Или я ошибся?..
– Ну что ты. Я серьезен как никогда.
– Наш вождь болен, и давно уже не встает с постели, – пояснил Дулей. – Поэтому ты не сможешь его увидеть. А теперь пойдем, мы зря теряем время.
Карлик двинулся вперед.
– Это точно. – Горяй шагнул следом. – Я весь в нетерпении, буквально сгораю от желания.
Сотник улыбался, хотя внутри его плескалась ярость. Целый час они потратили с Воисветом на проработку всевозможных способов спасения. Но все они, так или иначе, основывались на ошибке горных карликов. Но пока, как Горяй вынужден был признать, они не допустили ни одной. Они предусмотрели почти все.
Почти, потому что всегда оставался запасной путь – дождаться ночи и все-таки нарушить данное слово. Под покровом темени лучники не смогут стрелять прицельно, и у него появится шанс. Пусть даже совсем крохотный.
Горяя привели в небольшой дом, похожий скорее на тюрьму: узкие окна-бойницы, толстенные стены и мощный засов снаружи.
– И еще, – карлик заглянул в глаза Горяя, – на случай твоего вероломства… Если ты думаешь улизнуть ночью и попытаться спасти своих, предупреждаю – они тотчас же умрут. Сейчас мои воины забрасывают яму хворостом и горючим камнем, рядом будет разведен костер, решетка будет открыта, если что… Горяй украдкой выругался.
Все началось после полуночи. Момент близкого знакомства с карлицами Горяй оттягивал сколько мог, усиленно поглощая все, что выставили ему на стол. Блюда были в основном острыми, дабы усилить его мужскую силу, но Горяй почти не чувствовал вкуса. В голове беспрестанно прокручивались самые разнообразные, один безумнее другого, планы побега и спасения товарищей. От волнения сотник налегал на местное вино, оказавшееся очень даже неплохим.
Но время шло, и в конце концов, невзирая на его протесты, еда со стола была убрана, и в дом привели первую карлицу. К этому времени Горяй был основательно пьян, так что позднее, когда он пытался вспомнить, сколько женщин успели побывать в его постели и насколько ужасно они выглядели, ничего не вышло.
Зато он отчетливо помнил тот миг, когда его слуха коснулись чьи-то душераздирающие вопли. Горяй метнулся к окну и похолодел. Даже сквозь заросли винограда, густо оплетавшие весь дом, можно было рассмотреть зарево пожара.
– Сволочи! Вы обманули меня!
Горяй ударил кулаком в стену. Руку пронзила резкая боль, но в голове прояснилось, стали появляться кое-какие разумные мысли. Сотник резко обернулся и налетел на испуганный взгляд очередной карлицы.
– Одевайся, – буркнул он. – Но…
Она попробовала было что-то пискнуть, но, заглянув в его горящие глаза, умолкла и бросилась за своим платьем. Горяй оделся куда быстрее, по привычке метнул руку к поясу и поморщился, вспомнив, что совершенно безоружен. Ухватив полуодетую карлицу за шкирку, он потащил ее ко входной двери.
– Скажи, чтобы открыли! – прошипел Горяй. – Пикнешь что-нибудь лишнее, удавлю!
Тонкая шея карлицы утонула в его ладони. Достаточно было слегка сжать пальцы, и ее позвонки хрустнут в последний раз. И она это хорошо прочувствовала. Ее затрясло, а глаза едва не вылезли на лоб.
Ее голос предательски дрогнул, Горяй напрягся, готовясь ломать дверь, но им все-таки открыли. Рассчитывая наткнуться на выставленные копья, Горяй вначале толкнул карлицу вперед, а только затем выскользнул сам.
Но его встретил единственный настороженный взгляд. Остальные семеро стражей и с полдюжины женщин, ожидавшие своей очереди, смотрели в сторону деревни.
У Горяя мелькнула было мысль, что произошло нечто непредвиденное, не предусмотренное ни его планами, ни карликами, но он тут же отмахнулся от этого. Следовало спасать друзей, если, конечно, их еще можно было спасти.
Вырвав у ближайшего карлика дротик, Горяй набросился на стражей. Они сопротивлялись неожиданно вяло и неуверенно, будто были пьяны не меньше его. Но опьянение мешало и ему, замедляя реакцию и затягивая схватку. Сотника покачивало, заносило на поворотах, он нередко мазал, однако отточенные за много лет навыки боя не подвели.
Очень скоро карлики оказались повержены, и тут только Горяй разглядел, что пламенем объята вся деревня. По каким-то неясным причинам уцелел только тот дом, в котором находился он. Горяй стремглав бросился на главную площадь – туда, где в глубокой яме томились и, возможно, уже сгорели заживо его друзья.
