Выход из создавшегося положения все же нашли: вокруг домов разбили палаточный городок, который торжественно окрестили «свадебным лагерем Неру».
Церемония бракосочетания началась в праздничном шатре, подпорки которого увиты ярко-зелеными банановыми листьями и белыми цветами. У его основания горят светильники, чуть поодаль разведен костер. Отблески пламени падают на взволнованные лица новобрачных. Джавахарлал в парчовом шервани и малиновом тюрбане, Камала в красном, украшенном живыми цветами сари. Порознь входят они в шатер и, разделенные занавесью, не видя друг друга, напряженно вслушиваются в слова священных стихов, которые тихим голосом неторопливо, чуть монотонно читает приглашенный на свадьбу брахман. Голос замолкает, молодые выходят к гостям.
Джавахарлал довольно равнодушно относился к матримониальным обрядам: впоследствии он даже призовет индийцев отказаться от роскошных церемониалов, длившихся неделями, слишком обременительных, если не разорительных для простой семьи. Однако сейчас он волнуется, произнося пересохшими губами слова традиционного для правоверного индуса обещания никогда не нарушать своего долга по отношению к жене. Камала, взяв с бронзового блюда горсть риса, бросает ее в костер, воздавая благодарность священному огню. Джавахарлал прикасается к ее горячей руке, и они медленно обходят вокруг костра, пламя которого как бы очищает их...
Торжества в Дели продлятся девять дней, а затем свадебный лагерь согласно традиции переместится в дом жениха, в Аллахабад. В гостеприимных стенах «Обители радости» празднество будет продолжаться еще несколько недель.
В первый вечер в Аллахабаде Джавахарлал и Камала выйдут на улицу и, прижавшись друг к другу, будут молча всматриваться в темное небо, пытаясь отыскать Полярную звезду — символ верности, стойкости и постоянства. Так велит уходящая в глубину веков традиция.
Через несколько лет Джавахарлал, запертый в каменном мешке тюремной камеры, унылыми долгими вечерами, когда чернота неба наглухо закроет оконные решетки, будет искать в маленьком темном квадрате эту звезду, найдет ее и, представив ее отражение в бездонных глазах Камалы, ощутит умиротворение и покой...
Нежная, хрупкая, семнадцатилетняя Камала... «Она и в дальнейшем не вполне утратила этот девический облик, но по мере того как она становилась женщиной, глаза ее обретали глубину и огонь, напоминая тихие омуты, на дне которых бушевали бури... В основе своей она была индийской девушкой, или, точнее, кашмирской девушкой, чувствительной и гордой, ребячливой и взрослой, легкомысленной и мудрой. Она была сдержанна с теми, кого не знала или кто ей не нравился, но вся искрилась весельем и откровенностью в обществе знакомых и приятных ей людей. В суждениях о людях она была стремительна, в своих выводах не всегда справедлива, но она твердо держалась своих инстинктивных симпатий и антипатий. Она не умела лукавить. Если тот или иной человек ей не нравился, это было ясно для всех, и она не пыталась это скрыть. Впрочем, если бы она и попыталась это сделать, это едва ли удалось бы ей. За свою жизнь мне довелось встретить очень немногих, кто произвел бы на меня столь же сильное впечатление своей искренностью» — так писал Джавахарлал о своей любимой. Он был счастлив в своей любви к Камале, видя, как его глубокое, сильное чувство находит отклик в ее душе. Ему потребуется немного времени, чтобы понять: он обрел не только жену, но и преданного, верного друга, который поддержит его, придаст силы, к которому он в самые тяжкие минуты будет стремиться как к «спасительному прибежищу».
Летние месяцы 1916 года Джавахарлал с семьей проводит на родине своих пращуров, в Кашмире. Неру останавливаются на несколько дней в Сринагаре, затем перебираются поближе к горам, в Пахалгам. Отсюда Джавахарлал вместе с двоюродным братом намеревается впервые в жизни совершить восхождение на одну из гималайских вершин.
В сопровождении местного пастуха и нескольких носильщиков новоиспеченные альпинисты двинулись в горы.
