Критическое отношение Неру к религии вместе с тем не уводило его от вопроса, который он часто задавал себе: «Как религия могла быть столь большой силой и приносить мир и утешение бесчисленным страждущим душам?» В поисках ответа на этот вопрос Джавахарлал обращался к истории мировых религий, изучал Библию и Коран, заветы Будды и его еще более аскетичного и ортодоксального современника, основателя джайнизма Махавиры. Без этого Неру не смог бы свободно чувствовать себя в общении с соотечественниками — представителями многих религий и сект — индусами и мусульманами, сикхами и парсами. Не зная того, что духовно разъединяет и что сближает людей разных вероисповеданий, невозможно сплачивать их на борьбу с общим для всех индийцев врагом — британским империализмом.
Джавахарлала всегда привлекали исторические личности, оказавшие сильное воздействие на человеческие умы. К таким личностям он относил и Будду, причем не сомневался в реальности его существования и возражал против его обожествления. Проповеди Будды Неру воспринимал не как религиозные догмы, а как наставления много испытавшего в жизни мудрого человека, который «опирается на разум, логику и опыт». Близки Джавахарлалу были и советы Будды о самовоспитании и самосовершенствовании человека. Он часто вспоминал его изречение: «Даже бог не может превратить в поражение победу человека, который поборол самого себя».
Приветливо встретили Неру жители города Канди, потомки тех мужественных и свободолюбивых сингалов, которые в начале XVIII века нанесли поражение войскам колонизаторов и в течение десяти лет героически отстаивали свое маленькое независимое государство в самом центре захваченного Великобританией Цейлона. Понимая, что именно здесь от него, непосредственного участника антиколониального движения в Индии, с нетерпением ждут рассказа о последних событиях, Джавахарлал выступил перед горожанами. Он произнес первые фразы, простые, лишенные обтекаемых формулировок, и сразу почувствовал напряженное внимание к себе обступивших его людей. Откровенно, как с близкими друзьями, он поделился с ними мыслями об успехах и трудностях освободительного движения в Индии, рассказал о последней сессии ИНК и о принятых на ней решениях, особо подчеркнув необходимость социальных и экономических преобразований в Индии и на Цейлоне после достижения ими независимости.
Сердечный прием ожидал Неру и в Коломбо. Джавахарлал никак не мог привыкнуть к приветствиям в свой адрес, нередко переходившим в славословие. Постоянное напоминание о заслугах Неру в освободительном движении, которые он сам оценивал более чем скромно, вызывало у него острое чувство неловкости. Поэтому, благодаря цейлонцев за гостеприимство, оказанное ему и его семье, Неру постоянно подчеркивал, что относит проявленные к нему уважение и восхищение к тем миллионам индийцев, которые самоотверженно борются за независимость родины и находиться в рядах которых он считает честью для себя.
Неру не покидало хорошее настроение, особенно радовало его заметное улучшение здоровья жены. Он, казалось, совсем забыл о причине, вынудившей его отправиться на Цейлон, и не замечал, как его жизнь снова обрела напряженный ритм — встречи, беседы, споры, выступления, переписка с многочисленными корреспондентами в Индии, в Европе (ежедневно Джавахарлал отправлял около 25 писем и почтовых открыток)...
Как-то в Коломбо Джавахарлал поздно вечером вернулся в гостиницу усталый. Тихо, стараясь не разбудить спящих Камалу и дочь, он прошел к себе в комнату, разделся, лег в постель и вскоре забылся в тяжелом сне. Очнулся он на жестком полу; с тревожным удивлением ощущая во рту солоноватый привкус крови, провел рукой по мокрому лицу и, задев ссадину, поморщился от боли. Первое, что бросилось Неру в голову и заставило вскочить на ноги, — это мысль о нападении. Нет, страха он не испытывал, скорее сработало сознание возможной опасности: вспомнились два угрожающих анонимных письма, полученных перед самым отъездом на Цейлон. В комнату вбежала встревоженная Камала. Увидев окровавленное лицо мужа, она лишилась чувств. Придя в себя, помогла смыть кровь, перевязала ссадину. Утром по настоянию Камалы пригласили врача. Он внимательно осмотрел Джавахарлала и, объяснив случившееся сильным переутомлением, категорически запретил ему заниматься какими бы то ни было делами.
Из Коломбо Неру на автомобиле отправились на юг острова.
Они обогнули юго-западное побережье, проехали Калутару, Галле, Матару, достигли мыса Дондра — самой южной точки острова и поездом вернулись в Коломбо. После короткого отдыха Джавахарлал посетил Джафну, город на севере Цейлона, где его особенно восторженно приветствовали темпераментные молодые тамилы, отличавшиеся своей воинственностью и антибританскими настроениями.
22 мая Неру пароходом отплыли на родину. Джавахарлал испытывал сожаление и радостное облегчение одновременно: сожалел о том, что надолго, если не навсегда, расставался с «тихой гаванью, укрытой от яростных ветров», а радовался тому, что без яростных ветров и грозовых бурь не мыслил своего существования...
По возвращении на родину Неру совершили поездку по Южной Индии. Эту поездку Неру использовал для разъяснения массам текущей политики Конгресса. Во всех своих выступлениях он подчеркивал временный характер соглашения Конгресса с британским правительством. ИНК точно выполнил условия перемирия, прекратив сатьяграху, но именно сейчас нельзя забывать о главном уроке последней кампании несотрудничества: успех немыслим без массовой, хорошо подготовленной организации волонтеров. Говоря об успехах национального движения, Джавахарлал сказал, что его радуют не столько политические, сколько моральные и психологические результаты более чем десятилетней борьбы индийского народа за независимость. Теперь индиец, находясь за границей, не чувствует себя, как прежде, рабом, не испытывает унижения за свою родину. Он исполнен сознания будущей неизбежной победы, и окружающие проникаются уважением к его свободолюбию. «Желание каждого человека жить в мире, и мы хотим мира, — всюду повторял Неру, — но только такого мира, который принесет свободу Индии».
Не доезжая Бомбея, Неру ненадолго остановились в Хайдарабаде, чтобы погостить у давнего друга их семьи, выдающейся индийской поэтессы, видной деятельницы ИНК Сароджини Найду. Здесь Камала, дав волю своему красноречию, выступила перед местными женщинами и призвала их решительнее отстаивать свои права в борьбе против некоторых консервативных обычаев предков и против порядков, устанавливаемых мужьями. Результаты призывов Камалы к эмансипации не заставили себя долго ждать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130