мокрое объявление на двери лавки, на котором слова сбитые сливки и шоколадные пирожные слились воедино; единственный подсолнечник со склоненной огромной головой; пальмовые ветки в луже; жующие рты словно что-то неслышно кричали ей; крутящееся велосипедное колесо и неловко продвигающийся по улице велосипедист. Но все это не существовало – Дебора искала Томми и мысленно видела его лицо, с каждым разом все более отчетливо, – он обвинял ее в предательстве. Неужели это ей в наказание за минутную слабость?
Пожалуйста, беззвучно шептала она. Если нужны обеты и клятвы, она принесет их. Не раздумывая. И без сожалений.
Когда Дебора приблизилась к последнему перекрестку в деревне, мимо проехала полицейская машина, разбрасывая камешки и поднимая фонтан брызг. Никакого клаксона, тем более сирены, не потребовалось, чтобы ей уступили дорогу. Утомленные дождем люди начали потихоньку отставать, искать укрытия в магазинах, под крышами, некоторые спрятались в методистской церкви. Даже зрелище трупа и крови, похоже, стало менее привлекательным из-за угрозы испортить воскресные наряды.
Только самые любопытные продолжали идти на гору. Убрав с лица мокрые волосы, Дебора увидела на подъездной аллее толпу, полицейская лента преграждала ей путь к дому. Здесь царила гнетущая тишина, прерываемая возбужденными криками Гарри Кэмбри, спорившего с неумолимым констеблем, который не пускал его в дом.
В вилле Тренэр-роу свет горел во всех окнах. Вокруг ходили люди в форме. Полицейские машины, расположившиеся на подъездной аллее, не выключали фары.
– Слышал, кого-то убили, – сказал один из мужчин в толпе.
– Уже вынесли?
– Да пока нет.
Работая локтями, Дебора пробиралась в первые ряды. С ним ничего не случилось. С ним все прекрасно. Он где-то тут. Однако она не могла отыскать его. Детская молитва вспыхнула у нее в голове, но осталась непроизнесенной. Дебора торговалась с Богом. Она просила, чтобы Он иначе наказал ее. Она просила, чтобы Он понял ее. Она признавала свои ошибки.
Дебора нырнула под ленту.
– Эй, мисс, сюда нельзя! – рявкнул констебль, стоявший в десяти футах от нее и препиравшийся с Гарри Кэмбри.
– Но здесь…
– Назад! – крикнул констебль. – Тут вам не театр!
Не слушая его, Дебора зашагала к дому. Ей надо было знать, что случилось, остальное не имело значения.
– Эй, вы! – Констебль двинулся к ней, собираясь, видно, грудью преградить ей дорогу, но тут Гарри Кэмбри, оставшись без присмотра, метнулся мимо него. – Черт! – заорал констебль. – Эй! Гарри!
Упустив Гарри Кэмбри, он решил не упускать незнакомую женщину, поэтому схватил Дебору за руку и помахал появившейся в поле видения полицейской машине. – Заберите ее, – попросил он сидевших внутри. – Другого я проморгал.
– Нет!
Дебора боролась изо всех сил, чувствуя бессильную ярость. Ей никак не удавалось вырваться из рук констебля. Чем сильнее она вырывалась, тем крепче он держал ее.
– Мисс Коттер?
Дебора обернулась. Даже ангел не был бы ей сейчас милее преподобного мистера Суини. Одетый во все черное, он стоял под большим зонтом, торжественно глядя на нее сквозь толщу дождя.
– Томми на вилле, – сказала она. – Мистер Суини, пожалуйста.
Священник нахмурился и искоса поглядел на подъездную аллею.
– Боже мой. – Его правая рука разжалась и подхватила ручку зонта, слишком тяжелую для левой руки. – Ох, боже мой. Да. Я понимаю. – Последние слова означали, что он принял решение. Мистер Суини выпрямился во весь свой рост, не превышавший пяти с половиной футов, и заговорил с констеблем, который не собирался нарушать служебный долг и отпускать Дебору. – Вы же знаете лорда Ашертона, правда? – произнес он решительным тоном, который удивил бы тех из его прихожан, которые не слышали, как он в образе черного Отелло приказывал Кассио и Монтано опустить шпаги. – Это его невеста. Пропустите ее.
Констебль уставился на грязную, вымокшую под дождем Дебору, всем своим видом ясно говоря, что сомневается в ее близких отношениях с графами Ашертон.
– Отпустите ее, – повторил мистер Суини. – Я сам ее провожу. Наверно, вам стоило бы обратить больше внимания на газетчика, чем на молодую леди.
Констебль еще раз скептически оглядел Дебору, которая едва сдерживалась, пока он раздумывал.
– Ладно. Идите. Только не мешайте там.
