Но надо было стечения двух важных обстоятельств – оперативной необходимости землетрясения в некоем районе, занятом душманами, и наличием условий для землетрясения.
Поначалу все эти проблемы обсуждались по-деловому. И Петра отнюдь не смущала возможная перспектива ехать на этот натурный эксперимент, чреватый опасностью.
Более того, он в душе желал приобщиться к этой войне, участники которой казались тогда «героями нашего времени». Тем более, волею судеб он же не рядовой и даже не лейтенант.
Вряд ли что-то грозит полковнику в этой в сущности, полицейской, операции.
Согласимся, рассуждения эти были довольно циничными. Этакое желание стать героем по дешевке. Но ведь мы и не идеализируем товарища Буробина. Тем более, что он и сам себя не идеализировал.
Однако, в последнее время что-то неуловимо изменилось. Их многочисленные и довольно успешные работы стали подвергаться все более жесткой критике. Которая становилась все более несправедливой.
Получалось, что если эксперимент с землетрясениями в боевых условиях не удастся, то все их работы были напрасны.
Как, напрасны?! – много раз доказывал Буробин. А грозы среди ясного неба? Методика уже успешно примененная на практике. А все многочисленные медицинские работы. Которые все больше перемещались в другие институты, но теоретическую базу которых разработали именно они во ВНИИСИ-2? А перспективнейшие работы по социально-политической проблематике?
Но его как будто перестали слышать. Даешь землетрясение в Афгане, и все тут.
Буробин много говорил об этом с тестем. Но тот тоже ничего не понимал. А как-то раз сказал:
– Нам нужен этот афганский успех. Кровь из носу, но нужен. Я сам военный, но мне кажется, что с этим Афганом все как помешались. Это такая периферия с точки зрения всех наших проблем. Но эта периферия становится во главу угла в любых случаях, когда это только возможно. Тут станешь фрондером, как ты. Погубит нас эта чертова авантюра.
Но, – генерал назидательно поднял палец, – это не отменяет необходимости для нас, для тебя и меня, добиться там успеха.
– Всегда готов! – пошутил тогда Петр.
И вот на одном ответственном совещании вдруг объявили, что и оперативные и геофизические возможности созрели. И надо как можно скорее ехать и начинать работы на месте.
К этому времени в Афганистане уже находилась небольшая группа их специалистов. Но масштаб операции требовал гораздо большего числа участников. И грамотного общего руководства.
Петр сразу вызвался вылететь на место. И новый представитель заказчика по этому разделу их работ предложил сделать это немедленно. Поразительно, но все формальности оказались неким чудным образом уже улажены.
Так Буробин оказался в Кабуле.
И сразу понял, что никаких возможностей и условий для их работ не было и нет. Не было в них и никакой потребности. Похоже, в штабе армии впервые слышали о геофизическом оружии. А на Буробина смотрели как на московскую сволочь, приехавшую на халяву приобщиться к участию в войне.
Которая была настоящей и полномасштабной, а отнюдь не полицейской операцией.
Через три недели после интенсивного обмена телеграмм с Москвой все же выяснилось, что кто-то в штабе действительно хотел бы «тряхнуть гнездо душманов» в районе Хоста.
Но возможности вызвать там землетрясение никто не изучал. И откуда взялась информация об условиях для этого никто не знает. А тот, кто это все планировал, вообще уже заменился, и уехал в СССР.
Немногочисленные сотрудники Буробина, которым успели навесить погоны, сидели в «микрорайоне советников» тише воды ниже травы, и кляли свою злую судьбину, а заодно и его самого с его теориями.
Те же, кто был без погон, успели смыться как можно скорее.
Петр и двое его сотрудников сидели в одной из квартир этих «охраняемых кабульских Черемушек». Как это здесь было принято, мрачно по-черному пили. Все изрядно набрались. И не стеснялись.
– Я, Петр Николаевич здесь уже больше полугода, – говорил старлей, бывший сотрудник Института геофизики. – Призвали из запаса двухгодичником и сразу сюда. Можно сказать, по вашей милости. И если вы человек, а мы знаем, что вы нормальный мужик, то должны понять, что не надо здесь геройствовать. Яйца отрежут и пришлют в штаб в качестве сувенира. Так что не мельтешите, сидите здесь, пейте водку, получайте командировочные. Просидите с полгода, на машину заработаете.
– Ладно, Леха, мы с тобой знакомы уже долго. И я на тебя не обижаюсь…
– Да, вы у нас известный демократ.
– Ладно, не перебивай. Я обещаю тебе, веришь мне?
– Верю…
– Так вот, я обещаю тебе, что, во-первых, постараюсь вытащить вас отсюда, а во-вторых компенсирую ваши лишения по прибытии в Москву…
– Туда еще прибыть надо…
– Ладно, не ной. Сидишь в Кабуле. Деньги капают. Чего еще надо?
– Во-первых, сидим тут, пока вы не начали ваши эксперименты. Во-вторых, если вы их не начнете слишком долго, о нас могут и вспомнить. И послать в полк. Чего я, не скрываю, совсем не хочу. Я окончил Геологический факультет МГУ. Военная специальность – сапер. Знаете, сколько здесь саперы живут в среднем? Не знаете. То-то и оно.
Он говорил с Петром, как старший. И он действительно был сейчас старше Буробина. К месту, а может не к месту, вспомнилось что-то о Киплинге, «старый мальчик». И захотелось начать горланить эти такие славные песни о «солдатах Киплинга». Но здесь это звучало бы просто издевательски.
Поэтому Петр, собравшись сказал:
– Тогда у нас единственный выход, сделать свою работу и уехать победителями.
– Здесь мы не победим.
– Дружище, я же не о родном СССР, а о нас с вами. Итак, какие соображения есть. Ты же был один из самых перспективных разработчиков…
– Был, а вот к вам во ВНИИСИ-2 не попал. Рылом не вышел.
– Леха, ну мое упущение, ну не обижайся.
Сидевший до того молча молодой лейтенант – двухгодичник, коллега Алексея вдруг пьяно истерически рассмеялся.
– Никогда не видал таких полковников, что извиняются перед старлеями! Умора! Кому рассказать, не поверят!
– Заткнись, Витя! – рявкнул Алексей.
А Петр миролюбиво произнес.
– Ребята, ну какой я полковник. Таких в 1945 называли ряженными. Я ученый, черт побери! И это единственное, что принадлежит в этой жизни только мне. И чем я никому не обязан. Так что, ребята, забудьте о своих и моих погонах. Давайте подумаем, как нам решить задачу. Подумаем, как профессионалы, а не как дуболомы.
Алексей вдруг собранно, как будто и не пил, посмотрел на Петра.
– Не знаю уж, Петр Николаевич, что там в Москве, но идея сотворить что-то наше под Хостом гнилая. Если бы я начитался политических детективов, то подумал бы, что нас просто кидают в осиное гнездо, чтобы там мы и кончились. Ну, мы-то мелкая сошка, кому мы нужны. Значит, кончить хотят вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100