– послышалось сзади, и друзья, вскочив, увидели живого и здорового Бенедикта. Они переводили взгляд с него на каменного истукана, открывали рты, но слова пришли намного позже – минут через пять.
– Ты… это…
– Что, Альберт? Что ты хочешь спросить? – Бенедикт решил помочь другу сформулировать мысль.
– Альбертушка хочет спросить… – сказал Гуча, и в голосе его было столько яда, что ангел сразу начал думать, что опять сделал не так, – Альбертушка хочет спросить, где ты, урод, неделю шлялся! А еще он говорит, что набьет тебе морду за то, что мы, как два придурка, через всю страну твой памятник на себе тащили. Где ты был, остолоп?
– У дядюшки… – пролепетал Бенедикт, не понимая причины такой суровой встречи.
– Так это, та телка тебя же того… типа в цемент закатала, – сказал Полухайкин, рассматривая блондина.
На нем снова, как в первую встречу, было надето несколько футболок разной длины. Ситцевые трусы, которые ангел надел, не зная, что это нижнее белье, были на этот раз ярко-розовыми, в больших веселеньких ромашках. В белых кудрях притаилась маленькая тюбетейка, а на ногах красовались кеды размера на три больше, чем требовалось.
– Какая телка? – Изогнутые дугой брови ангела поползли вверх, лоб сморщился гармошкой. Потом он нахмурился и почесал затылок, вспоминая, сталкивался ли он с рогатым скотом неделю назад.
– Блин, я че, всю жизнь тебя русскому языку буду учить? Баба та, из гроба. Эта… Амеба Гарпия, – проворчал Альберт и достал из-под трона узел. – Переоденься, клоун, а то я смотрю на тебя и… это… «Ну погоди!» вспоминаю.
– Вылитый волк, – рассмеялся Гуча, перекатываясь на другой бок. – Правильно Аминат натуру твою вычислил, тот красавчик из мультфильма тоже в разные переделки попадал, а его друг не успевал спасать неудачника. Хороший друг был, ушастый такой, как мы с Альбертом.
– В смысле ушастые? – не понял его Полухайкин.
– В смысле лопоухие, Альбертушка, – ответил черт. – Тащили с тобой эту каменюку, вместо того чтобы Бациллу Амебу искать.
– Горгону Медузу, – поправил Бенедикт, снимая с себя канцелярские тряпки. – Я, как только тело окаменело, сразу в Канцелярию вернулся.
– Идиот! – воскликнул Гуча и стукнул себя по лбу.
– Ну что я опять не так сделал?! – возмутился Бенедикт и бросил на пол футболки. Он не чувствовал за собой никакой вины и готов был вспылить, плюнув на этику общения.
– Нет, ангелок, ты все правильно сделал, это я идиот. Я и не вспомнил, что ты можешь просто переместиться. Тащил это изваяние и даже не подумал, что тебя в этом камне нет.
– Не переживай, амиго, ну лоханулись, в натуре! С кем не бывает? Я же говорил, что тебе обезьяны мозги стрясли. Не переживай, это не смертельно. А ты, белобрысый наш ангел, базар сократи и в двух словах – почему сразу о себе не дал знать, что типа с тобой все в порядке?
– Так мне, пока новое тело сконструировали, ждать пришлось. А я это время в архиве сидел, средство искал, чтобы сделать взгляд красавицы безопасным.
– Ничего себе красотку отцепил! – хохотнул Гуча, – со змеями вместо волос.
– Не было никаких змей, – ответил Бенедикт, – я, во всяком случае, не заметил.
– Значит, ангелок, тебя ждет обалденное эстетическое наслаждение.
– Какое?
– Я тебе говорить не буду, я лучше посмотрю… Так что ты там в архиве нашел?
– Ничего не нашел, но я проявил смекалку. – Ангел полез в карман расшитого золотыми цветами сюртука, забыв, что уже переоделся в привычную одежду.
– Ого, нам сразу прятаться или выживем?
– Зря ты так, Гуча, я просто подумал… – Бенедикт переворошил кучку только что снятой одежды, нашел ромашковые трусы, в которых кто-то решил сделать карманы.
– И у тебя впервые это получилось! – съязвил Гуча.
– Хорош, амиго, дай парню договорить! – одернул его Полухайкин.
Ангел не ответил, он молча достал из кармана солнцезащитные очки и показал друзьям.
– Другого средства нет… – Гуча и Альберт Иванович согнулись, их лица покраснели от натуги. Ангел сначала кинулся к друзьям, думая, что тем плохо, но потом понял – им вовсе не плохо, просто они сдерживаются, чтобы не разбудить богатырским ржанием домочадцев. – А что вы смеетесь? – обиженно спросил Бенедикт. – Ну над чем вы опять смеетесь?
– Ты бы еще у Тамарки паранджу купил, женишок! – просипел Полухайкин, изо всех сил стараясь не расхохотаться в голос. – Подойдешь к своей зазнобе и скажешь типа Гульчатай, закрой личико! Во, блин, романтика, в натуре!
