Мол, кому это вдруг понадобилось сажать дверь на цепочку? не пахнет ли тут изменой? не намеревается ли дорогой гость дать деру?
Курочкин еще немного попредставлял себя на месте охраны, а затем с тяжким вздохом опустился на корточки и после двух неудачных попыток защелкнул браслеты на ногах электронного наркомана. Теория – теорией, но Дмитрий Олегович все же не исключал возможности, что после таких манипуляций гоблин придет в себя. Но игрок в «Смертельного комбата», похоже, просто не заметил даже таких явных покушений на свою свободу передвижения. Всеми органами чувств гоблин был там, по ту сторону экрана, на котором уже сверкал шипастыми доспехами Император.
Щелк-щелк – как ненормальные, трещали клавиши.
Под эти звуки щелчки замков наручников были вообще незаметны.
Дмитрий Олегович распрямился, отошел подальше и оглядел свою работу. Издали наручники (то есть теперь – наножники) были почти не видны. Об их присутствии могло бы напомнить легкое звяканье цепочки, если бы эти звуки не заглушало тяжелое музыкальное лязганье из динамиков.
«И вот вам результат – трое негритят», – мысленно продекламировал Курочкин, направляясь к выходу. Следующим пунктом повестки его дня была штанга. Дмитрий Олегович пока еще смутно представлял себе, как ему нейтрализовать следующего гоблина. «Там видно будет», – самонадеянно решил Курочкин.
– Счастливо поиграть, – в дверях произнес он, выходя.
– Хо! – под треск клавиатуры откликнулся наркогоблин. Кажется, он вновь кого-то побеждал.
14
Одна фамилия была русская и короткая, другая иностранная и очень длинная. Обе фамилии как-то были связаны между собой и имели прямое отношение к поднятию тяжестей. Глядя на массивные чугунные блины, нанизанные на могучую железную ось, Дмитрий Олегович пытался припомнить хотя бы одну из фамилий. Для ведения спортивной беседы с гоблином-культуристом требовался самый минимум эрудиции, однако у Курочкина не находилось и этого жалкого минимума. При желании он мог бы сколько угодно распинаться о биохимических параметрах стероидов, но вот за пределами медицины он пробуксовывал. Житейские знания о спорте у кандидата медицинских наук Дмитрия Курочкина укладывались примерно в три слова – Пенальти, Уимблдон и Каспаров. Первая фамилия была определенно связана с футболом и означала что-то нехорошее, Каспаров был чемпионом по шахматам, а Уимблдон – англичанином и, кажется, знаменитым игроком в настольный теннис. По крайней мере, к тяжелой атлетике вся четверка не имела никаких касательств. Гоблин же – судя по мускулатуре – тяготел как раз таки к этому виду спорта… Черт, ну как же зовут этого атлета с короткой фамилией? У него еще однофамилец такой, генерал, депутат Думы. Он еще вроде бы в Молдавии командовал какой-то ударной армией…
– Можете приступать, – тем временем сообщил гоблин-культурист и пнул носком белой кроссовки чугунный кругляш штанги. Ему, вероятно, было интересно посмотреть, как неспортивный на вид Сорок Восьмой будет сейчас тягать эту громадину. Признаться, самому Дмитрию Олеговичу тоже было бы любопытно взглянуть со стороны, как он станет принимать на грудь эти убийственные центнеры. А вот участвовать в мероприятии – совсем даже не любопытно. Он же не чемпион мира по штанге…
– Власов! – внезапно осенило Курочкина. Он вспомнил фамилию.
Гоблин-культурист встрепенулся.
– А? – с недоумением спросил он. – Я не понял…
– Да нет, ничего, – печально проговорил в ответ Дмитрий Олегович. Самонадеянность его успела улетучиться. Только солдат из сказки умел варить кашу из топора. Ему же, Курочкину, едва ли удалось бы изготовить спортивный разговор из одной-единственной фамилии атлета, пусть даже и чемпиона мира. Идея уболтать здешнего культуриста и тем самым выиграть время все больше казалась нереальной. Мальчик-с-пальчик не смог бы вешать лапшу на уши великану: просто не дотянулся бы до великаньих ушей.
– Можете приступать, – повторил гоблин и кивнул в сторону чугунно-металлического изделия. – Штангу я подготовил…
Среди всех видов спорта киллер Сорок Восьмой более всего уважал именно этот, остальные только терпел. Желтая деревянная шведская стенка до потолка и кособокий велотренажер не производили впечатления очень солидных спортивных снарядов. Батут у самой стенки смотрелся чуть получше, однако тоже не слишком серьезно. А-а, была – не была. Все, что угодно, – лишь бы не штанга.
