Поначалу она еще отчаянно стремилась выбраться из этого гнусного притона и поскорее вернуться в свою любимую старую квартирку на Западной Парковой.
Но потом соблазнительное предложение, исходившее от Пэм, а также легкий душок угрозы, исходивший от ее любимого мафиози, сделали Имоджин совершенно безразличной к судьбе будущего произведения.
Имоджин потянула уголок занавески и посмотрела на унылое, серое небо. Где-то поблизости залепетал ребенок. Она обернулась в тот момент, когда коридорный впустил в номер маленькую, привлекательную брюнетку с крошечным мальчиком на руках.
— Винс! Просыпайся! Прибыл твой рождественский подарок! — Глаза Леноры еще не привыкли к темноте спальни. — Винс? Кто там у тебя? Женский хор Красной Армии? Юджин, поздоровайся с папочкой!
Имоджин судорожно потянула на себя простыню, чтобы прикрыться, и этим выставила на обозрение наготу Пэм, сразу же вернувшейся к жизни.
— Ленора?..
— Пэм? Господи, ты что, не сумела прибрать к рукам мистера Пениса целиком и поделилась с подружкой?
— Ленора Риччи, — произнесла Пэм светским тоном, усевшись в кровати и откинув назад спутанную копну волос. — Имоджин Рэсп — издатель моей книги. А, я вас уже знакомила... — Она смущенно запнулась. — Ленора — моя кузина. То есть Винс Риччи — мой кузен, а Ленора — его жена. А вот его сын, которого... — Она умолкла и откинулась на подушки, измученная объяснениями.
— Эх, и как я не догадалась захватить с собой фотоаппарат! — задумчиво произнесла Ленора, усаживая на диван маленького Юджина.
— Миссис Риччи, — прочувствованным, но непререкаемым тоном произнесла Имоджин, — дело обстоит не так, как вам показалось...
— Но это номер Винса? Меня проводил сюда коридорный. А где Винс?
С деланной беспечностью Имоджин отбросила простыню и накинула на себя нечто валявшееся около постели, что при ближайшем рассмотрении оказалось купальным халатом Винса.
— Мы засиделись, обсуждая новый бестселлер Пэм...
— Понятно. — Ленора процокала высокими каблучками к окну и раздвинула все занавески. В номер просочилась вся серость Атлантик-Сити, из-за чего разворошенная кровать — поле недавней литературной дискуссии — приобрела еще более истерзанный вид. Ленора сняла трубку телефона.
— Миссис Риччи из номера "А". Три завтрака и побольше кофе. Печенье? Почерствее, у малыша режутся зубки.
Она повесила трубку и приятно улыбнулась Имоджин.
— В этой троице вы наверняка самая ответственная особа. Присмотрите за Юджином пару минут? Я хочу заглянуть к Винсу в офис.
— Вы не собираетесь...
— Присмотрите, чтобы мой кофе не остыл. — Ленора послала ей воздушный поцелуй и вышла из номера.
Дверь кабинета Винса была приоткрыта. Они с кузеном Элом спорили насчет рулетки.
— Сюрприз! — Ленора шагнула в кабинет. — Маленький Юджин в гостях у папочки!
— Чертова баба! — не то простонал, не то провизжал Винс. — Я же оставил тебя в Монте-Карло!
— Юджин просился к папочке.
— Хэлло, Ленора, — произнес Эл, пользуясь поводом удрать. — Пока, Ленора, — пробормотал он, исчезая в дверях.
Она уселась за стол, напротив мужа, распечатала пачку сигарет и сунула одну в рот.
— Эй! — возмущенно завопил Винс. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу эту дрянь!
— Scusi! — Ленора швырнула сигарету в мусорную корзинку. — Поднимайся в номер. Я заказала завтрак. Юджин там с молодой блондинкой-издательницей. — Винс молча встал и направился к двери. Ленора быстро сунула коробок спичек в приоткрытый средний ящик стола и задвинула его коленом.
— Разве не чудесно? — просюсюкала она. — Маленький Юджин так хотел провести Рождество с папочкой!
Февраль
Глава 55
Он обнаружил, что не может ни на чем сосредоточиться даже на минуту. Что мысли ускользают, расползаются, отказываются подчиняться логике и последовательности. Он мог проснуться поздно утром и с удивлением оглянуться, не понимая, куда девалась ночь. И где он ее провел. Обычно он просыпался в номере одного из отелей Винса, с прохладным, но несвежим воздухом. Ладно, отель... Но какой?
По мере того, как медицинские центры Риччи расползались по стране, с сокрушительной наглостью рекламируя свою отраву, МегаМАО, карьера старшего медицинского консультанта Риччи, Бенджамина Дж. Эйлера, входила в фазу полного затмения. Поворотный пункт приближался. Весь здравый смысл, все математические выкладки были за это.
