Но новости, как правило, были весьма неутешительными и часто ввергали Неру в состояние уныния.
Движение гражданского неповиновения на этот раз так и не приняло массового характера из-за нерешительности руководства ИНК и из-за жестоких репрессий властей. Оно явно шло на убыль и наконец в мае 1933 года было приостановлено Ганди. Стихийные антифеодальные выступления крестьян в княжествах Джамму, Кашмире, Алваре были решительно и быстро подавлены с помощью английских войск. На закончившейся 24 декабря 1932 года третьей «конференции круглого стола» британское правительство вкупе с самыми реакционными представителями индийского общества обсудило проект закона об управлении Индией и, без особого труда протащив его через парламент, в феврале 1933 года опубликовало в своей «Белой книге».
Ознакомившись с проектом нового закона, который официальная печать пышно именовала «конституцией» и преподносила как очередной великодушный жест британского правительства, стремившегося подготовить неопытных индийцев к самоуправлению, Неру поймал себя на мысли, что не испытывает привычного возмущения или гнева. Он и не мог ожидать иного от правительства, позицию которого в отношении Индии так образно сформулировал в декабре 1930 года будущий премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль: «Мы не намерены отказываться от этой самой блестящей и драгоценной жемчужины королевской короны, которая в большей мере, чем все наши прочие доминионы и владения, составляет силу и славу Британской империи». Неру хорошо запомнил эти слова...
23 августа 1933 года Неру перевели в тюрьму Наини, откуда через семь дней он вышел на свободу, чувствуя себя «оторванным и утратившим связь со своим окружением».
Глава IX
Ты слышишь? Век взывает новый:
«Открой мне дверь, сорви оковы!
Пусть, озарив твой лик суровый,
Взметнется пламя вольности святой!»
О, пробудись, Восток седой!
Рабиндранат Тагор
Местные власти Аллахабада доносили центральному правительству Индии, что в Соединенных провинциях восстановлен порядок, что кампания гражданского неповиновения идет на спад и что Неру, судя по его переписке, не имеет ясных планов на будущее.
Выйдя из тюрьмы, Джавахарлал хотел уладить самые неотложные домашние дела. После смерти отца расходы семьи, хотя и были урезаны до возможного минимума, не покрывались ее скромными доходами. Положение осложнялось еще и тем, что мать вот уже в течение года была прикована к постели, здоровье Камалы тоже вызывало не меньшую тревогу, пора было определять на учебу в университет Индиру.
Несколькими месяцами раньше Джавахарлала из тюрьмы после годичного заключения вышла его младшая сестра Кришна. Она уже была помолвлена и рассчитывала на то, что боготворимый ею брат, единственный мужчина в семье, не откажется от участия в предстоящей свадьбе. В общем, забот хватало, но все эти вдруг свалившиеся на Джавахарлала дела ничуть не тяготили его. Ненавистные, бесконечно длинные дни в тюрьме остались позади. Жизнь входила в привычный для Джавахарлала ритм. Ему хотелось быстрее встретиться с Ганди, которого он не видел более двух лет, а также поделиться своими мыслями о политической обстановке в стране и обсудить положение дел в мире с руководителями ИНК. Экономический кризис, охвативший капиталистические страны, и угроза второй мировой войны требовали от Конгресса, как считал Неру, выработки боевой политической программы борьбы Индии за независимость...
Массовая кампания гражданского неповиновения в начале 30-х годов пробудила к действию все слои индийского общества. Забастовки рабочих, волнения крестьян, выступления мелких собственников, недовольство национальной буржуазии — все объединилось в порыве нации к свободе. Мощный водоворот антиколониального движения в Индии втянул в себя людей различных судеб и классовых интересов.
В то же время империализм, находясь в тисках мирового кризиса, в страхе перед крепнувшей международной солидарностью рабочего класса со Страной Советов и ростом национально-освободительного движения в колониях, ужесточал методы подавления трудящихся, все чаще переходил к установлению в ряде стран фашистских режимов. В Германии к власти пришел Гитлер, в Италии правил Муссолини, в Австрии, гордившейся своими устоями социал-демократии, расстреливались рабочие демонстрации, японские милитаристы захватили Маньчжурию.