– Сначала разминка, – деловито произнес Курочкин. Он снял ботинки и гордо прошествовал мимо гоблина и его орудия, аккурат к желтой деревянной стенке. Чувствовал себя Дмитрий Олегович не очень уверенно.
Из множества чисто шведских изобретений разве что шведская семья представлялась ему выдумкой еще более нелепой, чем эти желтые перекладины. Курочкин на секунду вообразил, будто дома у него – целых две похожих Валентины, тут же припомнил черную интердевочку, вздрогнул и полез вверх по стенке. Честно говоря, он слабо представлял себе, как здесь вообще можно разминаться. В далеком школьном детстве по такому вот деревянному снаряду лазали вверх-вниз Димины одноклассники. Сам Дима, освобожденный от физкультуры, взирал на это снизу с облегчением и легкой завистью.
Теперь настал и его черед. Лучше поздно, чем штанга.
Двигаясь вверх, Дмитрий Олегович мысленно прикинул, на сколько времени ему удастся растянуть свою фальшивую разминку. Путешествие в одну сторону займет, допустим, минуты две, столько же – в обратном направлении. Потом эту процедуру можно будет повторить. Потом он неторопливо перейдет к бесколесному велосипеду и так еще выиграет минут примерно…
Тр-ракс! Человек предполагает, а стенка располагает. Вероятно, спортивный этот снаряд был рассчитан на человека полегче. Из тех, кто закусывает травкой-муравкой, а не налегает на тяжелую пищу из «Макдоналдса».
Трр-ракс, трр-ракс!!
Деревянная конструкция проявила себя самым подлым образом. Должно быть, шведы напутали и сложили свою стенку из одноименных спичек. Под натиском пяток Дмитрия Олеговича перекладины захрустели одна за другой и стали ломаться, как игрушечные. Вопреки всем расчетам, путь вниз занял у Курочкина какие-то доли секунды. «Летю-у-у!» – в панике подумал он, судорожно взмахивая руками. На лету он успел мысленно укорить всех скандинавов, всех террористов, всех спортсменов, а также все высокие потолки в домах старой постройки – и приготовиться к худшему.
От худшего его спас батут…
Вместо того чтобы треснуться головой о штангу или боком о бесколесный велосипед, Курочкин со всего размаху врезался в эластичную ткань и был в тот же миг мягко подброшен обратно в воздух.
Вверх-вниз! Сначала страшно, потом непривычно, а затем даже приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Курочкин еще немного попредставлял себя на месте охраны, а затем с тяжким вздохом опустился на корточки и после двух неудачных попыток защелкнул браслеты на ногах электронного наркомана. Теория – теорией, но Дмитрий Олегович все же не исключал возможности, что после таких манипуляций гоблин придет в себя. Но игрок в «Смертельного комбата», похоже, просто не заметил даже таких явных покушений на свою свободу передвижения. Всеми органами чувств гоблин был там, по ту сторону экрана, на котором уже сверкал шипастыми доспехами Император.
Щелк-щелк – как ненормальные, трещали клавиши.
Под эти звуки щелчки замков наручников были вообще незаметны.
Дмитрий Олегович распрямился, отошел подальше и оглядел свою работу. Издали наручники (то есть теперь – наножники) были почти не видны. Об их присутствии могло бы напомнить легкое звяканье цепочки, если бы эти звуки не заглушало тяжелое музыкальное лязганье из динамиков.
«И вот вам результат – трое негритят», – мысленно продекламировал Курочкин, направляясь к выходу. Следующим пунктом повестки его дня была штанга. Дмитрий Олегович пока еще смутно представлял себе, как ему нейтрализовать следующего гоблина. «Там видно будет», – самонадеянно решил Курочкин.
– Счастливо поиграть, – в дверях произнес он, выходя.
– Хо! – под треск клавиатуры откликнулся наркогоблин. Кажется, он вновь кого-то побеждал.
