Медуза отметила, что прекрасный юноша, видимо, высок и хорошо сложен.
Ведьма завыла заклятия и снова побежала вокруг предмета, который предстояло оживить. И снова споткнулась, зацепив ногой тот же камень. Сослепу ведьма не рассмотрела, что это ее собственный кот Приблуда, только окаменевший.
– Да что же это такое! Отдохнуть невозможно, с просьбами без конца пристают, работать тоже невозможно, потому что камней набросали! – закричала ведьма, пнула камень, тут же взвыла от боли и закрутилась, прыгая на одной ноге. Она попыталась отыскать досадную помеху, но костерок слабо освещал полянку, и ведьма, которая страдала дальнозоркостью, не заметила у себя под носом внутри огненного круга огромный булыжник.
Она в третий раз начала колдовать. На этот раз ей удалось благополучно закончить, старуха обежала положенные пять кругов вокруг истукана под покрывалом, ни разу не споткнувшись.
Мексика открыла глаза и заметила, что Медуза дрожит.
– Ты боишься? – спросила девочка, отвлекаясь от рассматривания брошки на плече подруги.
– Конечно, – ответила Медуза. – Я боюсь посмотреть на прекрасного юношу. Еще боюсь, что не удержусь и все же посмотрю на него. А еще я боюсь Гризеллу.
– Почему? – удивилась Мексика, искренне не понимая, как можно бояться кого-то.
– Мне просто страшно, я никогда не видела, как работают ведьмы. – Горгона заметила, что у Мексики расплелась одна косичка, и принялась приводить в порядок волосы малышки.
– А что ты делаешь, когда боишься? – Мексика вспомнила разговор с Тыгдынским конем и решила продолжить исследования.
– Я защищаюсь, – ответила Медуза.
– От кого? – не унималась девочка.
– От того, кто меня напутал. – Горгона Медуза обладала не только ангельским голоском, но и ангельским терпением. Она спокойно давала ответы и не сердилась на бесконечные вопросы.
– Как же ты защищаешься? У тебя ведь нет копыт, как у Тыгдына.
– Зато у меня есть мой взгляд. Я смотрю на того, кто меня испугал, – и он каменеет.
– Странно. Боишься ты. Страх испытываешь тоже ты, почему же ты защищаешься не от страха, а от того, что тебя испугало?
– Не знаю. Привычка, наверное. Я всех боюсь.
– Тебя что, часто пугали? – Мексика так удивилась, что кто-то может специально испугать такую добрую и ласковую Медузу.
Девочка была всеобщей любимицей, и ей рады были в каждом доме. Все жители Иномирья были рады ответить на ее бесконечные вопросы и всячески баловали юную принцессу.
– Да, – ответила Медуза и надолго задумалась.
Она почти не помнила своего детства. Размытые образы не складывались в цельную картину. Зато Медуза хорошо помнила страх, который постоянно сжимал сердце. Страх и одиночество были ее единственными спутниками в жизни. Она не помнила, где жила раньше и кто положил ее в хрустальный гроб, зато отчетливо всплывали образы вооруженных мужчин, которых почему-то называли героями. Она всхлипнула и прошептала:
– Стоит только появиться где-нибудь, как на меня сразу несутся люди с оружием и хотят убить.
– А может, они просто поздороваться хотят, – предположила Мексика.
– С мечами в руках?
– Действительно, нелогично как-то получается, – согласилась девочка. – Как же здороваться, если руки заняты?
– Это еще не все, – пожаловалась Медуза. – Когда я где-нибудь спрячусь, меня ищут и тоже стараются убить. Можно подумать, будто я кому-то мешаю.
– А ты не пробовала перестать бояться? – спросила девочка. – Тогда твоя жизнь, наверное, переменится. Она будет намного лучше. Я вот никого не боюсь, и поэтому никто не каменеет под моим взглядом.
– Это потому, что ты маленькая и хорошенькая. А люди, как только увидят змей на моей голове, так сразу пугаются.
– Так вот в чем дело! – воскликнула девочка, радуясь так, будто решила сложную задачу. Возможно, так оно и было, потому что она вдруг долгим и внимательным взглядом посмотрела на колдующую ведьму. – А когда пугаются, то нападают. А нападают потому, что встретили что-то страшное и незнакомое и думают, что им нанесут вред. Ты просто привыкла бояться, ты во всем видишь опасность и готова защититься, вот твой взгляд всегда и наготове. Кажется, я догадалась, что надо сделать.
– И что же? – спросила Медуза.
– Нужно восстановить гармонию, – задумчиво произнесла Мексика.
– Как же ее восстановить?
– Нужно отдать Гризелле то, что ей больше всего подходит. Ну скажи на милость, зачем бабушке такой голосок?
– Не знаю. – Медуза тоже посмотрела на ведьму – та носилась по кругу, выкрикивая какие-то слова, завывая и размахивая горящей головешкой.