С усилием выбравшись из постели, он остановился перед большим окном и с десятой попытки подцепил шнур, с помощью которого раздвигались шторы. Это новая качественная характеристика его физического состояния, подумал Баз, свидетельство нарушений перцепции, или моторной координации, или как там еще говорят настоящие доктора. Беспощадно жаркое солнце полоснуло по подслеповато моргающим, болезненно прищуренным глазам, по кривой гримасе пещерного животного, выставленного на дневной свет впервые за историю его породы.
Нет, это не Гроттерия, где солнце сияет все 365 дней в году. Нет, не Монте-Карло. Отсутствие сампанов позволяет заключить, что это и не Макао. Значит, Бимини.
Большая Багама. Может быть, здесь, может быть, сегодня наступит поворотный момент.
Он глубоко вдохнул несвежий воздух и закашлялся, выдыхая. Хрипы в груди были такими громкими, словно он весь — бумажный. Он опустился на колени, привалившись боком к кровати, словно для молитвы.
Симптомы налицо, сказал он себе. Страшно трудно было даже подумать о том, чтобы пошевелиться, — но он должен был, должен был творить свою историю. Историю болезни. Пациент сорока лет, десять фунтов избыточного веса, страдает светобоязнью, неспособностью к логическим рассуждениям, нарушениями мускульной координации и зрения. Употребление алкоголя — без излишеств. Другие стимуляторы: ибупрофен, далман. Нон-экзистентное либидо. Пациент гордится тем, что, в отличие от многих собратьев по профессии, удерживается от злоупотребления возможностью выписывать для себя любые стимуляторы в любых количествах.
Пациент дурак.
Его дыхание успокоилось, но было так приятно стоять, утопая коленями в толстом ковре, опустив голову на кровать, прикрыв глаза, спасая их от безжалостного света, выжигающего дыры в сетчатке. Нужно и вправду помолиться.
Милостивый Господь, сделай сегодняшний день поворотным моментом.
Он забыл внести в историю болезни еще один пункт: зависимость. Их две — «блэкджек» и Винс. Он пытался освободиться — о, как пытался! — но не смог. Винс и работа связали его по рукам: деньги за работу по детоксикации он спускал в казино, дилеры казино возвращали их Винсу.
Его больше не интересовали женщины. Им не было места в его беспощадно зависимой жизни. Для чего бы они понадобились Базу?
Ох, милостивый Господь: освети мой путь к поворотному пункту — две из прикупа без перебора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Но потом соблазнительное предложение, исходившее от Пэм, а также легкий душок угрозы, исходивший от ее любимого мафиози, сделали Имоджин совершенно безразличной к судьбе будущего произведения.
Имоджин потянула уголок занавески и посмотрела на унылое, серое небо. Где-то поблизости залепетал ребенок. Она обернулась в тот момент, когда коридорный впустил в номер маленькую, привлекательную брюнетку с крошечным мальчиком на руках.
— Винс! Просыпайся! Прибыл твой рождественский подарок! — Глаза Леноры еще не привыкли к темноте спальни. — Винс? Кто там у тебя? Женский хор Красной Армии? Юджин, поздоровайся с папочкой!
Имоджин судорожно потянула на себя простыню, чтобы прикрыться, и этим выставила на обозрение наготу Пэм, сразу же вернувшейся к жизни.
— Ленора?..
— Пэм? Господи, ты что, не сумела прибрать к рукам мистера Пениса целиком и поделилась с подружкой?
— Ленора Риччи, — произнесла Пэм светским тоном, усевшись в кровати и откинув назад спутанную копну волос. — Имоджин Рэсп — издатель моей книги. А, я вас уже знакомила... — Она смущенно запнулась. — Ленора — моя кузина. То есть Винс Риччи — мой кузен, а Ленора — его жена. А вот его сын, которого... — Она умолкла и откинулась на подушки, измученная объяснениями.
— Эх, и как я не догадалась захватить с собой фотоаппарат! — задумчиво произнесла Ленора, усаживая на диван маленького Юджина.
— Миссис Риччи, — прочувствованным, но непререкаемым тоном произнесла Имоджин, — дело обстоит не так, как вам показалось...
— Но это номер Винса? Меня проводил сюда коридорный. А где Винс?
С деланной беспечностью Имоджин отбросила простыню и накинула на себя нечто валявшееся около постели, что при ближайшем рассмотрении оказалось купальным халатом Винса.
— Мы засиделись, обсуждая новый бестселлер Пэм...
— Понятно. — Ленора процокала высокими каблучками к окну и раздвинула все занавески. В номер просочилась вся серость Атлантик-Сити, из-за чего разворошенная кровать — поле недавней литературной дискуссии — приобрела еще более истерзанный вид. Ленора сняла трубку телефона.