Понемногу светало, но из-за стелющихся по деревне жирных клубов дыма не видно было ни зги. Несколько раз сотника скручивало от кашля, но он продолжал бежать вперед. Не раз и не два под ноги попадались обуглившиеся тела карликов, казалось, мертвецы устилали все улицы. То и дело он спотыкался и падал, раздирая ладони в кровь, но затем снова срывался на бег.
Время от времени в дыму мелькали, надрываясь от истошного визга, живые факелы. Несколько раз сотник налетал прямо на них, едва успевая уворачиваться.
Добравшись до площади, Горяй замер. Его поджидало не меньше дюжины копейщиков, сомкнувшихся вокруг Дулея плотным кольцом. Лучников не было видно, впрочем, толку от них в таком дыму…
Горяй вытер с лица пот. Было жарко даже здесь, хотя площадь находилась на приличном расстоянии от ближайших построек. Неистовое пламя пожирало каменные дома с такой скоростью, как будто они были деревянными. Сотник готов был поспорить, что без магии тут не обошлось.
Горяй внимательно оглядел карликов. Среди всеобщей сумятицы сгрудившиеся вокруг Дулея воины казались островком спокойствия. Но и этот островок готов был взорваться в любой момент. На лицах карликов ясно читалась ненависть. Очевидно, никто из них не сомневался в том, что во всем происходящем виноват именно Горяй.
Тут только сотник, к своем немалому облегчению, сообразил, что его друзья еще живы. И его внимание немедленно привлек воин, стоявший возле Дулея, рядом с открытой ямой. В руке карлика горел факел.
– Я знал, что ты придешь. – Лицо Дулея, подсвечиваемое факелом, сделалось похожим на маску демона. – Я сразу понял, кто виновник всего этого. Я знал, что тебе нельзя верить. Проклятый человек! Ты и твои друзья заслужили смерть! Сначала умрут они, корчась в муках на твоих глазах, а потом я возьму и твою жалкую жизнь!
Он кивнул воину с факелом, и тот взмахнул рукой. Но еще раньше Горяй метнул дротик. Он ударил с такой силой, что пробил карлика насквозь и отбросил его саженей на пять. Факел покатился вдоль ямы, к нему с криком бросился Дулей.
– Вы все умрете! – взвизгнул он.
Горяй вломился в ряды карликов с диким ревом. Отшвырнул Дулея и принялся остервенело затаптывать факел. Карлики с воинственными криками набросились на него, в тело со всех сторон вонзились стальные жала. Сотника спасло лишь то, что враги были слишком малы и слабы, чтобы нанести опасную рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Ну что ты. Я серьезен как никогда.
– Наш вождь болен, и давно уже не встает с постели, – пояснил Дулей. – Поэтому ты не сможешь его увидеть. А теперь пойдем, мы зря теряем время.
Карлик двинулся вперед.
– Это точно. – Горяй шагнул следом. – Я весь в нетерпении, буквально сгораю от желания.
Сотник улыбался, хотя внутри его плескалась ярость. Целый час они потратили с Воисветом на проработку всевозможных способов спасения. Но все они, так или иначе, основывались на ошибке горных карликов. Но пока, как Горяй вынужден был признать, они не допустили ни одной. Они предусмотрели почти все.
Почти, потому что всегда оставался запасной путь – дождаться ночи и все-таки нарушить данное слово. Под покровом темени лучники не смогут стрелять прицельно, и у него появится шанс. Пусть даже совсем крохотный.
Горяя привели в небольшой дом, похожий скорее на тюрьму: узкие окна-бойницы, толстенные стены и мощный засов снаружи.
– И еще, – карлик заглянул в глаза Горяя, – на случай твоего вероломства… Если ты думаешь улизнуть ночью и попытаться спасти своих, предупреждаю – они тотчас же умрут. Сейчас мои воины забрасывают яму хворостом и горючим камнем, рядом будет разведен костер, решетка будет открыта, если что… Горяй украдкой выругался.
Все началось после полуночи. Момент близкого знакомства с карлицами Горяй оттягивал сколько мог, усиленно поглощая все, что выставили ему на стол. Блюда были в основном острыми, дабы усилить его мужскую силу, но Горяй почти не чувствовал вкуса. В голове беспрестанно прокручивались самые разнообразные, один безумнее другого, планы побега и спасения товарищей. От волнения сотник налегал на местное вино, оказавшееся очень даже неплохим.
Но время шло, и в конце концов, невзирая на его протесты, еда со стола была убрана, и в дом привели первую карлицу. К этому времени Горяй был основательно пьян, так что позднее, когда он пытался вспомнить, сколько женщин успели побывать в его постели и насколько ужасно они выглядели, ничего не вышло.
Зато он отчетливо помнил тот миг, когда его слуха коснулись чьи-то душераздирающие вопли. Горяй метнулся к окну и похолодел. Даже сквозь заросли винограда, густо оплетавшие весь дом, можно было рассмотреть зарево пожара.
– Сволочи! Вы обманули меня!