Облака почти совсем рассеялись, и горные пики, позолоченные щедрым полуденным солнцем, беспрепятственно возносятся ввысь, к бирюзовому небу. Кое-где покрытые снегом, темно-коричневые у основания хребты, поблескивая синевой ледников, причудливо извиваясь, уползают к горизонту. В пепельно-голубой дали виднеются семнадцать могучих вершин Гималаев. Быть может, за ними и находится сказочная, недостижимая страна Шамбала, созданная оптимистической фантазией индийского народа, страна, где нет ни бедных, ни богатых, где нет угнетения и несправедливости, где царят благоденствие и любовь, мудрость и истина. Некоторые очертания гор напоминают героев великих индийских сказаний: в изогнутой скале угадывается скорчившийся, словно от ужасной боли, четырехрукий Шива, принявший яд ради спасения других богов, а над ним вырисовывается лунообразное, доброе лицо Лакшми — победительницы, счастье несущей, спускающейся с небес на землю, чтобы защитить мир от приносящей гибель сестры своей, Сивы Тандавы...
Очарованные суровой величественной красотой Гималаев, Джавахарлал и его спутники не чувствуют усталости. Сообщение пастуха о том, что в двенадцати километрах находится живописная пещера Амаранатх, вызывает у всех прилив энтузиазма. Решено идти туда.
Подъем длился более десяти часов. От пещеры путешественников отделяло ледяное поле протяженностью не более километра. Внезапно повалил снег, крупные хлопья которого припорошили многочисленные расселины. Неосторожный шаг — и Джавахарлал в клубах снежной пыли исчез в одной из них. Страховочная веревка, натянувшаяся до предела, к счастью, выдержала нагрузку. Отпрянувшие было назад спутники вытащили Джавахарлала из трещины, пугавшей своей бездонной чернотой.
Несмотря на испытанное потрясение, путешественники все же решили двигаться дальше. Только убедившись в невозможности преодолеть несколько широких расселин без специального снаряжения, Джавахарлал с друзьями повернул назад.
Покидая Кашмир, он дает себе слово при первой же возможности вернуться сюда. Едва не закончившийся для него трагически эпизод он если и вспомнит, то с улыбкой, иронизируя над собой. Ощущения полной раскованности, пьянящей легкости, испытанные там, в горах, временами будут возникать в сознании, расслабляя утомленный мозг, и вызывать острое желание вновь покорить горную вершину, чтобы с ее высоты увидеть «не только жизни, силу и красоту настоящего, но и сохраненное... историей очарование прошедших веков».
Вскоре после возвращения из Кашмира состоялось первое публичное политическое выступление Джавахарлала. Это произошло 20 июня 1916 года в Аллахабаде на митинге, созванном в знак протеста против ограничений, которым власти в очередной раз подвергли задыхавшуюся в тисках колониальной цензуры индийскую прессу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Церемония бракосочетания началась в праздничном шатре, подпорки которого увиты ярко-зелеными банановыми листьями и белыми цветами. У его основания горят светильники, чуть поодаль разведен костер. Отблески пламени падают на взволнованные лица новобрачных. Джавахарлал в парчовом шервани и малиновом тюрбане, Камала в красном, украшенном живыми цветами сари. Порознь входят они в шатер и, разделенные занавесью, не видя друг друга, напряженно вслушиваются в слова священных стихов, которые тихим голосом неторопливо, чуть монотонно читает приглашенный на свадьбу брахман. Голос замолкает, молодые выходят к гостям.
Джавахарлал довольно равнодушно относился к матримониальным обрядам: впоследствии он даже призовет индийцев отказаться от роскошных церемониалов, длившихся неделями, слишком обременительных, если не разорительных для простой семьи. Однако сейчас он волнуется, произнося пересохшими губами слова традиционного для правоверного индуса обещания никогда не нарушать своего долга по отношению к жене. Камала, взяв с бронзового блюда горсть риса, бросает ее в костер, воздавая благодарность священному огню. Джавахарлал прикасается к ее горячей руке, и они медленно обходят вокруг костра, пламя которого как бы очищает их...
Торжества в Дели продлятся девять дней, а затем свадебный лагерь согласно традиции переместится в дом жениха, в Аллахабад. В гостеприимных стенах «Обители радости» празднество будет продолжаться еще несколько недель.
В первый вечер в Аллахабаде Джавахарлал и Камала выйдут на улицу и, прижавшись друг к другу, будут молча всматриваться в темное небо, пытаясь отыскать Полярную звезду — символ верности, стойкости и постоянства. Так велит уходящая в глубину веков традиция.
Через несколько лет Джавахарлал, запертый в каменном мешке тюремной камеры, унылыми долгими вечерами, когда чернота неба наглухо закроет оконные решетки, будет искать в маленьком темном квадрате эту звезду, найдет ее и, представив ее отражение в бездонных глазах Камалы, ощутит умиротворение и покой...
