнату и подал Сент-Джеймсу конверт, который тот взял из стола в конторе, когда разговаривал с леди Хелен Клайд. – Телефонный номер принадлежит Тренэр-роу.
– Вот так так, – проговорил Сент-Джеймс, ставя чашку на столик и задумчиво вертя в руках конверт.
– Не пришлось даже звонить, мистер Сент-Джеймс, – продолжал Коттер. – Ходж сказал, чей это номер, едва я показал ему конверт. Похоже, ему не раз доводилось набирать его.
– Все же вы позвонили, чтобы убедиться?
– Позвонил. Он принадлежит доктору Тренэр-роу. И он знает, что мы отыскали его.
– От Томми ничего?
– Дейз сказала, что он звонил из Пендина. – Коттер покачал головой. – Они никого не нашли.
Сент-Джеймс нахмурился, вспомнив свои сомнения насчет плана Томми, не пожелавшего призвать на помощь ни береговую охрану, ни полицию. С шестью фермерами на двух баркасах он еще до рассвета отправился проверять все побережье от Пензанса до Сент-Ивса. Лодки были выбраны маленькие, чтобы они могли подобраться к любому предмету на воде и в случае необходимости причалить к берегу, и достаточно быстрые, чтобы потребовалось не больше нескольких часов на всю работу. В случае, если поиск завершится ничем, придется повторить его на суше. Тогда это займет несколько дней. И, нравится Томми или нет, в этом случае ему не увильнуть от контакта с местной полицией.
– Этот уик-энд меня доконал, – проговорил Коттер, переставляя чашку на поднос, который находился на тумбочке рядом с кроватью. – Хорошо хоть, Деб уехала в Лондон. Ей и без того хватило.
Коттер словно рассчитывал на такой ответ Сент-Джеймса, который позволил бы развить затронутую тему. Но Сент-Джеймс молчал.
Встряхнув халат Сент-Джеймса, Коттер повесил его в шкаф, потом выровнял стоявшие в ряд ботинки, стукнул вешалками и щелкнул замками чемодана, лежавшего на верхней полке.
– Что будет с моей девочкой? – не выдержал он. – Между ними ведь нет никакой близости. Совсем нет, и вам это известно. Не то что с вами, я прав? Не то что в вашей семье. Ну конечно, они богаты, чертовски богаты, но деньги не прельстят мою Деб. Вам известно это не хуже, чем мне. Вам известно, к чему тянется Деб.
К красоте, к созерцанию, к цвету неба, к неожиданно появившейся мысли, к мелькнувшему вдали лебедю. Он-то знал, всегда знал. А теперь ему надо было забыть об этом. Открылась дверь, и Сент-Джеймс обрадовался избавлению от трудного разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Пока неизвестно. Может быть, они с Сашей были в каюте. Или их обоих смыло волной. Ничего нельзя сказать, пока нет тел. И даже потом будут только предположения.
При этих словах леди Ашертон опустила голову и закрыла глаза. Линли молча смотрел на Тренэр-роу, который потянулся к ней, не в силах устоять на месте. Это было выше его сил. И все же он не двинулся с места.
– Не мучай себя, – сказал он. – Еще ничего не известно. Мы даже не знаем, Питер ли взял яхту. Дороти, пожалуйста, послушай меня.
С болью, кольнувшей его и тотчас исчезнувшей, Линли вспомнил, что только Тренэр-роу называл мать этим именем.
– Ты знаешь, что Питер взял яхту, – отозвалась леди Ашертон. – Мы все это знаем. Но я старалась ничего не замечать. Он ложился в клиники, лечился. Прошел четыре клиники, и я уговаривала себя, что он вылечился. А он не вылечился. Я поняла это, как только увидела его в пятницу утром. Мне показалось, что я больше не вынесу, вот и решила сделать вид, будто ничего не происходит. Я в самом деле мечтала, чтобы он сам нашел выход, потому что не знала, как ему помочь. Да и прежде тоже не знала. Ох, Родди…
Если бы она не назвала его по имени, Тренэр-роу, наверно, и дальше выдерживал бы расстояние между ними. Но тут он направился к ней, коснулся ее лица, волос, снова произнес ее имя. Она обняла его.
Линли отвернулся. У него болело все тело. Кости будто налились свинцом.
– Я не понимаю, – проговорила леди Ашертон. – Зачем бы ему ни понадобилась яхта, он не мог не видеть, что погода портится. Он не мог не осознавать опасность. До какого же отчаяния надо дойти, чтобы пренебречь всем? – Она тихонько отстранилась от Тренэр-роу. – Томми!
– Не знаю, – ответил Линли, тщательно следя за своим голосом.
Леди Ашертон встала и подошла к дивану.
– Есть еще что-то, да? Что-то, о чем ты не говоришь мне. Нет, Родди… – Тренэр-роу сделал шаг в ее сторону. – Со мной все в порядке. Томми, скажи мне все. Скажи то, что не собирался мне говорить. Ты же ссорился с ним вчера. Я слышала. И ты знаешь это. Есть еще что-то, правда? Скажи мне.