– Правильно, потому что он ей ну совершенно не нужен.
– Но мне же надо будет заплатить ей за помощь, – неуверенно возразила Медуза.
– За помощь не платят, – авторитетно заявила девочка, – потому что помогают бесплатно. А платят тогда, когда тебе что-то продадут или услугу какую-нибудь окажут. Мне это дядя Бенедикт объяснил, а он все знает, потому что ангел. Тыгдын, конечно, больше знает, но он ведь конь! А еще дядя Бенедикт рассказал мне, что такое гармония. Вот пока Гризелла страшная и говорит, словно каркает, она гармоничная.
– Почему?
– Потому что старая, всегда сердитая ведьма и должна говорить противным скрипучим голосом. – Малышка обрадовалась возможности продемонстрировать свою осведомленность в столь сложном вопросе. – Гармония в этом случае соблюдается. А если старая, сердитая ведьма Гризелла начнет твоим нежным голоском щебетать разные ругательства, то гармония сразу же нарушится и над бабой Гризли все будут смеяться.
– Что же делать?
– Спасать надо Гризеллу, – заявила Мексика и хитро улыбнулась. Если бы Медуза знала ее лучше, то она бы догадалась, что девочка что-то задумала. Когда она так улыбалась, королева Марта хваталась за сердце, а король Полухайкин доставал кошелек. – Точно, спасать! Что ж это она будет ходить вся такая негармоничная?!
– Смешная ты, – улыбнулась Медуза и поцеловала девочку.
Подслеповатая Гризелла не рассмотрела посетительницу, да и неинтересно ей было знать, кто ее гостья. Она не заметила ни огромных янтарных глаз с поперечными зрачками, ни змей, которые украшали ее голову. Впрочем, сейчас змейки улеглись в высокую прическу и мирно спали, тихонько похрапывая.
Ведьма готовила волшебное зелье, с трудом отыскивая нужные ингредиенты.
– Фулюганы, дом без присмотра оставить нельзя! Переложили все, ищи теперь! – ворчала она. – Хорошо хоть Приблуда под ноги не лезет, навязался на мою голову.
А Приблуда ничем и не мог помешать, поскольку он и был именно тем камнем, о который споткнулась ведьма, когда чертила пентаграмму.
Гризелла наконец нашла то, что искала, и высыпала в кипящий над костерком котелок сушеные лягушачьи лапки, сердце дохлой вороны, когти летучих мышей и горсть сушеных тараканов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ведьма завыла заклятия и снова побежала вокруг предмета, который предстояло оживить. И снова споткнулась, зацепив ногой тот же камень. Сослепу ведьма не рассмотрела, что это ее собственный кот Приблуда, только окаменевший.
– Да что же это такое! Отдохнуть невозможно, с просьбами без конца пристают, работать тоже невозможно, потому что камней набросали! – закричала ведьма, пнула камень, тут же взвыла от боли и закрутилась, прыгая на одной ноге. Она попыталась отыскать досадную помеху, но костерок слабо освещал полянку, и ведьма, которая страдала дальнозоркостью, не заметила у себя под носом внутри огненного круга огромный булыжник.
Она в третий раз начала колдовать. На этот раз ей удалось благополучно закончить, старуха обежала положенные пять кругов вокруг истукана под покрывалом, ни разу не споткнувшись.
Мексика открыла глаза и заметила, что Медуза дрожит.
– Ты боишься? – спросила девочка, отвлекаясь от рассматривания брошки на плече подруги.
– Конечно, – ответила Медуза. – Я боюсь посмотреть на прекрасного юношу. Еще боюсь, что не удержусь и все же посмотрю на него. А еще я боюсь Гризеллу.
– Почему? – удивилась Мексика, искренне не понимая, как можно бояться кого-то.
– Мне просто страшно, я никогда не видела, как работают ведьмы. – Горгона заметила, что у Мексики расплелась одна косичка, и принялась приводить в порядок волосы малышки.
– А что ты делаешь, когда боишься? – Мексика вспомнила разговор с Тыгдынским конем и решила продолжить исследования.
– Я защищаюсь, – ответила Медуза.
– От кого? – не унималась девочка.
– От того, кто меня напутал. – Горгона Медуза обладала не только ангельским голоском, но и ангельским терпением. Она спокойно давала ответы и не сердилась на бесконечные вопросы.
– Как же ты защищаешься? У тебя ведь нет копыт, как у Тыгдына.
– Зато у меня есть мой взгляд. Я смотрю на того, кто меня испугал, – и он каменеет.
– Странно. Боишься ты. Страх испытываешь тоже ты, почему же ты защищаешься не от страха, а от того, что тебя испугало?
– Не знаю. Привычка, наверное. Я всех боюсь.
– Тебя что, часто пугали? – Мексика так удивилась, что кто-то может специально испугать такую добрую и ласковую Медузу.