– А она кинется тебе на шею и спросит: «Зачем, милый?» – поддержал подначку Гуча. – А ты ей ответишь: «Чтобы глаза мои тебя не видели, Амебушка!»
– Медуза она. Горгона Медуза, – поправил ангел, сердито посопел, но потом решил не обижаться на друзей и тоже рассмеялся. – Кстати, судя по тому, что в пещере вы ее не обнаружили, она куда-то ушла. Где же мне ее найти?
– Щас выясним. – Полухайкин свистнул – тут же открылась маленькая дверца в стене. К компании присоединился землеройный гном. – Пацаны у меня всегда на стреме. Докладывай!
– Докладываю, пахан, – ответил малыш. – В королевстве все спокойно. Горгона Медуза в Крепости под замком сидела. По последним данным, она освободилась и вместе с Мексикой улетела в неизвестном направлении.
– Как с Мексикой? – вскричал Полухайкин, думая о том, какую кашу заварит Мексика на этот раз.
– Ну с ними еще старая ведьма, – добавил землеройный гном.
– Фу, не пугай так меня. – У любящего отца отлегло от сердца. – Если они с Гризеллой, тогда все в порядке. Все, отбой! Пацаны, вы как хотите, а я с ног валюсь. В натуре, утром найдем твою бабу, герой-любовник недоделанный! – Альберт стащил с трона подушку и захрапел, уснув прямо на полу в тронном зале.
– И точно, ангелок, утро вечера мудренее, говорят. – Гуча зевнул и тоже провалился в сон.
Бенедикт посмотрел на них, принес из своей комнаты одеяла и укрыл друзей. Минуту полюбовался своей каменной копией и тоже отправился спать, не догадываясь, какой сюрприз ждет его утром.
Глава 6
КРАСОТА – ЭТО Я!
Медуза в это время тихонько сидела на пеньке у лесной избушки. Мексика дремала, забравшись ей на колени. Гризелла нарисовала прямо на траве пентаграмму горящей головешкой, положила сверху большую шаль и что-то прошептала. Под тканью появилась статуя.
Ведьма забегала вокруг, выкрикивая заклятия, но вдруг споткнулась о большой камень и с криком полетела на землю. Заклинание прервалось – покрывало опало, статуя под ним исчезла.
– Камней набросали, фулюганы, – рассердилась ведьма.
Она снова разожгла костер и приготовила волшебное зелье. Потом вытащила из костра горящую ветку, снова начертила на земле круги и треугольники. Потом расправила покрывало, прошептала волшебные слова, и ткань опять поднялась. Под ней угадывались очертания большого мускулистого тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Ты… это…
– Что, Альберт? Что ты хочешь спросить? – Бенедикт решил помочь другу сформулировать мысль.
– Альбертушка хочет спросить… – сказал Гуча, и в голосе его было столько яда, что ангел сразу начал думать, что опять сделал не так, – Альбертушка хочет спросить, где ты, урод, неделю шлялся! А еще он говорит, что набьет тебе морду за то, что мы, как два придурка, через всю страну твой памятник на себе тащили. Где ты был, остолоп?
– У дядюшки… – пролепетал Бенедикт, не понимая причины такой суровой встречи.
– Так это, та телка тебя же того… типа в цемент закатала, – сказал Полухайкин, рассматривая блондина.
На нем снова, как в первую встречу, было надето несколько футболок разной длины. Ситцевые трусы, которые ангел надел, не зная, что это нижнее белье, были на этот раз ярко-розовыми, в больших веселеньких ромашках. В белых кудрях притаилась маленькая тюбетейка, а на ногах красовались кеды размера на три больше, чем требовалось.
– Какая телка? – Изогнутые дугой брови ангела поползли вверх, лоб сморщился гармошкой. Потом он нахмурился и почесал затылок, вспоминая, сталкивался ли он с рогатым скотом неделю назад.
– Блин, я че, всю жизнь тебя русскому языку буду учить? Баба та, из гроба. Эта… Амеба Гарпия, – проворчал Альберт и достал из-под трона узел. – Переоденься, клоун, а то я смотрю на тебя и… это… «Ну погоди!» вспоминаю.
– Вылитый волк, – рассмеялся Гуча, перекатываясь на другой бок. – Правильно Аминат натуру твою вычислил, тот красавчик из мультфильма тоже в разные переделки попадал, а его друг не успевал спасать неудачника. Хороший друг был, ушастый такой, как мы с Альбертом.
– В смысле ушастые? – не понял его Полухайкин.
– В смысле лопоухие, Альбертушка, – ответил черт. – Тащили с тобой эту каменюку, вместо того чтобы Бациллу Амебу искать.
– Горгону Медузу, – поправил Бенедикт, снимая с себя канцелярские тряпки. – Я, как только тело окаменело, сразу в Канцелярию вернулся.
– Идиот! – воскликнул Гуча и стукнул себя по лбу.
– Ну что я опять не так сделал?! – возмутился Бенедикт и бросил на пол футболки. Он не чувствовал за собой никакой вины и готов был вспылить, плюнув на этику общения.