Нежная, хрупкая, семнадцатилетняя Камала... «Она и в дальнейшем не вполне утратила этот девический облик, но по мере того как она становилась женщиной, глаза ее обретали глубину и огонь, напоминая тихие омуты, на дне которых бушевали бури... В основе своей она была индийской девушкой, или, точнее, кашмирской девушкой, чувствительной и гордой, ребячливой и взрослой, легкомысленной и мудрой. Она была сдержанна с теми, кого не знала или кто ей не нравился, но вся искрилась весельем и откровенностью в обществе знакомых и приятных ей людей. В суждениях о людях она была стремительна, в своих выводах не всегда справедлива, но она твердо держалась своих инстинктивных симпатий и антипатий. Она не умела лукавить. Если тот или иной человек ей не нравился, это было ясно для всех, и она не пыталась это скрыть. Впрочем, если бы она и попыталась это сделать, это едва ли удалось бы ей. За свою жизнь мне довелось встретить очень немногих, кто произвел бы на меня столь же сильное впечатление своей искренностью» — так писал Джавахарлал о своей любимой. Он был счастлив в своей любви к Камале, видя, как его глубокое, сильное чувство находит отклик в ее душе. Ему потребуется немного времени, чтобы понять: он обрел не только жену, но и преданного, верного друга, который поддержит его, придаст силы, к которому он в самые тяжкие минуты будет стремиться как к «спасительному прибежищу».
Летние месяцы 1916 года Джавахарлал с семьей проводит на родине своих пращуров, в Кашмире. Неру останавливаются на несколько дней в Сринагаре, затем перебираются поближе к горам, в Пахалгам. Отсюда Джавахарлал вместе с двоюродным братом намеревается впервые в жизни совершить восхождение на одну из гималайских вершин.
В сопровождении местного пастуха и нескольких носильщиков новоиспеченные альпинисты двинулись в горы.
Облака почти совсем рассеялись, и горные пики, позолоченные щедрым полуденным солнцем, беспрепятственно возносятся ввысь, к бирюзовому небу. Кое-где покрытые снегом, темно-коричневые у основания хребты, поблескивая синевой ледников, причудливо извиваясь, уползают к горизонту. В пепельно-голубой дали виднеются семнадцать могучих вершин Гималаев. Быть может, за ними и находится сказочная, недостижимая страна Шамбала, созданная оптимистической фантазией индийского народа, страна, где нет ни бедных, ни богатых, где нет угнетения и несправедливости, где царят благоденствие и любовь, мудрость и истина. Некоторые очертания гор напоминают героев великих индийских сказаний: в изогнутой скале угадывается скорчившийся, словно от ужасной боли, четырехрукий Шива, принявший яд ради спасения других богов, а над ним вырисовывается лунообразное, доброе лицо Лакшми — победительницы, счастье несущей, спускающейся с небес на землю, чтобы защитить мир от приносящей гибель сестры своей, Сивы Тандавы...
Очарованные суровой величественной красотой Гималаев, Джавахарлал и его спутники не чувствуют усталости. Сообщение пастуха о том, что в двенадцати километрах находится живописная пещера Амаранатх, вызывает у всех прилив энтузиазма. Решено идти туда.
Подъем длился более десяти часов. От пещеры путешественников отделяло ледяное поле протяженностью не более километра. Внезапно повалил снег, крупные хлопья которого припорошили многочисленные расселины. Неосторожный шаг — и Джавахарлал в клубах снежной пыли исчез в одной из них. Страховочная веревка, натянувшаяся до предела, к счастью, выдержала нагрузку. Отпрянувшие было назад спутники вытащили Джавахарлала из трещины, пугавшей своей бездонной чернотой.
Несмотря на испытанное потрясение, путешественники все же решили двигаться дальше. Только убедившись в невозможности преодолеть несколько широких расселин без специального снаряжения, Джавахарлал с друзьями повернул назад.
Покидая Кашмир, он дает себе слово при первой же возможности вернуться сюда. Едва не закончившийся для него трагически эпизод он если и вспомнит, то с улыбкой, иронизируя над собой. Ощущения полной раскованности, пьянящей легкости, испытанные там, в горах, временами будут возникать в сознании, расслабляя утомленный мозг, и вызывать острое желание вновь покорить горную вершину, чтобы с ее высоты увидеть «не только жизни, силу и красоту настоящего, но и сохраненное... историей очарование прошедших веков».
Вскоре после возвращения из Кашмира состоялось первое публичное политическое выступление Джавахарлала. Это произошло 20 июня 1916 года в Аллахабаде на митинге, созванном в знак протеста против ограничений, которым власти в очередной раз подвергли задыхавшуюся в тисках колониальной цензуры индийскую прессу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130