Марта тоже становится участницей «опытов». Зигмунд рассказал ей о пациенте, который вылечился с помощью кокаина от болей в желудке. 25 мая 1884 года он пишет, что он сам вскоре после двадцать восьмого дня рождения начал принимать «очень маленькие дозы» от депрессии и несварения желудка «и добился прекрасных результатов». Он шлет кокаин и Марте, чтобы «она стала крепче и румянее».
В его письмах содержатся намеки и на способность этого вещества усиливать половое чувство. Летом 1884 года Фрейд планировал посетить Вандсбек. В начале июня он пишет:
Горе тебе, моя принцесса! Когда я приеду, я зацелую тебя и закормлю. И если ты будешь непослушной, посмотрим, кто сильнее: маленькая девочка, которая ест слишком мало, или большой страстный мужчина с кокаином в крови.
Когда он мечтает о том, что кокаин может для него сделать, на поверхность выходят фантазии о женщине, взятой силой. Многие годы наркотик будет выручать Фрейда, хотя не столько в силу своих сексуальных свойств, сколько в качестве психологической поддержки.
Наряду с проведением «опытов» он исследовал литературу и готовил статью. Вскоре она была написана, отослана в один венский медицинский журнал и в июле опубликована под названием «О коке». Он посвятил статью невесте как «гимн во славу этого магического вещества» — посвящение показывало, что читатель должен был найти в этой статье.
Статья в основном состояла из обзора литературы на эту тему. От истории использования растения кока в Перу Фрейд переходит к современным данным. Весь материал представлен пристрастно — автор подбирал данные, чтобы доказать эффективность кокаина. По словам Фрейда, он изменяет метаболизм в организме, позволяя провести большую работу при приеме меньшего количества пищи. В некотором смысле это действительно так (потому что кокаин стимулирует выработку адреналина), но Фрейд, похоже, считал, что кокаин может стать заменителем пищи, воздействуя неизвестным способом на центральную нервную систему. Он верил в чудеса.
Вот некоторые данные из статьи. Одна двадцатая грамма, растворенная в воде, вызывает «приятное возбуждение и длительную эйфорию, ничем не отличающуюся от нормальной эйфории здорового человека». Возможно, Фрейд сам был в состоянии кокаиновой эйфории, когда писал эти строки. Улучшается контроль над собой. Увеличивается трудоспособность и «энергичность» — эвфемизм, заменяющий в рекламе патентных средств слово «потенция». Фрейд сообщает о том, что ему известно три человека, которые чувствовали половое возбуждение от приема этого средства. Вероятно, одним из них был он сам. Кокаин, уверял он своих читателей, не вызывает привыкания и «абсолютно никакого пристрастия». Это значило лишь то, что пока у него не было данных, доказывающих обратное.
Все это не помогло Фрейду завоевать авторитет, хотя и не повредило. Кокаин в то время был в моде. Писатель Конан-Дойль, который, вероятно, сам принимал его, к 1887 году заставил своего Шерлока Холмса регулярно добиваться с его помощью «умственного возбуждения». Доктор Ватсон с неодобрением смотрел, как великий детектив три раза в день закатывал рукав и обнажал жилистую руку с отметинами от уколов, делая себе инъекцию семипроцентного раствора кокаина. Фрейд просто присоединился к общему мнению.
Лечение его друга Флейшля началось в мае 1884 года, еще до написания статьи «О коке». Сначала Флейшль решил, что кокаин избавил его от пристрастия к морфию, как Фрейд и обещал, но к 1885 году он пристрастился к новому наркотику и стал принимать его в огромных дозах. Случай Флейшля с самого начала был безнадежен, тут любое лечение потерпело бы неудачу. В противном случае такие люди, как Брюкке и Брейер, не согласились бы на это лечение, да и Фрейд не стал бы проводить «эксперимент» в таких масштабах. Но даже когда польза кокаина стала вызывать серьезные сомнения, Фрейд был непоколебим в своей вере.
Еще год или два он продолжал восхвалять кокаин, пока в 1887 году не вышла его последняя статья на эту тему, где он признает, что использование кокаина морфинистами может быть опасным. К этому времени его уже обвинили (это сделал Альбрехт Эрленмейер, известный психиатр) в том, что он помог выпустить на свободу «бич человечества».
Волшебный порошок подвел Фрейда. Ему пришлось это признать. В статье от 1885 года, посланной в Венское психиатрическое общество, он рекомендовал делать подкожные инъекции кокаина «безо всяких ограничений». В 1887 году его взгляды изменились, и в другой статье он делает предположение, что во всем виноват способ применения лекарства, инъекции (в то время в пользе инъекций как метода введения лекарства многие сомневались). После этого ему нужно было как-то замять статью 1885 года, в которой он высказывается за инъекции, и он предпринимал для этого всевозможные усилия. Эрнест Джонс отмечает, что в «Толковании сновидений» Фрейд пишет, будто впервые порекомендовал людям кокаин в 1885-м, а не в 1884 году, как было на самом деле. Джонс делает анализ по Фрейду и говорит, что его подвело собственное подсознание, которое понимало, что он виноват, и вызвало эту описку.
Произошла и еще одна неприятность. Летом 1884 года, когда Фрейд еще был полон энтузиазма по поводу кокаина, его более молодой коллега по больнице, офтальмолог Карл Коллер, открыл свойство этого вещества, которое Фрейд упустил из виду. Все, кто принимал кокаин орально, знали, что от него немеют рот и губы. Думая о том, где кокаин может найти применение, Фрейд просто добавил в список болезни глаз. Но в разговоре с Коллером, который уже искал вещество для местной анестезии, он упомянул о способности кокаина вызывать онемение ткани.
В сентябре Фрейд поехал в Гамбург, как и планировал, чтобы увидеться с Мартой, хотя ему пришлось сделать это немного позже, так как в отделе не хватало работников. По возвращении он узнал, что Коллер с помощью кокаина проводил анестезию глаз — у лягушки, кролика, собаки и самого себя — и уже написал статью, закреплявшую за ним открытие. Он признавал роль Фрейда, привлекшего его внимание к кокаину, но местная анестезия была открыта именно Коллером. В своей автобиографии 1925 года Фрейд обвиняет во всем Марту, утверждая, что внезапно прекратил работу над кокаином, чтобы встретиться с ней. Но это было не так.
Долгое время после смерти Фрейда его дочь Анна, хранительница памяти о нем, просила друзей не говорить об истории с кокаином. Эрнест Джонс писал об этой привычке Фрейда, но преуменьшил ее масштабы. В личном письме Джеймсу Стречи, переводчику Фрейда, он писал в 1952 году: «То, как Фрейд навязывал всем кокаин, должно быть, делало его настоящей угрозой для здоровья людей… Его интересовали только чудесные свойства вещества, которое он сам принимал в слишком больших количествах».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146