Девочка была всеобщей любимицей, и ей рады были в каждом доме. Все жители Иномирья были рады ответить на ее бесконечные вопросы и всячески баловали юную принцессу.
– Да, – ответила Медуза и надолго задумалась.
Она почти не помнила своего детства. Размытые образы не складывались в цельную картину. Зато Медуза хорошо помнила страх, который постоянно сжимал сердце. Страх и одиночество были ее единственными спутниками в жизни. Она не помнила, где жила раньше и кто положил ее в хрустальный гроб, зато отчетливо всплывали образы вооруженных мужчин, которых почему-то называли героями. Она всхлипнула и прошептала:
– Стоит только появиться где-нибудь, как на меня сразу несутся люди с оружием и хотят убить.
– А может, они просто поздороваться хотят, – предположила Мексика.
– С мечами в руках?
– Действительно, нелогично как-то получается, – согласилась девочка. – Как же здороваться, если руки заняты?
– Это еще не все, – пожаловалась Медуза. – Когда я где-нибудь спрячусь, меня ищут и тоже стараются убить. Можно подумать, будто я кому-то мешаю.
– А ты не пробовала перестать бояться? – спросила девочка. – Тогда твоя жизнь, наверное, переменится. Она будет намного лучше. Я вот никого не боюсь, и поэтому никто не каменеет под моим взглядом.
– Это потому, что ты маленькая и хорошенькая. А люди, как только увидят змей на моей голове, так сразу пугаются.
– Так вот в чем дело! – воскликнула девочка, радуясь так, будто решила сложную задачу. Возможно, так оно и было, потому что она вдруг долгим и внимательным взглядом посмотрела на колдующую ведьму. – А когда пугаются, то нападают. А нападают потому, что встретили что-то страшное и незнакомое и думают, что им нанесут вред. Ты просто привыкла бояться, ты во всем видишь опасность и готова защититься, вот твой взгляд всегда и наготове. Кажется, я догадалась, что надо сделать.
– И что же? – спросила Медуза.
– Нужно восстановить гармонию, – задумчиво произнесла Мексика.
– Как же ее восстановить?
– Нужно отдать Гризелле то, что ей больше всего подходит. Ну скажи на милость, зачем бабушке такой голосок?
– Не знаю. – Медуза тоже посмотрела на ведьму – та носилась по кругу, выкрикивая какие-то слова, завывая и размахивая горящей головешкой.
– Правильно, потому что он ей ну совершенно не нужен.
– Но мне же надо будет заплатить ей за помощь, – неуверенно возразила Медуза.
– За помощь не платят, – авторитетно заявила девочка, – потому что помогают бесплатно. А платят тогда, когда тебе что-то продадут или услугу какую-нибудь окажут. Мне это дядя Бенедикт объяснил, а он все знает, потому что ангел. Тыгдын, конечно, больше знает, но он ведь конь! А еще дядя Бенедикт рассказал мне, что такое гармония. Вот пока Гризелла страшная и говорит, словно каркает, она гармоничная.
– Почему?
– Потому что старая, всегда сердитая ведьма и должна говорить противным скрипучим голосом. – Малышка обрадовалась возможности продемонстрировать свою осведомленность в столь сложном вопросе. – Гармония в этом случае соблюдается. А если старая, сердитая ведьма Гризелла начнет твоим нежным голоском щебетать разные ругательства, то гармония сразу же нарушится и над бабой Гризли все будут смеяться.
– Что же делать?
– Спасать надо Гризеллу, – заявила Мексика и хитро улыбнулась. Если бы Медуза знала ее лучше, то она бы догадалась, что девочка что-то задумала. Когда она так улыбалась, королева Марта хваталась за сердце, а король Полухайкин доставал кошелек. – Точно, спасать! Что ж это она будет ходить вся такая негармоничная?!
– Смешная ты, – улыбнулась Медуза и поцеловала девочку.
Подслеповатая Гризелла не рассмотрела посетительницу, да и неинтересно ей было знать, кто ее гостья. Она не заметила ни огромных янтарных глаз с поперечными зрачками, ни змей, которые украшали ее голову. Впрочем, сейчас змейки улеглись в высокую прическу и мирно спали, тихонько похрапывая.
Ведьма готовила волшебное зелье, с трудом отыскивая нужные ингредиенты.
– Фулюганы, дом без присмотра оставить нельзя! Переложили все, ищи теперь! – ворчала она. – Хорошо хоть Приблуда под ноги не лезет, навязался на мою голову.
А Приблуда ничем и не мог помешать, поскольку он и был именно тем камнем, о который споткнулась ведьма, когда чертила пентаграмму.
Гризелла наконец нашла то, что искала, и высыпала в кипящий над костерком котелок сушеные лягушачьи лапки, сердце дохлой вороны, когти летучих мышей и горсть сушеных тараканов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74