Линли поглядел на мать. Ее лицо вновь обрело поразительно спокойное выражение, словно она нашла и использовала новый источник сил. Он опустил взгляд в чашку, согревавшую ему ладонь.
– Питер был в коттедже Мика Кэмбри в тот вечер, в пятницу, после Джона Пенеллина. Мик умер уже потом. Джастин рассказал мне об этом после ареста Джона. А потом… – Он вновь поглядел на мать. – Потом Джастин умер.
Она открыла рот будто в немом крике, однако в остальном ничего не изменилось.
– Ты же не думаешь, что твой брат…
– Я не знаю, что думать. – Ему было трудно говорить. – Ради бога, если можешь, скажи, что мне думать. Мик мертв. Джастин тоже. Питер исчез. Так что же мне думать?
Тренэр-роу сделал шаг, словно желая принять на себя удар. Но и леди Ашертон тоже шагнула к дивану, села рядом с сыном и, обняв его за плечи, прижалась щекой к его щеке, потом прикоснулась губами к его мокрым волосам.
– Милый Томми, – прошептала она. – Мой дорогой Томми, мой самый дорогой. Почему ты считаешь, что должен все нести один?
Она в первый раз более чем за десять лет прикоснулась к сыну.
Глава 18
Утреннее небо, лазурная арка, под которой плыли пенящиеся кучевые облака, словно противопоставляло себя грозному вчерашнему небу. Вот и морские чайки заполнили воздух своими хриплыми криками. Земля же еще не забыла бурю, и Сент-Джеймс, стоя у окна с чашкой чая в руке, смотрел на вывороченные кусты и поломанные ветки.
На подъездной аллее с южной стороны валялась битая черепица с крыши, там же лежал покореженный флюгер, вне всяких сомнений, с одного из ближайших строений, составлявших часть ограды. Оборванные цветы напоминали яркие коврики из фиолетовых колокольчиков, розовых бегоний, живокости, усыпанные розовыми лепестками. Осколки стекла сверкали, как алмазы, на камнях, а одно небольшое, почему-то неразбившееся окошко лежало на луже, напоминая ледяной наст. Садовники уже взялись за дело, и Сент-Джеймс слышал их голоса из парка вперемежку с завываниями электрической пилы.
Постучавшись, в комнату вошел Коттер.
– Вот то, что вы ждали, – сказал он. – В общем-то неожиданный ответ. – Он пересек комнату и подал Сент-Джеймсу конверт, который тот взял из стола в конторе, когда разговаривал с леди Хелен Клайд. – Телефонный номер принадлежит Тренэр-роу.
– Вот так так, – проговорил Сент-Джеймс, ставя чашку на столик и задумчиво вертя в руках конверт.
– Не пришлось даже звонить, мистер Сент-Джеймс, – продолжал Коттер. – Ходж сказал, чей это номер, едва я показал ему конверт. Похоже, ему не раз доводилось набирать его.
– Все же вы позвонили, чтобы убедиться?
– Позвонил. Он принадлежит доктору Тренэр-роу. И он знает, что мы отыскали его.
– От Томми ничего?
– Дейз сказала, что он звонил из Пендина. – Коттер покачал головой. – Они никого не нашли.
Сент-Джеймс нахмурился, вспомнив свои сомнения насчет плана Томми, не пожелавшего призвать на помощь ни береговую охрану, ни полицию. С шестью фермерами на двух баркасах он еще до рассвета отправился проверять все побережье от Пензанса до Сент-Ивса. Лодки были выбраны маленькие, чтобы они могли подобраться к любому предмету на воде и в случае необходимости причалить к берегу, и достаточно быстрые, чтобы потребовалось не больше нескольких часов на всю работу. В случае, если поиск завершится ничем, придется повторить его на суше. Тогда это займет несколько дней. И, нравится Томми или нет, в этом случае ему не увильнуть от контакта с местной полицией.
– Этот уик-энд меня доконал, – проговорил Коттер, переставляя чашку на поднос, который находился на тумбочке рядом с кроватью. – Хорошо хоть, Деб уехала в Лондон. Ей и без того хватило.
Коттер словно рассчитывал на такой ответ Сент-Джеймса, который позволил бы развить затронутую тему. Но Сент-Джеймс молчал.
Встряхнув халат Сент-Джеймса, Коттер повесил его в шкаф, потом выровнял стоявшие в ряд ботинки, стукнул вешалками и щелкнул замками чемодана, лежавшего на верхней полке.
– Что будет с моей девочкой? – не выдержал он. – Между ними ведь нет никакой близости. Совсем нет, и вам это известно. Не то что с вами, я прав? Не то что в вашей семье. Ну конечно, они богаты, чертовски богаты, но деньги не прельстят мою Деб. Вам известно это не хуже, чем мне. Вам известно, к чему тянется Деб.
К красоте, к созерцанию, к цвету неба, к неожиданно появившейся мысли, к мелькнувшему вдали лебедю. Он-то знал, всегда знал. А теперь ему надо было забыть об этом. Открылась дверь, и Сент-Джеймс обрадовался избавлению от трудного разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104