Резко рванув с места, такси выписало крутой разворот, сомнительный с точки зрения правил дорожного движения, и с головокружительной скоростью понеслось по главной торговой артерии Будапешта.
Гостиница «Астория» находилась всего в четырех минутах от вокзала. Это было внушительное сооружение, напоминающее роскошные отели минувшего века. Вестибюль отличался относительно скромными размерами, но не отделкой: повсюду темнел полированный дуб. Дежурный администратор, ждавший Зайцевых, встретил их улыбкой. Вручив Олегу Ивановичу ключи от номера, он указал на здание напротив, где размещался советско-венгерский культурный центр. От этого учреждения так сильно веяло КГБ, что перед ним можно было смело ставить памятник Железному Феликсу. Портье проводил прибывших к крошечному лифту, и они поднялись на третий этаж, направо к номеру 307, угловой комнате, которой предстояло стать их домом на ближайшие десять дней — как считали все, кроме Олега. Также получив за свои труды рубль, портье удалился, оставив семью в номере, размерами чуть больше двух купе в спальном вагоне, и только с одной ванной комнатой, правда, оснащенной душем, в котором нуждались все трое. Олег пропустил вперед жену и дочь.
Каким бы убогим ни был номер по западным меркам, по советским стандартам он показался царскими апартаментами. Перед окном стояло кресло, и Зайцев, устроившись в нем, оглядел улицу внизу, ища сотрудников ЦРУ. Он понимал, что это занятие совершенно бесполезное, но не мог удержаться от соблазна.
Те, кого высматривал Зайцев, были вовсе не американцами, а Томом Трентом и Крисом Мортоном, которые работали на Энди Хадсона. Оба темноволосые, они специально не мылись пару дней, чтобы сойти за рабочих-венгров. Трент занял позицию на железнодорожном вокзале и проследил за тем, как «кроличье» семейство сошло с поезда, а Мортон проводил русских до гостиницы. Имея на руках великолепные фотографии, полученные из Москвы, идентифицировать Зайцевых оказалось проще простого. В качестве последнего штриха Мортон, свободно владевший русским языком, зашел в гостиницу и выяснил у администратора, в каком номере остановился его «старый друг» — за банкнот в двадцать форинтов и многозначительную улыбку. Затем Муртон уютно расположился в баре на первом этаже гостиницы, наблюдая за вестибюлем. Возвращаясь на метро в посольство, разведчики пришли к выводу, что пока что все идет хорошо. Хоть поезд и опоздал, наводка насчет гостиницы в кои-то веки оказалась точной.
Энди Хадсон был мужчина среднего роста и обычной наружности, вот только его соломенные волосы тотчас же выдавали в нем иностранца в стране, где все жители выглядят одинаково. «По крайней мере, те, кто находится сейчас в аэропорту,» — подумал Райан.
— Мы можем говорить свободно? — спросил он, когда они вышли из здания вокзала.
— Да, машина чистая.
Все посольские машины регулярно проверялись сотрудниками научно-технической службы и стояли на охраняемых стоянках.
— Вы в этом уверены?
— Противник строго соблюдает положения Венской конвенции. Необъяснимо, но это факт. И, кроме того, машина оснащена очень сложной системой сигнализации. Раз уж об этом зашла речь, сомневаюсь, что я сам смогу ее обмануть. Так или иначе, добро пожаловать в Будапешт, сэр Джон.
Он произнес название города «Бюдапэшт», не так, как привык его слышать Райан.
— Значит, вам известно, кто я такой?
— Да, в прошлом марте я как раз был в Лондоне. И мне известно о ваших геройствах — чертовская глупость, вас должны были убить. Вам повезло, что эти проклятые дураки-ирландцы плохо знали свое дело.
— То же самое я сам постоянно твержу себе, мистер Хад…
— Зовите меня Энди, — тотчас же предложил Хадсон.
— Не возражаю. А меня зовут Джек.
— Полет прошел нормально?
— По мне, Энди, если из самолета выходишь самостоятельно, полет прошел нормально. Итак, расскажите мне об операции и о том, как вы собираетесь ее осуществить.
— Чистая рутина. Мы следим за «кроликом» и его семьей — они находятся под постоянным наблюдением — и когда настает подходящий момент, вывозим их из города и переправляем в Югославию.
— Как?
— На легковой машине или в грузовике, мы еще не решили, — ответил Хадсон. — Проблемы могут возникнуть только на венгерской стороне. Югославам глубоко наплевать на тех, кто въезжает в страну, — за границей работает больше миллиона граждан Югославии. И у нас очень теплые отношения с пограничной службой, — заверил Энди.
