В бытность своей практики в ординатуре, Кэти довелось обработать достаточное количество огнестрельных ранений и она знала, какой вред может причинять оружие, однако ей не приходилось задумываться о том, что оружие может также использоваться для предотвращения большего вреда. В этом отношении ее мир был в каком-то смысле четко очерчен, чему Кэти была рада, и именно поэтому она позволяла Джеку хранить эту мерзость дома, но только там, где ее не смогут достать дети, даже взобравшись на стул. Однажды Джеку пришла в голову мысль научить жену обращаться с пистолетом, но та решительно отказалась даже прикоснуться к нему. Кэти подозревала, что в этом она несколько переусердствовала, но она была женщина, и этим все было сказано… Впрочем, Джек, похоже, ничего не имел против.
«Но почему его сейчас нет здесь?» — спрашивала себя Кэти, лежа в темноте. Что такое важное может отрывать мужа от жены и детей?
Джек не мог ответить ей на этот вопрос. И именно это больше всего выводило Кэти из себя. Однако бороться с этим нельзя; это даже серьезнее, чем неизлечимое раковое заболевание. И дело вовсе не в том, что Кэти боится, не наслаждается ли ее муж обществом какой-нибудь немецкой красотки. Но… проклятие, ей просто очень хочется, чтобы Джек поскорее вернулся домой.
В восьмистах милях от нее Райан уже проснулся, успел принять душ, побриться, причесаться и приготовился к напряженному дню. Почему-то перелет помог ему легче просыпаться утром. Однако сейчас он вынужден был мучиться бездельем до тех пор, пока не откроется посольская столовая. Посмотрев на телефонный аппарат на туалетном столике у изголовья кровати, Райан подумал было о том, чтобы позвонить домой, однако он не знал, как выходить через местный коммутатор на городскую сеть, и кроме того, для международного звонка, вероятно, ему требовалось разрешение Хадсона. Он проснулся в три часа ночи с мыслью перевернуться на бок и поцеловать Кэти в щеку — ему очень нравилось это делать, несмотря на то, что утром у Кэти не оставалось о поцелуе никаких воспоминаний. Положительная сторона заключалась в том, что Кэти всегда отвечала. Она действительно очень любила его. В противном случае об ответном поцелуе не было бы и речи. Во сне человек не может притворяться. В личной вселенной Райана это был очень знаменательный факт.
Включать местное радио не имело смысла. Венгерский — или, как его называют сами венгры, мадьярский язык можно, вероятно, встретить только на Марсе. Определенно, планете Земля он чужд. Райан до сих пор не услышал еще ни одного — ни одногошеньки слова, которое было бы ему знакомо по английскому, немецкому или латыни, трем языкам, которые он изучал в тот или иной период своей жизни. Кроме того, местные жители тараторили со скоростью пулемета, что еще больше затрудняло общение с ними. Если Хадсон бросит его на улице, он не сможет отыскать дорогу в английское посольство, а подобное чувство полной беззащитности Райан не знал с тех пор, как ему исполнилось четыре года. Он ощущал себя на другой планете, где его, в случае чего, не мог спасти даже дипломатический паспорт, потому что в этот чуждый мир его направило чужое государство. Подобно большинству американцев, Райан был уверен, что, имея паспорт и кредитную карточку «Америкен экспресс», можно в одних трусах спокойно путешествовать по всему свету, однако, как выяснилось, этот свет ограничивался развитыми капиталистическими странами, где в любом месте обязательно найдется человек, владеющий английским в достаточной степени для того, чтобы указать на здание с американским флагом на крыше и американскими морскими пехотинцами у входа. Однако в этом чужом городе все было не так. Райан не смог бы самостоятельно отыскать дорогу в туалет — впрочем, нет, вчера в баре он все-таки обошелся без посторонней помощи. Ощущение абсолютной беспомощности маячило на границе подсознания, подобно чудовищу под кроватью, которым пугают детей. Однако он — взрослый мужчина тридцати с лишним лет, американский гражданин, в прошлом офицер морской пехоты. Он не привык к подобным чувствам. Поэтому Райан не отрывал взгляда от мигающих красных цифр на электронных часах, приближавших его встречу с судьбой, чего бы та ни готовила.
