– Это как? – спросила старуха.
– Как если бы ты, Гризелла, летать на метле могла только тогда, когда рядом с тобой я сижу или Тыгдын, например.
– Чур меня! – ужаснулась ведьма.
– Так и они – пока у них королева есть, они волшебники. А стоит только королеву убрать – замирают, в каком бы ни находились обличье, и забывают, кем были раньше.
– И что же, они такие грозные?
– Нет, Гризелла, не очень, когда поодиночке, – вступил в беседу конь.
– Дело говоришь, Тыгдын, – кивнул Аминат, прислоняясь к перилам. Он поерзал, почесывая спину, и с удовольствием крякнул – процедура чесания показалась старику очень приятной. – Поодиночке они слабенькие, – сказал он, с сожалением прекращая любимое занятие, – и больше озорничают, шалости мелкие творят, а вот вместе – сила великая. Особенно если объединить их высокой целью.
– Точно, – согласился с отшельником Тыгдын. – Тентогль меня об этом и спрашивал, а я ему посоветовал найти пропавшую королеву. Даже идея поисков объединит народ в единый организм и в результате даст мощную армию, в составе которой будут не только оборотни, но и подчиненные им народы – вампиры, тролли и прочая мелочь. Королева лесных оборотней пропала давно, а без нее весь народ живет бессмысленно, словно овощи на грядке.
– Это что же у нас получается – стоит только найти настоящую королеву, как Тентогль сразу силу потеряет? – подвела итог Гризелла.
Она нахмурилась, собрав в складки лоб, хотя, казалось бы, куда еще сильнее? Лицо ведьмы сплошь покрывали морщины – и мимические, и возрастные. Она по привычке каждый вечер смазывала лицо сметаной, но то ли в силу возраста, то ли по причине зловредного характера не только не становилось меньше морщин, но и губы делались тоньше, а загнутый крючком нос почти соединился с острым подбородком.
Ведьма шевелила лохматыми бровями, пытаясь вспомнить какое-то давнее событие, связанное с только что рассказанной историей. Она почесала затылок и вскрикнула, запутавшись пальцами в вороньем гнезде мелких перманентных кудряшек.
Отшельник покачал головой и вздохнул, удивляясь, как ему удалось прожить с ведьмой столько лет, но решил, что любое его замечание по этому поводу вызовет новый скандал. Он проглотил вертевшуюся на языке колкость и спокойно сказал:
– И силу потеряет, и армию, и я очень удивлюсь, если он жизнь свою пустую сохранит. Королева оборотней, как я слышал, дама очень решительная.
– И где же эту решительную даму искать? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла ведьма.
– Ты, Гризелла, отупела, что ли, от постоянной ругани? Или память у тебя от частых воздушных катастроф сдавать стала? Или тебя наконец-то старческий склероз посетил?
– Ты о чем?
– О том, что ты же сама на нее проклятие наложила, – усмехнулся отшельник, довольный тем, что первый раз сумел озадачить ведьму.
– На кого? – удивленно выпучила глаза старуха.
– На королеву лесных оборотней, – хохотнул Аминат и довольно потер руки.
– Я?!
– Ты!
– И кто же она?
– Кваква, – ответил отшельник, – жена нашего рыжего вора, чтоб ему мой перстенек мозоль на пальце натер!
– Ква… Ква… – пролепетала совершенно ошарашенная старуха.
– Ну да. Ты что, не помнишь, как много лет назад одна проказница у тебя одежду стащила? Тебе потом пришлось по синему небу в исподнем лететь.
– Так это получается, что Самсон на Акаве женился?
– На ней. Хотя как можно было заколдовать королеву колдунов-оборотней, я ума не приложу! И не только заколдовать, но и забыть об этом!
– Позвольте заметить, уважаемый Аминат, – донеслось из торговой палатки, – что вы меня тоже превратили в речного рака и забыли об этом на два года!
– А ну цыц! – рыкнул отшельник и злобно посмотрел на трактирщика. Джулиус не только не пропустил ни слова из их беседы, но и не удержался, чтобы не вступить в разговор. Аминат повернулся к ведьме и впервые в жизни похвалил ее: – Я всегда говорил, что ты талантлива, жаль только, что это проявляется, только когда ты злишься.
– Точно, – расцвела от похвалы Гризелла, сразу помолодев на пару сотен лет, – разозлилась я тогда сильно. Что же теперь делать будем?
– Надо поцеловать лягушку – и все, – снова вступил в беседу Тыгдынский конь, – а найти Квакву просто – она в Последнем Приюте, снимает муженька с позорного столба.
– Желаю удачи, – желчно произнес Аминат. – Может, коллективный поцелуй окажется более действенным, чем индивидуальный!
– И он еще меня язвой обзывает! – вскричала Гризелла, лихо запрыгивая на коня. – На себя посмотри, отщепенец!
– Конечно, получила от меня все что хотела, а теперь и обозвать можно, – проворчал отшельник, поднимаясь с крыльца.
– Я все удивлялся, как это лягушке удается заговоренные узлы развязать, – проговорил конь, направляясь к тоннелю. – Теперь-то все понятно! Если она сама колдовской породы, то отшельник тут отдыхает со своими бытовыми заклинаниями. Дальше, думаю, все просто – поцелует ее Самсон, и все.
– Да не все. Не все так просто, Тыгдын. – Гризелла тяжело вздохнула. – Я тогда с лягушачьим заклятием переборщила немного. Девчонка жестоко посмеялась надо мной. Я отыскала девицу после того, как сраму огребла и на все Иномирье прославилась, пролетев в нижнем белье днем по синему небу. Нахалка только посмеялась надо мной и говорит, мол, мне, старой вешалке, платье получше надо справить. Представляешь, какая наглость?! Вот тогда я разозлилась и наложила на высокомерную девицу заклятие. Говорю ей, походи ты в обносках, а я посмотрю. А если снимешь платьице хоть на минуту, то превратишься в жабу, и чтобы принять прежний облик, тебе надо будет выйти замуж за принца. И поцелуй, Тыгдынушка, сработает только тогда, когда супруг ее полюбит всем сердцем. А ты сам знаешь, что насильно мил не будешь.
– Именно поэтому Самсоновы поцелуи не действуют?
– Именно поэтому. Нам надо скорее рассказать им, скачи быстрее, Тыгдын.
– А куда они денутся? Либо они еще там, в Последнем Приюте, либо уже нам навстречу направились.
Глава 6
БОЙ У МУТНЫХ КОЛОДЦЕВ
Последний Приют был небольшим городком, населенным потомками воров, пиратов и прочих нарушителей спокойствия. Городок этот поражал нищетой, неухоженностью и разрухой. Примерно пятьдесят домов выстроились в одну-единственную длинную улицу, которая тянулась вдоль подножия горы. Дома старые, полуразрушенные. Ни один житель этого убогого поселения никогда не брал в руки плотницких и иных подобных инструментов. Более того, такая мысль даже и в голову не приходила горожанам. Они проводили время в праздном безделье, изредка выходя на старых лодках в отделявший Талону от Крепости залив в форме подковы, один конец которой упирался в Последний Приют. Женщины немного приторговывали, но на этих двух занятиях – торговле и рыболовстве – трудовая деятельность жителей заканчивалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74