— Она куплена?
Хадсон кивнул, огибая небольшой сквер.
— Лучший способ — поставлять женам и дочерям пограничников модные вещи. Мне знакомы кое-кто из тех, кто занимается контрабандой наркотиков, — разумеется к их услугам я не прибегаю. Наркотики — это единственное, на что здешние власти не закрывают глаза — по крайней мере, делают вид. Конечно, одни пограничники сговорчивее других — черт побери, продажные они здесь все или почти все. Поразительно, чего можно получить за небольшую сумму в твердой валюте или кроссовки «Рибок». Черный рынок в Венгрии процветает, и, поскольку он является самым крупным источником поступления в страну конвертируемой валюты, политическое руководство готово закрывать глаза, пока все остается в определенных рамках.
— В таком случае, как же погорел резидент ЦРУ?
— Дьявольское невезение. — Хадсон объяснил в двух словах, что произошло с Джеймсом Шеллом. — Это все равно что попасть под колеса грузовика на пустынной дороге.
— Черт побери, неужели такое действительно случается?
— Не часто, как и выигрыши в государственную лотерею.
— Для того, чтобы победить, нужно играть, — пробормотал Райан.
Это был девиз государственной лотереи штата Мериленд, которая, по сути дела, представляла еще один вид налога для тех глупцов, кто принимал в ней участие, — просто чуть более циничный, чем остальные.
— Да, совершенно верно. Всем нам приходится идти на риск.
— Хорошо, а как это применимо к тому, чтобы вывезти из страны «кролика» и его семейство?
— Вероятность неудачи — один к десяти тысячам.
По мнению Райана, при таких шансах можно было делать ставки, однако оставалась еще одна проблема.
— Вас предупредили, что жена и дочь «кролика» понятия не имеют, как долго продлится отпуск?
Оторвав взгляд от дороги, Хадсон недоуменно посмотрел на Райана.
— Ты шутишь, черт побери.
— И не думаю. Он сам так сказал нашим людям в Москве. Это создаст дополнительные сложности?
Руки Хадсона крепче стиснули рулевое колесо.
— Только если жена «кролика» поднимет шум. Впрочем, полагаю, в случае чего, мы справимся с этим.
Однако по его лицу было очевидно, что для него это дополнительная головная боль.
— Как мне говорили, европейские женщины менее самостоятельные, чем американки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225
Гостиница «Астория» находилась всего в четырех минутах от вокзала. Это было внушительное сооружение, напоминающее роскошные отели минувшего века. Вестибюль отличался относительно скромными размерами, но не отделкой: повсюду темнел полированный дуб. Дежурный администратор, ждавший Зайцевых, встретил их улыбкой. Вручив Олегу Ивановичу ключи от номера, он указал на здание напротив, где размещался советско-венгерский культурный центр. От этого учреждения так сильно веяло КГБ, что перед ним можно было смело ставить памятник Железному Феликсу. Портье проводил прибывших к крошечному лифту, и они поднялись на третий этаж, направо к номеру 307, угловой комнате, которой предстояло стать их домом на ближайшие десять дней — как считали все, кроме Олега. Также получив за свои труды рубль, портье удалился, оставив семью в номере, размерами чуть больше двух купе в спальном вагоне, и только с одной ванной комнатой, правда, оснащенной душем, в котором нуждались все трое. Олег пропустил вперед жену и дочь.
Каким бы убогим ни был номер по западным меркам, по советским стандартам он показался царскими апартаментами. Перед окном стояло кресло, и Зайцев, устроившись в нем, оглядел улицу внизу, ища сотрудников ЦРУ. Он понимал, что это занятие совершенно бесполезное, но не мог удержаться от соблазна.
Те, кого высматривал Зайцев, были вовсе не американцами, а Томом Трентом и Крисом Мортоном, которые работали на Энди Хадсона. Оба темноволосые, они специально не мылись пару дней, чтобы сойти за рабочих-венгров. Трент занял позицию на железнодорожном вокзале и проследил за тем, как «кроличье» семейство сошло с поезда, а Мортон проводил русских до гостиницы. Имея на руках великолепные фотографии, полученные из Москвы, идентифицировать Зайцевых оказалось проще простого. В качестве последнего штриха Мортон, свободно владевший русским языком, зашел в гостиницу и выяснил у администратора, в каком номере остановился его «старый друг» — за банкнот в двадцать форинтов и многозначительную улыбку. Затем Муртон уютно расположился в баре на первом этаже гостиницы, наблюдая за вестибюлем. Возвращаясь на метро в посольство, разведчики пришли к выводу, что пока что все идет хорошо. Хоть поезд и опоздал, наводка насчет гостиницы в кои-то веки оказалась точной.
