Впереди был Ллойд-Пойнт.
Что за игру затевает Чио Итало? По идее, Чарли должен был сейчас столкнуться с остракизмом со стороны родственников — но ничего подобного он не чувствовал. Или же Чио ждет удобного момента, чтобы сосредоточить все в своих руках и вышвырнуть Чарли из дела? Отпадает. Анонимность операций «Ричланд» и все обслуживание, все финансовые операции замыкаются на Чарли. Без него все рухнет.
Чарли с несчастным видом сгорбился на сиденье. Рябь на воде резко усилилась, приблизилась почти вплотную — гидроплан пошел на снижение, через минуту коснулся гребней волн, и самолет превратился в лодку, покачивающуюся под резким сентябрьским бризом. Пилот развернул машину к маленькому причалу.
— Отлично. — Это были первые слова Чарли за время полета. — Ждите меня через час, — добавил он, высаживаясь на причал.
— Есть. — Пилот развернул замусоленную книжку. Чарли и Стефи тщательно следили за тем, чтобы их встречи не выглядели любовными свиданиями. Но сегодня Стефи спустилась к самому подножию лестницы, и Чарли сразу увидел ее около лодочного сарая. Он подхватил ее на руки и понес наверх, в дом-крепость. Но не удержался — оглянулся.
— Никого нет, — успокоила его Стефи, — если кто-нибудь появится, я сразу замечу.
Она подбросила полено в камин в гостиной, три стены которой, не считая стеклянной, от пола до потолка занимали полки с книгами.
— Как дела у Керри? — спросила она.
В каждой семье есть секреты, охраняемые столь же ревностно, как отцовство близнецов Стефи. Чарли, сидевший у огня в этом заполненном книгами святилище, вспомнил время, когда они трое — Чарли, Стефи и Винс — были подростками. Мальчишки чувствовали в своей юной кузине ту изюминку, ту эксцентрическую черточку, которая моментально воспламеняет сицилийский темперамент. И наперебой пытались покорить темноволосую красотку с горячими глазами и цветущими грудями.
«Слушай, — однажды возбужденно произнес Винс, — из-за нее с моего „Ливайса“ летят медные пуговицы! Так и хочется подойти к ней сзади и набрать две полные пригоршни доброго мяса... Ох, и скроена же эта девчонка!»
Прошло тридцать лет. Чарли посмотрел на короткие черные завитки волос Стефи, мерцавшие при свете камина. Она подняла на него свои большие оливковые, как у Чио Итало, но шире расставленные глаза.
— У Керри все в порядке, — сказал он. — Мы с ним встречались, чтобы обсудить некоторые сведения, поступившие от Кевина. У него тоже все отлично.
До них донесся глухой, странный звук, что-то вроде треска поваленного ветром дерева. Чарли нахмурился.
— Ах ты, городской трусишка. — Стефи хлопнула его по плечу. — Это волны. Я знаю здесь каждый звук. Сюда доносится шум самолетов. Крики чаек. Иногда — вопли отдыхающих в Ойстер-Бей. А в такие ночи, как сегодня — только волны.
— Мне показалось, хлопнула дверь.
Она покачала головой.
— Чарли, я острее, чем ты, чувствую свою изоляцию, оторванность от мира. Особенно когда отпускаю на ночь Эрминию с мужем. Но сегодня здесь никого. За тобой никто не следит. Расслабься.
— Твой дом, Стефи, кажется мне крепостью. Или убежищем. — Чарли упорно смотрел на горящие в очаге поленья. — Никто из нас не знает, каково это — жить в обыкновенной семье.
— Ты понемногу сходишь с ума. — Она переменила позу, и Чарли заметил, что под юбкой у нее голое тело. Стефи бросила на него быстрый, изучающий взгляд. — И начинаешь играть с огнем. Одумайся, Чарли.
— Прекрати. Меня учили жить достойно. Учили, черт возьми.
— Ну и выучили. Даже себя одурачил. — Она вздохнула. — Как ты собираешься бороться сам с собой? С тем, что составляет твою собственную суть?
У него от обиды сжалось горло.
— Не очень лестное мнение. Я не Чио Итало.
Она снова вздохнула.
— Я вижу, что разошлись пути моих мальчишек. Мое сердце с Керри, но нутром, — она грубым указующим жестом ткнула в себя пальцем, — нутром я чувствую, что будущее мира — это Кевин.
Чарли усмехнулся:
— Обожаю это вместилище правды, но на этот раз оно солгало.
— Может быть, это из-за того, что оно слишком долго было само по себе.
Их глаза встретились — в бессловесном диалоге на сицилийском языке взглядов. Стефи вызывающе вздернула подбородок:
— Правильно, я пытаюсь соблазнить тебя, а ты боишься изменить Гарнет. Она лучше меня? Скажи честно.
Он в замешательстве надул щеки.
— Честно? Когда это честность привлекала урожденных Риччи? Стефи, для меня честным будет прекратить мучить мою любимую кузину. И сегодня подходящий для этого вечер.
