— Райаном? Хороший вопрос. Совершенно уверен, что он быстро учится. Особенно хорош в обнаружении связей между событиями, — рассуждал вслух Виллс. — Его воображение способно совершать большие прыжки, иногда слишком большие, тем не менее это вовсе не плохое качество для аналитика.
— Ваша оценка?
— В с плюсом, а может быть, даже А с минусом — и то лишь потому, что он новичок. Меня он пока что не обогнал, но ведь я ввязался в этот бизнес, когда его ещё на свете не было. Рик, я уверен, что он далеко пойдёт.
— Неужели настолько хорош? — спросил Белл. Тони Виллс был известен как осторожный консервативный аналитик, и притом один из лучших специалистов своего дела, какие когда-либо служили в Лэнгли, несмотря даже на зелёные очки и подвязки на рукавах.
Виллс кивнул.
— Да, настолько. — Вдобавок он отличался исключительной честностью. Таков был его врождённый характер, который он позволил себе сохранить. Кампус платил намного лучше, чем любое правительственное агентство. Его дети уже стали взрослыми — последний должен был вот-вот закончить Мэрилендский университет по физике, после чего они с Бетти могли бы подумать о следующем большом шаге в жизни, хотя Виллсу здесь нравилось, и он пока что не собирался уходить. — Только не передавайте ему мои слова.
— Высокомерен?
— Нет, я бы так не сказал. Но я не хочу, чтобы он начал думать, будто уже всё знает.
— Никто, имеющий хотя бы половину мозга, не станет так думать, — ответил Белл.
— Да. — Виллс поднялся. — Но зачем рисковать?
Виллс вышел за дверь, а Белл все не мог решить, как же быть с малышом Райаном. Что ж, будет что обсудить с сенатором.
* * *
— Следующая остановка Вена, — сообщил брату Доминик. — Мы получили очередной заказ.
— Ты что, тревожишься о том, постоянная ли у нас работа? — отозвался Брайан.
Его брат рассмеялся.
— Дружище, в Америке столько безмозглых болванов, что мы будем обеспечены работой до конца своих дней.
— Ну да — позволим уволить всех судей, разогнать присяжных и тем самым сэкономить кучу денег.
— Эй, кувшиноголовый, моё имя вовсе не Грязный Гарри Кэллахэн!
— И я, между прочим, тоже не Чести Паллер. Но как мы туда будем добираться? Самолётом, а может быть, поездом?
— Хорошо было бы для разнообразия прокатиться на машинке, — сказал Доминик. — Интересно, удастся ли нам арендовать «Порше»?..
— Ну, у тебя и запросы! — фыркнул Брайан. — Ладно, выходи из сети и дай мне загрузить файл, ладно?
— Лады. А я пока что узнаю, чем нам смогут помочь служащие отеля. — И он быстро вышел из комнаты.
* * *
— Это единственное подтверждение, которым мы располагаем? — спросил Хенли.
— Совершенно верно, — кивнул Грейнджер. — Но это полностью соответствует тому, что сообщили наши полевые труженики.
— Они чересчур торопятся. Что, если другая сторона решит: «Два одинаковых сердечных приступа на протяжении одной неполной недели?..» Что тогда?
— Джерри, суть этой миссии — разведка боем, ты не забыл? Мы действительно хотим, чтобы на той стороне начали нервничать, но если дать им передышку, они опять начнут зазнаваться и спишут все на случайность. Если бы дело происходило в телесериале или кинофильме, то террористы решили бы, что ЦРУ перешло на грубую игру, но поскольку мы живём реальной жизнью, они знают не хуже нас, что ЦРУ такими вещами не забавляется. Они могут решить, что это дело рук Моссада, но израильтян они и без того боятся. Эй, — в мозгу Грейнджера словно вспыхнула лампочка, — что, если это те самые парни, которые устранили офицера Моссада в Риме?
— Сэм, я плачу тебе вовсе не за догадки.
— Но это реальная возможность, — не отступал Грейнджер.
— Не менее возможно, что беднягу пришила мафия, потому что его перепутали с каким-нибудь мафиози, пытавшимся скрыться с общаковыми деньгами. Но я не стал бы закладывать своё ранчо под такую вероятность.
— Да, сэр. — Грейнджер поднялся и направился к себе.
* * *
В это время Мохаммед Хассан аль-Дин находился в Риме, в номере гостиницы «Эксельсиор». Он работал на компьютере и попивал кофе. Случай с Атефом всерьёз раздосадовал его. Атеф был — увы, был! — хорошим вербовщиком, обладавшим сочетанием интеллекта, убедительности и настойчивости, что позволяло убеждать людей присоединяться к их делу. Он стремился сам отправиться на задание, пожертвовать жизнью и стать святым мучеником, но хотя он, вероятно, был способен на это, все же человек, который мог завербовать новых бойцов, представлял значительно большую ценность для Организации, нежели любой из тех, кто не дорожит своей жизнью. Простая арифметика, которую дипломированный инженер наподобие Атефа не мог не понимать. Что там было — у него за спиной? Если не ошибаюсь, брат, убитый израильтянами аж в 1973 году, верно? Достаточно долгий срок, чтобы взлелеять обиду, даже для его Организации, но такое случалось уже не единожды. Как бы там ни было, Атеф сейчас встретился в раю со своим братом. Для него это, наверно, хорошо, а вот для Организации, безусловно, плохо. Но так записано в Книге судеб, успокоил себя Мохаммед, и, значит, так тому и быть. Борьба будет продолжаться и без него до тех пор, пока не погибнет последний из врагов.
Прямо на его кровати лежала пара клонированных мобильных телефонов, которыми он мог пользоваться, не опасаясь перехвата разговора. Нужно ли поставить Эмира в известность о случившемся? Об этом следовало подумать. Анас Али Атеф оказался уже второй жертвой сердечного приступа менее чем за неделю, причём в обоих случаях умершие были молодыми людьми, что было странно с точки зрения статистики. Однако во втором случае Фа'ад находился совсем рядом с Анасом Али, а это значит, что умерший не был застрелен или отравлен израильским разведчиком. «Еврей, несомненно, убил бы обоих, — сказал себе Мохаммед, — а такой поступок на глазах множества свидетелей оказался бы крайне рискованным». Опять же, Уда больше всего на свете любил валяться со шлюхами, а эта плотская слабость загнала в могилу множество мужчин. Получается, что случившееся вполне может быть достаточно маловероятным совпадением и, значит, недостойно личного внимания Эмира. Он всё же сделал в компьютерном файле пометку об этом парном инциденте, зашифровал файл и выключил компьютер. Теперь, решил он, стоило бы прогуляться. В Риме был очень приятный день. Большинство европейцев сочли бы его слишком жарким, но ему такая погода напоминала о доме. Невдалеке находился симпатичный уличный ресторан с достаточно средней, по итальянским меркам, кухней, но то, что считалось здесь средним, было лучше, чем во многих прекрасных ресторанах других стран. Принято считать, что женщины в Италии полные, но нет, они и здесь страдают от охватившей Запад болезни женской худобы, и многие из них похожи на голодающих детей из западноафриканских стран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155