Дебора едва не проговорила «спасибо», но тотчас забыла и о «спасибо», и обо всем остальном, потому что ее не держали ноги.
– Ничего, ничего, дорогая, – сказал мистер Суини. – Пойдемте. Берите меня под руку. Тут скользко.
Дебора послушно сделала, как он сказал, не вполне понимая его, потому что в ее голове все смешалось из-за страха за Томми.
– Пожалуйста, только не Томми, – шептала она. – Только не так. Пожалуйста. Все, что угодно, только не это.
– Сейчас, сейчас, – бормотал тем временем мистер Суини. – Все будет хорошо. Вот увидите.
Они скользили и едва не падали на поломанных цветах фуксии, пока шли к дому по аллее. Дождь как будто немного притих, однако Дебора уже промокла до нитки, и зонтик мистера Суини ей был ни к чему. Она вся дрожала, когда шла, опираясь на его руку.
– Все это ужасно, – проговорил мистер Суини словно в ответ на ее дрожь. – Но ничего, все будет хорошо. Вот увидите.
Дебора слышала его слова, но она слишком много знала, чтобы поверить священнику. Что может быть хорошего? Правый суд всегда тут как тут, когда его меньше всего ждешь. Вот и ее очередь пришла.
Несмотря на большое количество людей повсюду, перед домом было очень тихо, только покашливало полицейское радио да женский голос отдавал распоряжения приехавшим полицейским. Под боярышником расположились три полицейские машины. На заднем сиденье одной из них Гарри Кэмбри громко переругивался с раздраженным констеблем, который приковал журналиста наручниками к дверце. Увидав Дебору, Гарри Кэмбри высунулся в окошко, которое было рядом с офицером.
– Умер! – крикнул он, прежде чем констебль успел перехватить его.
Случилось худшее. Дебора заметила «скорую помощь» неподалеку, но, видно, в ней не было нужды, поэтому она стояла дальше, чем полицейская машина. Не говоря ни слова, Дебора вцепилась в руку мистера Суини, однако он как будто прочитал ее страхи и показал на крыльцо:
– Смотрите!
Дебора заставила себя поднять голову и увидела его. Обшарив его всего жадным взглядом, она не нашла ни одного ранения. Разве что он был весь мокрый и очень бледный. Рядом стоял инспектор Боскован, и они о чем-то разговаривали.
– Слава богу, – прошептала Дебора.
Дверь открылась, и Линли с Боскованом посторонились, чтобы пропустить под дождь двух мужчин с носилками, на которых лежал человек. Он был укрыт с головы до ног, словно его хотели защитить от дождя и от любопытных взглядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Пожалуйста, беззвучно шептала она. Если нужны обеты и клятвы, она принесет их. Не раздумывая. И без сожалений.
Когда Дебора приблизилась к последнему перекрестку в деревне, мимо проехала полицейская машина, разбрасывая камешки и поднимая фонтан брызг. Никакого клаксона, тем более сирены, не потребовалось, чтобы ей уступили дорогу. Утомленные дождем люди начали потихоньку отставать, искать укрытия в магазинах, под крышами, некоторые спрятались в методистской церкви. Даже зрелище трупа и крови, похоже, стало менее привлекательным из-за угрозы испортить воскресные наряды.
Только самые любопытные продолжали идти на гору. Убрав с лица мокрые волосы, Дебора увидела на подъездной аллее толпу, полицейская лента преграждала ей путь к дому. Здесь царила гнетущая тишина, прерываемая возбужденными криками Гарри Кэмбри, спорившего с неумолимым констеблем, который не пускал его в дом.
В вилле Тренэр-роу свет горел во всех окнах. Вокруг ходили люди в форме. Полицейские машины, расположившиеся на подъездной аллее, не выключали фары.
– Слышал, кого-то убили, – сказал один из мужчин в толпе.
– Уже вынесли?
– Да пока нет.
Работая локтями, Дебора пробиралась в первые ряды. С ним ничего не случилось. С ним все прекрасно. Он где-то тут. Однако она не могла отыскать его. Детская молитва вспыхнула у нее в голове, но осталась непроизнесенной. Дебора торговалась с Богом. Она просила, чтобы Он иначе наказал ее. Она просила, чтобы Он понял ее. Она признавала свои ошибки.
Дебора нырнула под ленту.
– Эй, мисс, сюда нельзя! – рявкнул констебль, стоявший в десяти футах от нее и препиравшийся с Гарри Кэмбри.
– Но здесь…
– Назад! – крикнул констебль. – Тут вам не театр!
Не слушая его, Дебора зашагала к дому. Ей надо было знать, что случилось, остальное не имело значения.