Энди Хадсон уже давно встал и погрузился в работу. Иштван Ковач готовился к обычному путешествию за контрабандным товаром, на этот раз за партией кроссовок «Рибок», которые ему предстояло доставить из Югославии в Будапешт. Валюта лежала в железной коробке под кроватью; Ковач пил кофе и слушал музыку по радио, когда послышался стук в дверь. Контрабандист отправился встречать раннего гостя в одном исподнем.
— Энди! — удивленно воскликнул он.
— Я тебя не разбудил, Иштван?
Ковач махнул рукой, приглашая Хадсона войти.
— Нет, я встал полчаса назад. Что привело тебя ко мне?
— Товар будем переправлять сегодня ночью, — ответил Хадсон.
— Когда именно?
— Ну, скажем, в половине третьего. — Сунув руку в карман, Хадсон достал пачку банкнотов. — Вот половина обговоренной суммы.
Нет смысла платить этим венгерским проходимцам то, что они действительно стоят. Это может нарушить все равенство.
— Замечательно. Энди, угостить тебя кофе?
— Да, благодарю.
Пододвинув гостю табурет, Ковач налил чашку.
— Как ты собираешься действовать?
— Я доставлю товар к границе, а ты переправишь его на ту сторону. Полагаю, ты в хороших отношениях с пограничниками на контрольно-пропускном пункте.
— Да, сегодня ночью будет дежурить капитан Ласло Будай. Я работаю с ним уже несколько лет. С ним будет сержант Михали Керекеш, хороший парень, хочет поступить в университет и выучиться на инженера. Смена дежурит по двенадцать часов, с полуночи до полудня. К трем часам ночи служба уже успеет им опостылеть, и, следовательно, они будут готовы к переговорам.
Подняв руку, Ковач многозначительно потер большим пальцем об указательный.
— Каковы стандартные расценки?
— За четырех человек?
— А пограничники обязательно должны знать, что твой товар состоит из людей? — ответил вопросом на вопрос Хадсон.
Контрабандист пожал плечами.
— Думаю, необязательно. В таком случае, несколько пар обуви. Знаешь, сейчас у нас очень популярны кроссовки «Рибок», и к ним нужно будет добавить видеокассеты с западными фильмами. Видеомагнитофоны у наших друзей уже есть, — объяснил Ковач.
— Не жадничай, — предложил Хадсон, — но в то же время не перусердствуй со щедростью. — Ему не надо было добавлять, что ни в коем случае нельзя разбудить у пограничников подозрения. — Если они женаты, возможно, нужно подарить что-нибудь их женам и детям…
— Я хорошо знаком с семьей капитана Будая, Энди. Тут никаких проблем не возникнет. У Будая есть дочь, и он будет очень рад получить подарок для своей маленькой Зоськи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225
«Но почему его сейчас нет здесь?» — спрашивала себя Кэти, лежа в темноте. Что такое важное может отрывать мужа от жены и детей?
Джек не мог ответить ей на этот вопрос. И именно это больше всего выводило Кэти из себя. Однако бороться с этим нельзя; это даже серьезнее, чем неизлечимое раковое заболевание. И дело вовсе не в том, что Кэти боится, не наслаждается ли ее муж обществом какой-нибудь немецкой красотки. Но… проклятие, ей просто очень хочется, чтобы Джек поскорее вернулся домой.
В восьмистах милях от нее Райан уже проснулся, успел принять душ, побриться, причесаться и приготовился к напряженному дню. Почему-то перелет помог ему легче просыпаться утром. Однако сейчас он вынужден был мучиться бездельем до тех пор, пока не откроется посольская столовая. Посмотрев на телефонный аппарат на туалетном столике у изголовья кровати, Райан подумал было о том, чтобы позвонить домой, однако он не знал, как выходить через местный коммутатор на городскую сеть, и кроме того, для международного звонка, вероятно, ему требовалось разрешение Хадсона. Он проснулся в три часа ночи с мыслью перевернуться на бок и поцеловать Кэти в щеку — ему очень нравилось это делать, несмотря на то, что утром у Кэти не оставалось о поцелуе никаких воспоминаний. Положительная сторона заключалась в том, что Кэти всегда отвечала. Она действительно очень любила его. В противном случае об ответном поцелуе не было бы и речи. Во сне человек не может притворяться. В личной вселенной Райана это был очень знаменательный факт.