– Нет, ангелок, ты все правильно сделал, это я идиот. Я и не вспомнил, что ты можешь просто переместиться. Тащил это изваяние и даже не подумал, что тебя в этом камне нет.
– Не переживай, амиго, ну лоханулись, в натуре! С кем не бывает? Я же говорил, что тебе обезьяны мозги стрясли. Не переживай, это не смертельно. А ты, белобрысый наш ангел, базар сократи и в двух словах – почему сразу о себе не дал знать, что типа с тобой все в порядке?
– Так мне, пока новое тело сконструировали, ждать пришлось. А я это время в архиве сидел, средство искал, чтобы сделать взгляд красавицы безопасным.
– Ничего себе красотку отцепил! – хохотнул Гуча, – со змеями вместо волос.
– Не было никаких змей, – ответил Бенедикт, – я, во всяком случае, не заметил.
– Значит, ангелок, тебя ждет обалденное эстетическое наслаждение.
– Какое?
– Я тебе говорить не буду, я лучше посмотрю… Так что ты там в архиве нашел?
– Ничего не нашел, но я проявил смекалку. – Ангел полез в карман расшитого золотыми цветами сюртука, забыв, что уже переоделся в привычную одежду.
– Ого, нам сразу прятаться или выживем?
– Зря ты так, Гуча, я просто подумал… – Бенедикт переворошил кучку только что снятой одежды, нашел ромашковые трусы, в которых кто-то решил сделать карманы.
– И у тебя впервые это получилось! – съязвил Гуча.
– Хорош, амиго, дай парню договорить! – одернул его Полухайкин.
Ангел не ответил, он молча достал из кармана солнцезащитные очки и показал друзьям.
– Другого средства нет… – Гуча и Альберт Иванович согнулись, их лица покраснели от натуги. Ангел сначала кинулся к друзьям, думая, что тем плохо, но потом понял – им вовсе не плохо, просто они сдерживаются, чтобы не разбудить богатырским ржанием домочадцев. – А что вы смеетесь? – обиженно спросил Бенедикт. – Ну над чем вы опять смеетесь?
– Ты бы еще у Тамарки паранджу купил, женишок! – просипел Полухайкин, изо всех сил стараясь не расхохотаться в голос. – Подойдешь к своей зазнобе и скажешь типа Гульчатай, закрой личико! Во, блин, романтика, в натуре!
– А она кинется тебе на шею и спросит: «Зачем, милый?» – поддержал подначку Гуча. – А ты ей ответишь: «Чтобы глаза мои тебя не видели, Амебушка!»
– Медуза она. Горгона Медуза, – поправил ангел, сердито посопел, но потом решил не обижаться на друзей и тоже рассмеялся. – Кстати, судя по тому, что в пещере вы ее не обнаружили, она куда-то ушла. Где же мне ее найти?
– Щас выясним. – Полухайкин свистнул – тут же открылась маленькая дверца в стене. К компании присоединился землеройный гном. – Пацаны у меня всегда на стреме. Докладывай!
– Докладываю, пахан, – ответил малыш. – В королевстве все спокойно. Горгона Медуза в Крепости под замком сидела. По последним данным, она освободилась и вместе с Мексикой улетела в неизвестном направлении.
– Как с Мексикой? – вскричал Полухайкин, думая о том, какую кашу заварит Мексика на этот раз.
– Ну с ними еще старая ведьма, – добавил землеройный гном.
– Фу, не пугай так меня. – У любящего отца отлегло от сердца. – Если они с Гризеллой, тогда все в порядке. Все, отбой! Пацаны, вы как хотите, а я с ног валюсь. В натуре, утром найдем твою бабу, герой-любовник недоделанный! – Альберт стащил с трона подушку и захрапел, уснув прямо на полу в тронном зале.
– И точно, ангелок, утро вечера мудренее, говорят. – Гуча зевнул и тоже провалился в сон.
Бенедикт посмотрел на них, принес из своей комнаты одеяла и укрыл друзей. Минуту полюбовался своей каменной копией и тоже отправился спать, не догадываясь, какой сюрприз ждет его утром.
Глава 6
КРАСОТА – ЭТО Я!
Медуза в это время тихонько сидела на пеньке у лесной избушки. Мексика дремала, забравшись ей на колени. Гризелла нарисовала прямо на траве пентаграмму горящей головешкой, положила сверху большую шаль и что-то прошептала. Под тканью появилась статуя.
Ведьма забегала вокруг, выкрикивая заклятия, но вдруг споткнулась о большой камень и с криком полетела на землю. Заклинание прервалось – покрывало опало, статуя под ним исчезла.
– Камней набросали, фулюганы, – рассердилась ведьма.
Она снова разожгла костер и приготовила волшебное зелье. Потом вытащила из костра горящую ветку, снова начертила на земле круги и треугольники. Потом расправила покрывало, прошептала волшебные слова, и ткань опять поднялась. Под ней угадывались очертания большого мускулистого тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74