Горяй ударил кулаком в стену. Руку пронзила резкая боль, но в голове прояснилось, стали появляться кое-какие разумные мысли. Сотник резко обернулся и налетел на испуганный взгляд очередной карлицы.
– Одевайся, – буркнул он. – Но…
Она попробовала было что-то пискнуть, но, заглянув в его горящие глаза, умолкла и бросилась за своим платьем. Горяй оделся куда быстрее, по привычке метнул руку к поясу и поморщился, вспомнив, что совершенно безоружен. Ухватив полуодетую карлицу за шкирку, он потащил ее ко входной двери.
– Скажи, чтобы открыли! – прошипел Горяй. – Пикнешь что-нибудь лишнее, удавлю!
Тонкая шея карлицы утонула в его ладони. Достаточно было слегка сжать пальцы, и ее позвонки хрустнут в последний раз. И она это хорошо прочувствовала. Ее затрясло, а глаза едва не вылезли на лоб.
Ее голос предательски дрогнул, Горяй напрягся, готовясь ломать дверь, но им все-таки открыли. Рассчитывая наткнуться на выставленные копья, Горяй вначале толкнул карлицу вперед, а только затем выскользнул сам.
Но его встретил единственный настороженный взгляд. Остальные семеро стражей и с полдюжины женщин, ожидавшие своей очереди, смотрели в сторону деревни.
У Горяя мелькнула было мысль, что произошло нечто непредвиденное, не предусмотренное ни его планами, ни карликами, но он тут же отмахнулся от этого. Следовало спасать друзей, если, конечно, их еще можно было спасти.
Вырвав у ближайшего карлика дротик, Горяй набросился на стражей. Они сопротивлялись неожиданно вяло и неуверенно, будто были пьяны не меньше его. Но опьянение мешало и ему, замедляя реакцию и затягивая схватку. Сотника покачивало, заносило на поворотах, он нередко мазал, однако отточенные за много лет навыки боя не подвели.
Очень скоро карлики оказались повержены, и тут только Горяй разглядел, что пламенем объята вся деревня. По каким-то неясным причинам уцелел только тот дом, в котором находился он. Горяй стремглав бросился на главную площадь – туда, где в глубокой яме томились и, возможно, уже сгорели заживо его друзья.
Понемногу светало, но из-за стелющихся по деревне жирных клубов дыма не видно было ни зги. Несколько раз сотника скручивало от кашля, но он продолжал бежать вперед. Не раз и не два под ноги попадались обуглившиеся тела карликов, казалось, мертвецы устилали все улицы. То и дело он спотыкался и падал, раздирая ладони в кровь, но затем снова срывался на бег.
Время от времени в дыму мелькали, надрываясь от истошного визга, живые факелы. Несколько раз сотник налетал прямо на них, едва успевая уворачиваться.
Добравшись до площади, Горяй замер. Его поджидало не меньше дюжины копейщиков, сомкнувшихся вокруг Дулея плотным кольцом. Лучников не было видно, впрочем, толку от них в таком дыму…
Горяй вытер с лица пот. Было жарко даже здесь, хотя площадь находилась на приличном расстоянии от ближайших построек. Неистовое пламя пожирало каменные дома с такой скоростью, как будто они были деревянными. Сотник готов был поспорить, что без магии тут не обошлось.
Горяй внимательно оглядел карликов. Среди всеобщей сумятицы сгрудившиеся вокруг Дулея воины казались островком спокойствия. Но и этот островок готов был взорваться в любой момент. На лицах карликов ясно читалась ненависть. Очевидно, никто из них не сомневался в том, что во всем происходящем виноват именно Горяй.
Тут только сотник, к своем немалому облегчению, сообразил, что его друзья еще живы. И его внимание немедленно привлек воин, стоявший возле Дулея, рядом с открытой ямой. В руке карлика горел факел.
– Я знал, что ты придешь. – Лицо Дулея, подсвечиваемое факелом, сделалось похожим на маску демона. – Я сразу понял, кто виновник всего этого. Я знал, что тебе нельзя верить. Проклятый человек! Ты и твои друзья заслужили смерть! Сначала умрут они, корчась в муках на твоих глазах, а потом я возьму и твою жалкую жизнь!
Он кивнул воину с факелом, и тот взмахнул рукой. Но еще раньше Горяй метнул дротик. Он ударил с такой силой, что пробил карлика насквозь и отбросил его саженей на пять. Факел покатился вдоль ямы, к нему с криком бросился Дулей.
– Вы все умрете! – взвизгнул он.
Горяй вломился в ряды карликов с диким ревом. Отшвырнул Дулея и принялся остервенело затаптывать факел. Карлики с воинственными криками набросились на него, в тело со всех сторон вонзились стальные жала. Сотника спасло лишь то, что враги были слишком малы и слабы, чтобы нанести опасную рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95