Включать местное радио не имело смысла. Венгерский — или, как его называют сами венгры, мадьярский язык можно, вероятно, встретить только на Марсе. Определенно, планете Земля он чужд. Райан до сих пор не услышал еще ни одного — ни одногошеньки слова, которое было бы ему знакомо по английскому, немецкому или латыни, трем языкам, которые он изучал в тот или иной период своей жизни. Кроме того, местные жители тараторили со скоростью пулемета, что еще больше затрудняло общение с ними. Если Хадсон бросит его на улице, он не сможет отыскать дорогу в английское посольство, а подобное чувство полной беззащитности Райан не знал с тех пор, как ему исполнилось четыре года. Он ощущал себя на другой планете, где его, в случае чего, не мог спасти даже дипломатический паспорт, потому что в этот чуждый мир его направило чужое государство. Подобно большинству американцев, Райан был уверен, что, имея паспорт и кредитную карточку «Америкен экспресс», можно в одних трусах спокойно путешествовать по всему свету, однако, как выяснилось, этот свет ограничивался развитыми капиталистическими странами, где в любом месте обязательно найдется человек, владеющий английским в достаточной степени для того, чтобы указать на здание с американским флагом на крыше и американскими морскими пехотинцами у входа. Однако в этом чужом городе все было не так. Райан не смог бы самостоятельно отыскать дорогу в туалет — впрочем, нет, вчера в баре он все-таки обошелся без посторонней помощи. Ощущение абсолютной беспомощности маячило на границе подсознания, подобно чудовищу под кроватью, которым пугают детей. Однако он — взрослый мужчина тридцати с лишним лет, американский гражданин, в прошлом офицер морской пехоты. Он не привык к подобным чувствам. Поэтому Райан не отрывал взгляда от мигающих красных цифр на электронных часах, приближавших его встречу с судьбой, чего бы та ни готовила.
Энди Хадсон уже давно встал и погрузился в работу. Иштван Ковач готовился к обычному путешествию за контрабандным товаром, на этот раз за партией кроссовок «Рибок», которые ему предстояло доставить из Югославии в Будапешт. Валюта лежала в железной коробке под кроватью; Ковач пил кофе и слушал музыку по радио, когда послышался стук в дверь. Контрабандист отправился встречать раннего гостя в одном исподнем.
— Энди! — удивленно воскликнул он.
— Я тебя не разбудил, Иштван?
Ковач махнул рукой, приглашая Хадсона войти.
— Нет, я встал полчаса назад. Что привело тебя ко мне?
— Товар будем переправлять сегодня ночью, — ответил Хадсон.
— Когда именно?
— Ну, скажем, в половине третьего. — Сунув руку в карман, Хадсон достал пачку банкнотов. — Вот половина обговоренной суммы.
Нет смысла платить этим венгерским проходимцам то, что они действительно стоят. Это может нарушить все равенство.
— Замечательно. Энди, угостить тебя кофе?
— Да, благодарю.
Пододвинув гостю табурет, Ковач налил чашку.
— Как ты собираешься действовать?
— Я доставлю товар к границе, а ты переправишь его на ту сторону. Полагаю, ты в хороших отношениях с пограничниками на контрольно-пропускном пункте.
— Да, сегодня ночью будет дежурить капитан Ласло Будай. Я работаю с ним уже несколько лет. С ним будет сержант Михали Керекеш, хороший парень, хочет поступить в университет и выучиться на инженера. Смена дежурит по двенадцать часов, с полуночи до полудня. К трем часам ночи служба уже успеет им опостылеть, и, следовательно, они будут готовы к переговорам.
Подняв руку, Ковач многозначительно потер большим пальцем об указательный.
— Каковы стандартные расценки?
— За четырех человек?
— А пограничники обязательно должны знать, что твой товар состоит из людей? — ответил вопросом на вопрос Хадсон.
Контрабандист пожал плечами.
— Думаю, необязательно. В таком случае, несколько пар обуви. Знаешь, сейчас у нас очень популярны кроссовки «Рибок», и к ним нужно будет добавить видеокассеты с западными фильмами. Видеомагнитофоны у наших друзей уже есть, — объяснил Ковач.
— Не жадничай, — предложил Хадсон, — но в то же время не перусердствуй со щедростью. — Ему не надо было добавлять, что ни в коем случае нельзя разбудить у пограничников подозрения. — Если они женаты, возможно, нужно подарить что-нибудь их женам и детям…
— Я хорошо знаком с семьей капитана Будая, Энди. Тут никаких проблем не возникнет. У Будая есть дочь, и он будет очень рад получить подарок для своей маленькой Зоськи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225