Третий участник встречи, подъезжавший из делового центра на ослепительно оранжевом «роллсе», собирал наличные и передавал указания на завтра. Расписание встреч было настолько незыблемым и настолько не представляло интереса для полиции, что местные ребятишки прибегали на угол развлечь их брейк-дансом. Иногда из одного из лимузинов высовывалась рука со стодолларовой купюрой для артистов.
В четверг, когда все три лимузина притормозили на углу Девяносто шестой и Парковой, проезжавший мимо мотоциклист послал в сторону живописной компании воздушный поцелуй. Что-то прокатилось по асфальту, когда он исчез в облаке выхлопных газов. Дельцы продолжали расчеты.
Ослепительная вспышка озарила улицы. Высокие дома ниже Девяносто шестой словно утонули во мраке. Потом раздался оглушительный рев, словно Земля столкнулась с Марсом. Разноцветные куски металла дождем посыпались на прохожих в радиусе ста ярдов. Невообразимое зловоние распространилось примерно по такому же пространству.
Маленьких танцоров отшвырнуло за линию электропередачи. Железнодорожное сообщение прервалось на тридцать шесть часов. Подсчитывая причиненный ущерб, Тони Рего содрогнулся: полмиллиона наличными, сгоревшими и разлетевшимися, и дважды по столько в виде кокаина и МегаМАО.
— Но больнее всего, — сказал он по телефону Винсу, — что все видят, как нас заставили жрать дерьмо.
— Найди, кто это сделал.
* * *
Детоксикационный центр на углу Сто семнадцатой и Бродвея — флагман всей эскадры — стал ареной бурной общественной жизни. На пятачке перед входом разыгрывались все виды драм — супружеские ссоры, примирения, романы, и ни один коп не решался поискать здесь место для своей твердой поступи. Несмотря на постоянный поток посетителей, Медицинский центр Риччи № 201 оставался островком неумирающей надежды в трясине отчаяния.
Тони Рего выстроил перед собой сотрудников и допрашивал каждого по отдельности. Но никто ничего не слышал об оппозиции, настолько свирепой, что предпочитает взорвать полтора миллиона наличных, вместо того чтобы украсть их.
— Думайте. Вспоминайте. Какие-нибудь типы с жалобами, недовольные, проходимцы...
— А те, что приходили утром, — они правда электрики? — спросила медсестра. — То есть, конечно, не медсестра, а просто тоненькая, очень хорошенькая негритянка в белой форме, с термометром, висевшим на шее.
— Говори, Делия.
— Ну, те два парня, проверявшие проводку?
— А что с проводкой?
— Ничего?.. — протянула Делия со свойственной ей вопросительной интонацией. — Эти два желтые?
— Как это — желтые?
— Ну, китаезы?..
Прежде чем Тони сумел подобрать ответ, прямо у него под ногами раздался взрыв, разнесший его и оказавшихся поблизости сотрудников на куски. Кирпич и осколки камня посыпались на пол. Оставшиеся в живых услышали ужасный, стонущий звук, словно содрогнулось все здание.
Так оно и было.
Пожарное управление едва успевало отбиваться от репортеров. Погибло тридцать человек — служащих и посетителей. Пострадавших развезли по ближайшим больницам. Многие оказались погребенными под руинами.
— Мы ищем. Мы пустили собак, работаем с теплоискателями. — Перед телекамерами говорил начальник пожарного управления. — Такого мы еще не видели, если не считать фильмов о землетрясениях.
— Всякий истеблишмент уязвим, — напомнил Никки Бакстеру Чою. — Но я ожидал большего, чем серия затрещин.
— Лучше меньше, да лучше, — сказал Бакстер, прикуривая сигару. — Проклятие, я знаю, в чем радость жизни.
— Черта с два ты знаешь, — ухмыльнулся Никки. — Это звучит как догмат культа Бахуса.
Его жизнь полностью переменилась, но одевался он по-прежнему, словно возвращаясь после изнурительного теннисного матча. Они с Чоем встретились, чтобы переброситься словечком, около маленького магазинчика, угощавшего жителей Нью-Йорка содовой и сливочно-шоколадным мороженым.
Эти три недели пролетели незаметно. Многое изменилось с тех пор, как он ошеломленно наблюдал за первыми быстрыми, моментальными, импульсивными действиями Чоя. Молниеносная игра, затеянная для того, чтобы ослепить, причиняя боль.
— Ну ладно, — произнес Чой. Никки правильно подметил, что в программу ирландских иезуитов культ Бахуса не входил. Зато про уличные драки Бакстер мог бы сам написать учебник. — Это военные действия, французик, — произнес Чой, и его глаза злобно сверкнули. — Изобретение конфедератов времен Гражданской войны. Бей-и-беги.
— Я учусь, Бакс, я учусь.
— У нас нет штаб-квартиры. У нас нет штаба вообще. Мы — пять шустрых китайцев на мотоциклах, но мы в узел завяжем Риччи.
Никки кивнул.
— С этим не станет спорить даже пожарное управление. Кстати, три взрыва в медицинских центрах объявили результатом действий уличных шаек. Это то, что я называю формированием мнения. Как тебе удалось организовать взрывы так чисто?
Взгляд Чоя скользнул в сторону.
— Пентаэритритол тетранитрат.
— Прошу прощения?..
— Обычно эту штуку называют пент.
— Бакс, продолжай.
— Ну, мы получили это не из Чехословакии, так что я не рискну назвать его семтексом. Сделано в США для нужд ЦРУ, добывается путем подкупа сержантов из службы снабжения. Но весь фокус в том, чтобы правильно распределить заряды. Если постараться, можно поднять на воздух пятиэтажное здание, как ты сам убедился. — Чой удовлетворенно выпустил клуб дыма, его окутал аромат «гаваны».
— Мы запихали в глотки этому отребью на миллион МегаМАО. Скоро наркоманы завопят: «Китайцы, на помощь!» Каждая наша капсула пойдет в три цены. Я не отхожу от телефона, заказывая новые партии. Все прибудет вечером.
— Я полагаю, не через аэропорт Кеннеди?
Чой рассмеялся. Его круглое лицо сияло от удовольствия.
— Через Тихий океан, из Тайваня, в одном из «боингов» Шана, переделанном для грузовых перевозок. Этим утром он приземлился недалеко от Веракрус. Гидропланами перебросят груз в Нью-Йорк. К полуночи прибудет, я надеюсь.
— Куда?
Бакстер Чой открыл свой элегантный сафьяновый кейс. Он был франтом — на свой вкус: черные кожаные брюки, темно-коричневая кожаная куртка и ядовито-зеленый шарф, цвета свежей патины на бронзе. Он достал из кейса карту и расстелил ее на столе.
— Смотри. Насколько хорошо ты знаешь Лонг-Айленд? — Он провел пальцем вдоль восточного побережья, заканчивающегося Ориент-Пойнт. — Между Гринпортом и этой точкой есть маленький аэропорт. К западу от Петти-Байт. Смотри.
— У нас там склад?
— Просто старый особняк, перенесенный с Плама. — Бакстер указал на изогнутый кусочек суши. — Когда-то во время первой мировой они погрузили этот особняк на баржи и перевезли с Плам-Айленда. Плам понадобился правительству для каких-то темных делишек. — Попыхивая сигарой, Чой некоторое время разглядывал карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140