— Миссис Риччи из номера "А". Три завтрака и побольше кофе. Печенье? Почерствее, у малыша режутся зубки.
Она повесила трубку и приятно улыбнулась Имоджин.
— В этой троице вы наверняка самая ответственная особа. Присмотрите за Юджином пару минут? Я хочу заглянуть к Винсу в офис.
— Вы не собираетесь...
— Присмотрите, чтобы мой кофе не остыл. — Ленора послала ей воздушный поцелуй и вышла из номера.
Дверь кабинета Винса была приоткрыта. Они с кузеном Элом спорили насчет рулетки.
— Сюрприз! — Ленора шагнула в кабинет. — Маленький Юджин в гостях у папочки!
— Чертова баба! — не то простонал, не то провизжал Винс. — Я же оставил тебя в Монте-Карло!
— Юджин просился к папочке.
— Хэлло, Ленора, — произнес Эл, пользуясь поводом удрать. — Пока, Ленора, — пробормотал он, исчезая в дверях.
Она уселась за стол, напротив мужа, распечатала пачку сигарет и сунула одну в рот.
— Эй! — возмущенно завопил Винс. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу эту дрянь!
— Scusi! — Ленора швырнула сигарету в мусорную корзинку. — Поднимайся в номер. Я заказала завтрак. Юджин там с молодой блондинкой-издательницей. — Винс молча встал и направился к двери. Ленора быстро сунула коробок спичек в приоткрытый средний ящик стола и задвинула его коленом.
— Разве не чудесно? — просюсюкала она. — Маленький Юджин так хотел провести Рождество с папочкой!
Февраль
Глава 55
Он обнаружил, что не может ни на чем сосредоточиться даже на минуту. Что мысли ускользают, расползаются, отказываются подчиняться логике и последовательности. Он мог проснуться поздно утром и с удивлением оглянуться, не понимая, куда девалась ночь. И где он ее провел. Обычно он просыпался в номере одного из отелей Винса, с прохладным, но несвежим воздухом. Ладно, отель... Но какой?
По мере того, как медицинские центры Риччи расползались по стране, с сокрушительной наглостью рекламируя свою отраву, МегаМАО, карьера старшего медицинского консультанта Риччи, Бенджамина Дж. Эйлера, входила в фазу полного затмения. Поворотный пункт приближался. Весь здравый смысл, все математические выкладки были за это.
С усилием выбравшись из постели, он остановился перед большим окном и с десятой попытки подцепил шнур, с помощью которого раздвигались шторы. Это новая качественная характеристика его физического состояния, подумал Баз, свидетельство нарушений перцепции, или моторной координации, или как там еще говорят настоящие доктора. Беспощадно жаркое солнце полоснуло по подслеповато моргающим, болезненно прищуренным глазам, по кривой гримасе пещерного животного, выставленного на дневной свет впервые за историю его породы.
Нет, это не Гроттерия, где солнце сияет все 365 дней в году. Нет, не Монте-Карло. Отсутствие сампанов позволяет заключить, что это и не Макао. Значит, Бимини.
Большая Багама. Может быть, здесь, может быть, сегодня наступит поворотный момент.
Он глубоко вдохнул несвежий воздух и закашлялся, выдыхая. Хрипы в груди были такими громкими, словно он весь — бумажный. Он опустился на колени, привалившись боком к кровати, словно для молитвы.
Симптомы налицо, сказал он себе. Страшно трудно было даже подумать о том, чтобы пошевелиться, — но он должен был, должен был творить свою историю. Историю болезни. Пациент сорока лет, десять фунтов избыточного веса, страдает светобоязнью, неспособностью к логическим рассуждениям, нарушениями мускульной координации и зрения. Употребление алкоголя — без излишеств. Другие стимуляторы: ибупрофен, далман. Нон-экзистентное либидо. Пациент гордится тем, что, в отличие от многих собратьев по профессии, удерживается от злоупотребления возможностью выписывать для себя любые стимуляторы в любых количествах.
Пациент дурак.
Его дыхание успокоилось, но было так приятно стоять, утопая коленями в толстом ковре, опустив голову на кровать, прикрыв глаза, спасая их от безжалостного света, выжигающего дыры в сетчатке. Нужно и вправду помолиться.
Милостивый Господь, сделай сегодняшний день поворотным моментом.
Он забыл внести в историю болезни еще один пункт: зависимость. Их две — «блэкджек» и Винс. Он пытался освободиться — о, как пытался! — но не смог. Винс и работа связали его по рукам: деньги за работу по детоксикации он спускал в казино, дилеры казино возвращали их Винсу.
Его больше не интересовали женщины. Им не было места в его беспощадно зависимой жизни. Для чего бы они понадобились Базу?
Ох, милостивый Господь: освети мой путь к поворотному пункту — две из прикупа без перебора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140