– Эй, вы! – Констебль двинулся к ней, собираясь, видно, грудью преградить ей дорогу, но тут Гарри Кэмбри, оставшись без присмотра, метнулся мимо него. – Черт! – заорал констебль. – Эй! Гарри!
Упустив Гарри Кэмбри, он решил не упускать незнакомую женщину, поэтому схватил Дебору за руку и помахал появившейся в поле видения полицейской машине. – Заберите ее, – попросил он сидевших внутри. – Другого я проморгал.
– Нет!
Дебора боролась изо всех сил, чувствуя бессильную ярость. Ей никак не удавалось вырваться из рук констебля. Чем сильнее она вырывалась, тем крепче он держал ее.
– Мисс Коттер?
Дебора обернулась. Даже ангел не был бы ей сейчас милее преподобного мистера Суини. Одетый во все черное, он стоял под большим зонтом, торжественно глядя на нее сквозь толщу дождя.
– Томми на вилле, – сказала она. – Мистер Суини, пожалуйста.
Священник нахмурился и искоса поглядел на подъездную аллею.
– Боже мой. – Его правая рука разжалась и подхватила ручку зонта, слишком тяжелую для левой руки. – Ох, боже мой. Да. Я понимаю. – Последние слова означали, что он принял решение. Мистер Суини выпрямился во весь свой рост, не превышавший пяти с половиной футов, и заговорил с констеблем, который не собирался нарушать служебный долг и отпускать Дебору. – Вы же знаете лорда Ашертона, правда? – произнес он решительным тоном, который удивил бы тех из его прихожан, которые не слышали, как он в образе черного Отелло приказывал Кассио и Монтано опустить шпаги. – Это его невеста. Пропустите ее.
Констебль уставился на грязную, вымокшую под дождем Дебору, всем своим видом ясно говоря, что сомневается в ее близких отношениях с графами Ашертон.
– Отпустите ее, – повторил мистер Суини. – Я сам ее провожу. Наверно, вам стоило бы обратить больше внимания на газетчика, чем на молодую леди.
Констебль еще раз скептически оглядел Дебору, которая едва сдерживалась, пока он раздумывал.
– Ладно. Идите. Только не мешайте там.
Дебора едва не проговорила «спасибо», но тотчас забыла и о «спасибо», и обо всем остальном, потому что ее не держали ноги.
– Ничего, ничего, дорогая, – сказал мистер Суини. – Пойдемте. Берите меня под руку. Тут скользко.
Дебора послушно сделала, как он сказал, не вполне понимая его, потому что в ее голове все смешалось из-за страха за Томми.
– Пожалуйста, только не Томми, – шептала она. – Только не так. Пожалуйста. Все, что угодно, только не это.
– Сейчас, сейчас, – бормотал тем временем мистер Суини. – Все будет хорошо. Вот увидите.
Они скользили и едва не падали на поломанных цветах фуксии, пока шли к дому по аллее. Дождь как будто немного притих, однако Дебора уже промокла до нитки, и зонтик мистера Суини ей был ни к чему. Она вся дрожала, когда шла, опираясь на его руку.
– Все это ужасно, – проговорил мистер Суини словно в ответ на ее дрожь. – Но ничего, все будет хорошо. Вот увидите.
Дебора слышала его слова, но она слишком много знала, чтобы поверить священнику. Что может быть хорошего? Правый суд всегда тут как тут, когда его меньше всего ждешь. Вот и ее очередь пришла.
Несмотря на большое количество людей повсюду, перед домом было очень тихо, только покашливало полицейское радио да женский голос отдавал распоряжения приехавшим полицейским. Под боярышником расположились три полицейские машины. На заднем сиденье одной из них Гарри Кэмбри громко переругивался с раздраженным констеблем, который приковал журналиста наручниками к дверце. Увидав Дебору, Гарри Кэмбри высунулся в окошко, которое было рядом с офицером.
– Умер! – крикнул он, прежде чем констебль успел перехватить его.
Случилось худшее. Дебора заметила «скорую помощь» неподалеку, но, видно, в ней не было нужды, поэтому она стояла дальше, чем полицейская машина. Не говоря ни слова, Дебора вцепилась в руку мистера Суини, однако он как будто прочитал ее страхи и показал на крыльцо:
– Смотрите!
Дебора заставила себя поднять голову и увидела его. Обшарив его всего жадным взглядом, она не нашла ни одного ранения. Разве что он был весь мокрый и очень бледный. Рядом стоял инспектор Боскован, и они о чем-то разговаривали.
– Слава богу, – прошептала Дебора.
Дверь открылась, и Линли с Боскованом посторонились, чтобы пропустить под дождь двух мужчин с носилками, на которых лежал человек. Он был укрыт с головы до ног, словно его хотели защитить от дождя и от любопытных взглядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104