Реформистские социал-демократические партии и буржуазные либералы, не принимая боя, сдавали свои позиции крайней реакции, военщине и фашизму, которым до конца противостояли одни коммунисты.
Наступление мировой реакции сказалось и на обстановке в Индии. Национальная буржуазия и феодальная знать, напуганные всенародным размахом освободительной борьбы, сочли, что для них безопасней положиться на «добрую волю» Англии и связать все свои национальные чаяния с конституционными маневрами колонизаторов. А правительство Англии, обещая индийским князьям, богатым торговцам и промышленникам ввести в стране новую систему управления, которая бы в меньшей мере ограничивала их самостоятельность, тем временем укрепляло в Индии режим террористической диктатуры...
Неру представлялось, что мир стоит на краю «политической и экономической катастрофы», которая полностью изменит существующие отношения между людьми. Он предвосхищал смертельную схватку двух мировых сил — фашизма и социализма. Отдавая свои симпатий социализму, Джавахарлал спешил закрепить в программе ИНК четкие положения, указывающие на социалистическую ориентацию национально-освободительного движения в Индии. Однако он не считал себя вправо действовать, предварительно не посоветовавшись с Ганди. А тот, добиваясь уравнения прав касты неприкасаемых с остальными индийцами, вконец истощил свои силы длительными голодовками, которые он проводил в тюрьме. Власти, естественно, не хотели брать на себя вину за возможную смерть Ганди и поэтому предпочли досрочно освободить его из заключения. Теперь Махатма медленно поправлялся в Пуне, будучи не в состоянии перенести дорогу до своей обители. Неру отправляется в Пуну.
О чем договорятся два лидера? И договорятся ли вообще?
Неру идет к цели, используя исторический опыт других народов и логику политической борьбы. Он ищет ответа в научном подходе к проблемам, он за политические, экономические и социальные преобразования в стране, которых можно добиться не путем переговоров с колонизаторами, а лишь опираясь на широкое народное движение. Политика же Ганди исходит не из логики событий, а из его личной интуиции, он основывает свои решения на религиозной совести и пытается, объявляя одну голодовку за другой, склонить и соотечественников и колонизаторов к «лучшему социальному поведению».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Движение гражданского неповиновения на этот раз так и не приняло массового характера из-за нерешительности руководства ИНК и из-за жестоких репрессий властей. Оно явно шло на убыль и наконец в мае 1933 года было приостановлено Ганди. Стихийные антифеодальные выступления крестьян в княжествах Джамму, Кашмире, Алваре были решительно и быстро подавлены с помощью английских войск. На закончившейся 24 декабря 1932 года третьей «конференции круглого стола» британское правительство вкупе с самыми реакционными представителями индийского общества обсудило проект закона об управлении Индией и, без особого труда протащив его через парламент, в феврале 1933 года опубликовало в своей «Белой книге».
Ознакомившись с проектом нового закона, который официальная печать пышно именовала «конституцией» и преподносила как очередной великодушный жест британского правительства, стремившегося подготовить неопытных индийцев к самоуправлению, Неру поймал себя на мысли, что не испытывает привычного возмущения или гнева. Он и не мог ожидать иного от правительства, позицию которого в отношении Индии так образно сформулировал в декабре 1930 года будущий премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль: «Мы не намерены отказываться от этой самой блестящей и драгоценной жемчужины королевской короны, которая в большей мере, чем все наши прочие доминионы и владения, составляет силу и славу Британской империи». Неру хорошо запомнил эти слова...
23 августа 1933 года Неру перевели в тюрьму Наини, откуда через семь дней он вышел на свободу, чувствуя себя «оторванным и утратившим связь со своим окружением».
Глава IX
Ты слышишь? Век взывает новый:
«Открой мне дверь, сорви оковы!
Пусть, озарив твой лик суровый,
Взметнется пламя вольности святой!»
О, пробудись, Восток седой!
Рабиндранат Тагор
Местные власти Аллахабада доносили центральному правительству Индии, что в Соединенных провинциях восстановлен порядок, что кампания гражданского неповиновения идет на спад и что Неру, судя по его переписке, не имеет ясных планов на будущее.