14
Одна фамилия была русская и короткая, другая иностранная и очень длинная. Обе фамилии как-то были связаны между собой и имели прямое отношение к поднятию тяжестей. Глядя на массивные чугунные блины, нанизанные на могучую железную ось, Дмитрий Олегович пытался припомнить хотя бы одну из фамилий. Для ведения спортивной беседы с гоблином-культуристом требовался самый минимум эрудиции, однако у Курочкина не находилось и этого жалкого минимума. При желании он мог бы сколько угодно распинаться о биохимических параметрах стероидов, но вот за пределами медицины он пробуксовывал. Житейские знания о спорте у кандидата медицинских наук Дмитрия Курочкина укладывались примерно в три слова – Пенальти, Уимблдон и Каспаров. Первая фамилия была определенно связана с футболом и означала что-то нехорошее, Каспаров был чемпионом по шахматам, а Уимблдон – англичанином и, кажется, знаменитым игроком в настольный теннис. По крайней мере, к тяжелой атлетике вся четверка не имела никаких касательств. Гоблин же – судя по мускулатуре – тяготел как раз таки к этому виду спорта… Черт, ну как же зовут этого атлета с короткой фамилией? У него еще однофамилец такой, генерал, депутат Думы. Он еще вроде бы в Молдавии командовал какой-то ударной армией…
– Можете приступать, – тем временем сообщил гоблин-культурист и пнул носком белой кроссовки чугунный кругляш штанги. Ему, вероятно, было интересно посмотреть, как неспортивный на вид Сорок Восьмой будет сейчас тягать эту громадину. Признаться, самому Дмитрию Олеговичу тоже было бы любопытно взглянуть со стороны, как он станет принимать на грудь эти убийственные центнеры. А вот участвовать в мероприятии – совсем даже не любопытно. Он же не чемпион мира по штанге…
– Власов! – внезапно осенило Курочкина. Он вспомнил фамилию.
Гоблин-культурист встрепенулся.
– А? – с недоумением спросил он. – Я не понял…
– Да нет, ничего, – печально проговорил в ответ Дмитрий Олегович. Самонадеянность его успела улетучиться. Только солдат из сказки умел варить кашу из топора. Ему же, Курочкину, едва ли удалось бы изготовить спортивный разговор из одной-единственной фамилии атлета, пусть даже и чемпиона мира. Идея уболтать здешнего культуриста и тем самым выиграть время все больше казалась нереальной. Мальчик-с-пальчик не смог бы вешать лапшу на уши великану: просто не дотянулся бы до великаньих ушей.
– Можете приступать, – повторил гоблин и кивнул в сторону чугунно-металлического изделия. – Штангу я подготовил…
Среди всех видов спорта киллер Сорок Восьмой более всего уважал именно этот, остальные только терпел. Желтая деревянная шведская стенка до потолка и кособокий велотренажер не производили впечатления очень солидных спортивных снарядов. Батут у самой стенки смотрелся чуть получше, однако тоже не слишком серьезно. А-а, была – не была. Все, что угодно, – лишь бы не штанга.
– Сначала разминка, – деловито произнес Курочкин. Он снял ботинки и гордо прошествовал мимо гоблина и его орудия, аккурат к желтой деревянной стенке. Чувствовал себя Дмитрий Олегович не очень уверенно.
Из множества чисто шведских изобретений разве что шведская семья представлялась ему выдумкой еще более нелепой, чем эти желтые перекладины. Курочкин на секунду вообразил, будто дома у него – целых две похожих Валентины, тут же припомнил черную интердевочку, вздрогнул и полез вверх по стенке. Честно говоря, он слабо представлял себе, как здесь вообще можно разминаться. В далеком школьном детстве по такому вот деревянному снаряду лазали вверх-вниз Димины одноклассники. Сам Дима, освобожденный от физкультуры, взирал на это снизу с облегчением и легкой завистью.
Теперь настал и его черед. Лучше поздно, чем штанга.
Двигаясь вверх, Дмитрий Олегович мысленно прикинул, на сколько времени ему удастся растянуть свою фальшивую разминку. Путешествие в одну сторону займет, допустим, минуты две, столько же – в обратном направлении. Потом эту процедуру можно будет повторить. Потом он неторопливо перейдет к бесколесному велосипеду и так еще выиграет минут примерно…
Тр-ракс! Человек предполагает, а стенка располагает. Вероятно, спортивный этот снаряд был рассчитан на человека полегче. Из тех, кто закусывает травкой-муравкой, а не налегает на тяжелую пищу из «Макдоналдса».
Трр-ракс, трр-ракс!!
Деревянная конструкция проявила себя самым подлым образом. Должно быть, шведы напутали и сложили свою стенку из одноименных спичек. Под натиском пяток Дмитрия Олеговича перекладины захрустели одна за другой и стали ломаться, как игрушечные. Вопреки всем расчетам, путь вниз занял у Курочкина какие-то доли секунды. «Летю-у-у!» – в панике подумал он, судорожно взмахивая руками. На лету он успел мысленно укорить всех скандинавов, всех террористов, всех спортсменов, а также все высокие потолки в домах старой постройки – и приготовиться к худшему.
От худшего его спас батут…
Вместо того чтобы треснуться головой о штангу или боком о бесколесный велосипед, Курочкин со всего размаху врезался в эластичную ткань и был в тот же миг мягко подброшен обратно в воздух.
Вверх-вниз! Сначала страшно, потом непривычно, а затем даже приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95