Энди Хадсон был мужчина среднего роста и обычной наружности, вот только его соломенные волосы тотчас же выдавали в нем иностранца в стране, где все жители выглядят одинаково. «По крайней мере, те, кто находится сейчас в аэропорту,» — подумал Райан.
— Мы можем говорить свободно? — спросил он, когда они вышли из здания вокзала.
— Да, машина чистая.
Все посольские машины регулярно проверялись сотрудниками научно-технической службы и стояли на охраняемых стоянках.
— Вы в этом уверены?
— Противник строго соблюдает положения Венской конвенции. Необъяснимо, но это факт. И, кроме того, машина оснащена очень сложной системой сигнализации. Раз уж об этом зашла речь, сомневаюсь, что я сам смогу ее обмануть. Так или иначе, добро пожаловать в Будапешт, сэр Джон.
Он произнес название города «Бюдапэшт», не так, как привык его слышать Райан.
— Значит, вам известно, кто я такой?
— Да, в прошлом марте я как раз был в Лондоне. И мне известно о ваших геройствах — чертовская глупость, вас должны были убить. Вам повезло, что эти проклятые дураки-ирландцы плохо знали свое дело.
— То же самое я сам постоянно твержу себе, мистер Хад…
— Зовите меня Энди, — тотчас же предложил Хадсон.
— Не возражаю. А меня зовут Джек.
— Полет прошел нормально?
— По мне, Энди, если из самолета выходишь самостоятельно, полет прошел нормально. Итак, расскажите мне об операции и о том, как вы собираетесь ее осуществить.
— Чистая рутина. Мы следим за «кроликом» и его семьей — они находятся под постоянным наблюдением — и когда настает подходящий момент, вывозим их из города и переправляем в Югославию.
— Как?
— На легковой машине или в грузовике, мы еще не решили, — ответил Хадсон. — Проблемы могут возникнуть только на венгерской стороне. Югославам глубоко наплевать на тех, кто въезжает в страну, — за границей работает больше миллиона граждан Югославии. И у нас очень теплые отношения с пограничной службой, — заверил Энди.
— Она куплена?
Хадсон кивнул, огибая небольшой сквер.
— Лучший способ — поставлять женам и дочерям пограничников модные вещи. Мне знакомы кое-кто из тех, кто занимается контрабандой наркотиков, — разумеется к их услугам я не прибегаю. Наркотики — это единственное, на что здешние власти не закрывают глаза — по крайней мере, делают вид. Конечно, одни пограничники сговорчивее других — черт побери, продажные они здесь все или почти все. Поразительно, чего можно получить за небольшую сумму в твердой валюте или кроссовки «Рибок». Черный рынок в Венгрии процветает, и, поскольку он является самым крупным источником поступления в страну конвертируемой валюты, политическое руководство готово закрывать глаза, пока все остается в определенных рамках.
— В таком случае, как же погорел резидент ЦРУ?
— Дьявольское невезение. — Хадсон объяснил в двух словах, что произошло с Джеймсом Шеллом. — Это все равно что попасть под колеса грузовика на пустынной дороге.
— Черт побери, неужели такое действительно случается?
— Не часто, как и выигрыши в государственную лотерею.
— Для того, чтобы победить, нужно играть, — пробормотал Райан.
Это был девиз государственной лотереи штата Мериленд, которая, по сути дела, представляла еще один вид налога для тех глупцов, кто принимал в ней участие, — просто чуть более циничный, чем остальные.
— Да, совершенно верно. Всем нам приходится идти на риск.
— Хорошо, а как это применимо к тому, чтобы вывезти из страны «кролика» и его семейство?
— Вероятность неудачи — один к десяти тысячам.
По мнению Райана, при таких шансах можно было делать ставки, однако оставалась еще одна проблема.
— Вас предупредили, что жена и дочь «кролика» понятия не имеют, как долго продлится отпуск?
Оторвав взгляд от дороги, Хадсон недоуменно посмотрел на Райана.
— Ты шутишь, черт побери.
— И не думаю. Он сам так сказал нашим людям в Москве. Это создаст дополнительные сложности?
Руки Хадсона крепче стиснули рулевое колесо.
— Только если жена «кролика» поднимет шум. Впрочем, полагаю, в случае чего, мы справимся с этим.
Однако по его лицу было очевидно, что для него это дополнительная головная боль.
— Как мне говорили, европейские женщины менее самостоятельные, чем американки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225