Выйдя из тюрьмы, Джавахарлал хотел уладить самые неотложные домашние дела. После смерти отца расходы семьи, хотя и были урезаны до возможного минимума, не покрывались ее скромными доходами. Положение осложнялось еще и тем, что мать вот уже в течение года была прикована к постели, здоровье Камалы тоже вызывало не меньшую тревогу, пора было определять на учебу в университет Индиру.
Несколькими месяцами раньше Джавахарлала из тюрьмы после годичного заключения вышла его младшая сестра Кришна. Она уже была помолвлена и рассчитывала на то, что боготворимый ею брат, единственный мужчина в семье, не откажется от участия в предстоящей свадьбе. В общем, забот хватало, но все эти вдруг свалившиеся на Джавахарлала дела ничуть не тяготили его. Ненавистные, бесконечно длинные дни в тюрьме остались позади. Жизнь входила в привычный для Джавахарлала ритм. Ему хотелось быстрее встретиться с Ганди, которого он не видел более двух лет, а также поделиться своими мыслями о политической обстановке в стране и обсудить положение дел в мире с руководителями ИНК. Экономический кризис, охвативший капиталистические страны, и угроза второй мировой войны требовали от Конгресса, как считал Неру, выработки боевой политической программы борьбы Индии за независимость...
Массовая кампания гражданского неповиновения в начале 30-х годов пробудила к действию все слои индийского общества. Забастовки рабочих, волнения крестьян, выступления мелких собственников, недовольство национальной буржуазии — все объединилось в порыве нации к свободе. Мощный водоворот антиколониального движения в Индии втянул в себя людей различных судеб и классовых интересов.
В то же время империализм, находясь в тисках мирового кризиса, в страхе перед крепнувшей международной солидарностью рабочего класса со Страной Советов и ростом национально-освободительного движения в колониях, ужесточал методы подавления трудящихся, все чаще переходил к установлению в ряде стран фашистских режимов. В Германии к власти пришел Гитлер, в Италии правил Муссолини, в Австрии, гордившейся своими устоями социал-демократии, расстреливались рабочие демонстрации, японские милитаристы захватили Маньчжурию.
Реформистские социал-демократические партии и буржуазные либералы, не принимая боя, сдавали свои позиции крайней реакции, военщине и фашизму, которым до конца противостояли одни коммунисты.
Наступление мировой реакции сказалось и на обстановке в Индии. Национальная буржуазия и феодальная знать, напуганные всенародным размахом освободительной борьбы, сочли, что для них безопасней положиться на «добрую волю» Англии и связать все свои национальные чаяния с конституционными маневрами колонизаторов. А правительство Англии, обещая индийским князьям, богатым торговцам и промышленникам ввести в стране новую систему управления, которая бы в меньшей мере ограничивала их самостоятельность, тем временем укрепляло в Индии режим террористической диктатуры...
Неру представлялось, что мир стоит на краю «политической и экономической катастрофы», которая полностью изменит существующие отношения между людьми. Он предвосхищал смертельную схватку двух мировых сил — фашизма и социализма. Отдавая свои симпатий социализму, Джавахарлал спешил закрепить в программе ИНК четкие положения, указывающие на социалистическую ориентацию национально-освободительного движения в Индии. Однако он не считал себя вправо действовать, предварительно не посоветовавшись с Ганди. А тот, добиваясь уравнения прав касты неприкасаемых с остальными индийцами, вконец истощил свои силы длительными голодовками, которые он проводил в тюрьме. Власти, естественно, не хотели брать на себя вину за возможную смерть Ганди и поэтому предпочли досрочно освободить его из заключения. Теперь Махатма медленно поправлялся в Пуне, будучи не в состоянии перенести дорогу до своей обители. Неру отправляется в Пуну.
О чем договорятся два лидера? И договорятся ли вообще?
Неру идет к цели, используя исторический опыт других народов и логику политической борьбы. Он ищет ответа в научном подходе к проблемам, он за политические, экономические и социальные преобразования в стране, которых можно добиться не путем переговоров с колонизаторами, а лишь опираясь на широкое народное движение. Политика же Ганди исходит не из логики событий, а из его личной интуиции, он основывает свои решения на религиозной совести и пытается, объявляя одну голодовку за другой, склонить и соотечественников и колонизаторов к «лучшему социальному поведению».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130