— Разве это из-за того, что мы родились не в обычной семье? — Она с широко открытыми невидящими глазами нервно оглаживала себя ладонями. — Да мы бы просто боялись, будь мы простыми людишками, не имеющими никакой защиты!
— Про какую защиту ты говоришь?.. Может, про ту, что предлагает тебе здешний патер? Что он может посоветовать? Зажечь свечку?
— Я говорю про семейную защиту! Что бы мы ни делали, Чарли, нас оберегают — и мы обязаны заслужить это.
— Ну и заслуживай! А меня — уволь. — Он улыбнулся, стараясь перевести все в шутку. Много лет они не позволяли себе ни единого упоминания о своей любви, просто как бы забыли о том времени. Только теперь Чарли понял, насколько мучительно это было для Стефи. Любила ли она кого-нибудь другого? Он почувствовал себя предателем из-за своей любви к Гарнет. Но это неправильно, не может быть правильным!
Он потянулся к Стефи и легонько поцеловал ее.
— Дело не в том, что я не хочу тебя. Но я дал себе обещание, когда встретил Гарнет...
— Винс прав. Ты действительно превратился в узколобого, зашоренного респектабельного обывателя.
— Вы с Винсом обсуждаете меня?..
— Тебя выхолостили, тебя, рожденного настоящим мафиози. — Она вскочила. — Итало тебя съест живьем! От него только и требуется — снять телефонную трубку и сказать несколько слов, и ты исчезнешь. Керри рассказал мне про вашу последнюю встречу с Чио — он заставил тебя кувыркаться, как шарманщик свою обезьянку!
Она разгладила юбку ладонями.
— Он на две головы впереди тебя, Чарли. Я всегда считала тебя нашим семейным гением. Veramente il Professore. А сейчас я вижу, что ты обычный парень, которому Итало разрешил поиграть со своими наличными. Недолго — всего двадцать лет. Обычный. Заурядный.
Чарли чувствовал, как в ней нарастает гнев. Она говорила все громче.
— Что хорошего в том, чтобы быть Риччи? Что дает нам жизнь в нашей семье? Какой смысл, — добавила она, обжигая его взглядом своих горячих глаз, — жить такой ужасной, запуганной жизнью, как мы, и не получить лицензию на одну-единственную кражу? Вот она я, Чарли. Укради меня!
Вдалеке снова раздался странный, сухой треск.
— Мир стучится в нашу дверь, Стефи. Крепость окружена. Жить как Риччи, — значит жить в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Что за игру затевает Чио Итало? По идее, Чарли должен был сейчас столкнуться с остракизмом со стороны родственников — но ничего подобного он не чувствовал. Или же Чио ждет удобного момента, чтобы сосредоточить все в своих руках и вышвырнуть Чарли из дела? Отпадает. Анонимность операций «Ричланд» и все обслуживание, все финансовые операции замыкаются на Чарли. Без него все рухнет.
Чарли с несчастным видом сгорбился на сиденье. Рябь на воде резко усилилась, приблизилась почти вплотную — гидроплан пошел на снижение, через минуту коснулся гребней волн, и самолет превратился в лодку, покачивающуюся под резким сентябрьским бризом. Пилот развернул машину к маленькому причалу.
— Отлично. — Это были первые слова Чарли за время полета. — Ждите меня через час, — добавил он, высаживаясь на причал.
— Есть. — Пилот развернул замусоленную книжку. Чарли и Стефи тщательно следили за тем, чтобы их встречи не выглядели любовными свиданиями. Но сегодня Стефи спустилась к самому подножию лестницы, и Чарли сразу увидел ее около лодочного сарая. Он подхватил ее на руки и понес наверх, в дом-крепость. Но не удержался — оглянулся.
— Никого нет, — успокоила его Стефи, — если кто-нибудь появится, я сразу замечу.
Она подбросила полено в камин в гостиной, три стены которой, не считая стеклянной, от пола до потолка занимали полки с книгами.
— Как дела у Керри? — спросила она.
В каждой семье есть секреты, охраняемые столь же ревностно, как отцовство близнецов Стефи. Чарли, сидевший у огня в этом заполненном книгами святилище, вспомнил время, когда они трое — Чарли, Стефи и Винс — были подростками. Мальчишки чувствовали в своей юной кузине ту изюминку, ту эксцентрическую черточку, которая моментально воспламеняет сицилийский темперамент. И наперебой пытались покорить темноволосую красотку с горячими глазами и цветущими грудями.
«Слушай, — однажды возбужденно произнес Винс, — из-за нее с моего „Ливайса“ летят медные пуговицы! Так и хочется подойти к ней сзади и набрать две полные пригоршни доброго мяса... Ох, и скроена же эта девчонка!»
Прошло тридцать лет. Чарли посмотрел на короткие черные завитки волос Стефи, мерцавшие при свете камина. Она подняла на него свои большие оливковые, как у Чио Итало, но шире расставленные глаза.
— У Керри все в порядке, — сказал он. — Мы с ним встречались, чтобы обсудить некоторые сведения, поступившие от Кевина. У него тоже все отлично.
До них донесся глухой, странный звук, что-то вроде треска поваленного ветром дерева. Чарли нахмурился.
— Ах ты, городской трусишка. — Стефи хлопнула его по плечу. — Это волны. Я знаю здесь каждый звук. Сюда доносится шум самолетов. Крики чаек. Иногда — вопли отдыхающих в Ойстер-Бей. А в такие ночи, как сегодня — только волны.
— Мне показалось, хлопнула дверь.
Она покачала головой.
— Чарли, я острее, чем ты, чувствую свою изоляцию, оторванность от мира. Особенно когда отпускаю на ночь Эрминию с мужем. Но сегодня здесь никого. За тобой никто не следит. Расслабься.
— Твой дом, Стефи, кажется мне крепостью. Или убежищем. — Чарли упорно смотрел на горящие в очаге поленья. — Никто из нас не знает, каково это — жить в обыкновенной семье.
— Ты понемногу сходишь с ума. — Она переменила позу, и Чарли заметил, что под юбкой у нее голое тело. Стефи бросила на него быстрый, изучающий взгляд. — И начинаешь играть с огнем. Одумайся, Чарли.
— Прекрати. Меня учили жить достойно. Учили, черт возьми.
— Ну и выучили. Даже себя одурачил. — Она вздохнула. — Как ты собираешься бороться сам с собой? С тем, что составляет твою собственную суть?
У него от обиды сжалось горло.
— Не очень лестное мнение. Я не Чио Итало.
Она снова вздохнула.
— Я вижу, что разошлись пути моих мальчишек. Мое сердце с Керри, но нутром, — она грубым указующим жестом ткнула в себя пальцем, — нутром я чувствую, что будущее мира — это Кевин.
Чарли усмехнулся:
— Обожаю это вместилище правды, но на этот раз оно солгало.
— Может быть, это из-за того, что оно слишком долго было само по себе.
Их глаза встретились — в бессловесном диалоге на сицилийском языке взглядов. Стефи вызывающе вздернула подбородок:
— Правильно, я пытаюсь соблазнить тебя, а ты боишься изменить Гарнет. Она лучше меня? Скажи честно.
Он в замешательстве надул щеки.
— Честно? Когда это честность привлекала урожденных Риччи? Стефи, для меня честным будет прекратить мучить мою любимую кузину. И сегодня подходящий для этого вечер.
— Разве это из-за того, что мы родились не в обычной семье? — Она с широко открытыми невидящими глазами нервно оглаживала себя ладонями. — Да мы бы просто боялись, будь мы простыми людишками, не имеющими никакой защиты!
— Про какую защиту ты говоришь?.. Может, про ту, что предлагает тебе здешний патер? Что он может посоветовать? Зажечь свечку?
— Я говорю про семейную защиту! Что бы мы ни делали, Чарли, нас оберегают — и мы обязаны заслужить это.
— Ну и заслуживай! А меня — уволь. — Он улыбнулся, стараясь перевести все в шутку. Много лет они не позволяли себе ни единого упоминания о своей любви, просто как бы забыли о том времени. Только теперь Чарли понял, насколько мучительно это было для Стефи. Любила ли она кого-нибудь другого? Он почувствовал себя предателем из-за своей любви к Гарнет. Но это неправильно, не может быть правильным!
Он потянулся к Стефи и легонько поцеловал ее.
— Дело не в том, что я не хочу тебя. Но я дал себе обещание, когда встретил Гарнет...
— Винс прав. Ты действительно превратился в узколобого, зашоренного респектабельного обывателя.
— Вы с Винсом обсуждаете меня?..
— Тебя выхолостили, тебя, рожденного настоящим мафиози. — Она вскочила. — Итало тебя съест живьем! От него только и требуется — снять телефонную трубку и сказать несколько слов, и ты исчезнешь. Керри рассказал мне про вашу последнюю встречу с Чио — он заставил тебя кувыркаться, как шарманщик свою обезьянку!
Она разгладила юбку ладонями.
— Он на две головы впереди тебя, Чарли. Я всегда считала тебя нашим семейным гением. Veramente il Professore. А сейчас я вижу, что ты обычный парень, которому Итало разрешил поиграть со своими наличными. Недолго — всего двадцать лет. Обычный. Заурядный.
Чарли чувствовал, как в ней нарастает гнев. Она говорила все громче.
— Что хорошего в том, чтобы быть Риччи? Что дает нам жизнь в нашей семье? Какой смысл, — добавила она, обжигая его взглядом своих горячих глаз, — жить такой ужасной, запуганной жизнью, как мы, и не получить лицензию на одну-единственную кражу? Вот она я, Чарли. Укради меня!
Вдалеке снова раздался странный, сухой треск.
— Мир стучится в нашу дверь, Стефи. Крепость окружена. Жить как Риччи, — значит жить в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140