Я хочу, чтобы все ничтожные твари, возомнившие себя свободными, стали рабами.
Хеттский царь слушал эту патетическую тираду со скептической улыбкой.
– Я понимаю, что ты хочешь, Рамзес. Я не понимаю только, как ты это собираешься сделать. Скажу больше, если бы ты мог, совместно со мной и своими союзниками сделать это силой, то давно бы так и поступил.
Рамзес, споткнувшись на этой реплике, уже не смог продолжить свою патетическую тираду. С изрядной долей раздражения он сказал.
– Ты прав. Силой тут ничего не решить. Нужна хитрость. И об этом уже многие годы говорят нам наши жрецы. Нужно сделать так, чтобы эти варвары сами помогли нам уничтожить их. Но как это сделать? Как?!
Ты больше общаешься с этим северным сбродом, и лучше его знаешь. Поэтому сможешь предложить то решение, которое поможет нам избавиться от угрозы с севера.
– Рамзес, а почему ты думаешь, что это угроза и для меня?
Буря чувств отразилась на лице фараона. Но, эта буря разом стихла, и Рамзес спокойно и чуть насмешливо сказал.
– Потому, что ты такой же, как я. И никогда не станешь предводителем вольных царьков. А тем более вольных людей. Народец у нас не тот. Что у тебя, что у меня. Они рабы. Рабы в душе. И эллинская зараза не приведет к установлению эллинских порядков. Она может привести только к краху наших тронов с весьма печальными последствиями лично для нас. Не более того.
Согласен?
– Ты прав, – серьезно сказал Суппилулимас.
– Поэтому давай закончим шутливые пререкания…
– И ненужную патетику…
– Согласен. Итак, что делать?
– Подорвать основу их могущества. Они были богаты, продавая нам свою бронзу и свои корабли.
– Не покупать у них бронзу и медь?
– Совсем без этого нам не обойтись. Но можно поступить иначе. Закупить побольше бронзы и меди, сделать большой запас. Потом увеличить насколько возможно добычу на наших рудниках.
Таким образом, без их металла мы проживем.
А вот проживут ли они без нашего хлеба? Ибо большую часть зерна они покупают у нас. Их народец не прокормиться со своих скудных горных склонов.
– Это будет трудно для них. Но тогда они просто увеличат покупку хлеба у скифов. И вообще станут независимы от нашего зерна.
– Для этого понадобиться время. Потом, я слышал, совсем недавно у скифов произошли серьезные потрясения. Не так сразу уляжется скифская стихия.
– Ладно, допустим, у них случатся временные затруднения. Но не подохнут же они все с голода. Выкрутятся.
– Да, выкрутятся. Тут не обойтись без второго шага в борьбе с ними.
– Воспользовавшись их трудностями и временным ослаблением, решить дело силой?
– Не так просто, брат, не так просто. Разумеется, силой. Но как-нибудь оригинально…
Хеттский царь задумался.
– Ничего более умного, чем вызвать у них усобицу, не нахожу, – сказал Рамзес.
– Это-то ясно, брат. И мы об этом уже говорили. Опять, извини, мы приходим к очевидным выводам. Ну, какая война обходится без попыток вызвать усобицу в стане врага, – сказал Суппилулимас с легкой досадой.
А Рамзес подумал, как трудно разговаривать с равным. Эх, был бы этот хетт вассалом. Кстати, много раз дело доходило до этого. Но нет, остался независимым.
Хотя, если подумать, все равно он, Рамзес, старший в отношении всех этих северных союзников империи. Ибо они могут воевать за пограничные земли, за большую независимость. Но никому из них и в голову не придет претендовать на его трон. А вот его предкам и ему это очень даже часто приходит в голову.
– А что же тебе не ясно, брат?
Рамзес, отвлекшись на эти мысли, говорил немного надменно.
– Не ясно, кого с кем стравливать, – жестко бросил хеттский царь.
Легкий налет надменности быстро улетучился. К чему показная надменность, когда есть реальное превосходство. Рамзес снисходительно улыбнулся.
Его личная агентесса великолепно осведомляла его о противоречиях в стане врага.
– Это тебе не ясно, брат. А мне ясно. Стравливать надо Элладу с Троадой.
Хетт оживился.
– А ты прав, брат. Прав. Но что же ты молчал об этом раньше? Это же решение. Получается очень интересная картина. Троада, верящая в олимпийских богов по сути часть Эллады. Мы перекрываем торговлю Эллады с югом.
Тогда Троада становится главным посредником в снабжении Эллады зерном и рабами. Впрочем, она и так основной поставщик рабов в Элладу. А теперь будет и основным поставщиком зерна.
Все доходы Эллада будет оставлять в Трое. Те выжмут из эллинов все, что те смогут дать. Своего жадные троянцы не упустят. А деться эллинам будет некуда.
Далее. Троада находится в двойственном положении. Она с одной стороны часть Эллады, верит в тех же богов, так же устроена, населена тем же народцем. Но она не за морем. Она уязвима с нашей стороны и зависит от нас. Находясь в Азии, она является частью нашего мира.
Так что она наш ударный отряд и в торговой войне с Элладой и в войне настоящей.
Вроде все складывается очень хорошо для нас. Не находишь?
– Нахожу, брат, нахожу, – улыбнулся Рамзес.
Но хеттский царь вдруг нахмурился.
– Что опять не так, брат?
– Рамзес, все у нас получается слишком гладко. Так не бывает. Где-то должна быть некая неучтенная нами опасность. Где? Мы должны это предусмотреть.
– Опять ты за свое, брат. Что не предусмотрим, узнаем по ходу дела. Или у тебя нет своих глаз и ушей в стане врагов?
– Знаешь, Рамзес, судя по твоей уверенности, у тебя-то они есть. Где-то у трона их царя?
– У них не царь, а бог.
– Так у тебя есть свой человек на Олимпе?!
– Дорогой брат на такие вопросы не отвечают.
Надменный дурак, – подумал хеттский царь, – да ты своим хвастовством уже наполовину выдал своего осведомителя.
Но вслух Суппилулимас этого, разумеется, не сказал, а вместо этого задумчиво произнес.
– И все же. Если наш план не удастся. Что тогда?
С Рамзеса слетела вся спесь и надменность. Он вдруг воочию представил, чем будет его обглоданная страна с изнуренным народом, если он перестанет быть непризнанным владыкой всего восточного мира, хранителем храмов богов, в которых пока верят и этот хетт, и все другие более мелкие «царственные братья».
– Тогда весь наш мир рухнет. И не думай, брат, что кто-то из нас, его владык, уцелеет. Исключений не будет. Не надейся.
Глава 2. Агентесса императора
Афродита была одной из немногих богинь Олимпа, кто обладал сильными ведовскими способностями.
Она сохранила умение летать, и редко, но регулярно, посещала ведовские сборы. Эта ладная умница понимала гораздо больше, чем демонстрировала на людях.
Основа ведовского миропонимания это понимание любви. Олимп, ставший, вопреки первоначальному замыслу, не постоянным сбором волхвов, а заурядным царским двором, все больше отходил от этого понимания.
Да и какая может быть любовь, когда вокруг корысть и чувство собственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Хеттский царь слушал эту патетическую тираду со скептической улыбкой.
– Я понимаю, что ты хочешь, Рамзес. Я не понимаю только, как ты это собираешься сделать. Скажу больше, если бы ты мог, совместно со мной и своими союзниками сделать это силой, то давно бы так и поступил.
Рамзес, споткнувшись на этой реплике, уже не смог продолжить свою патетическую тираду. С изрядной долей раздражения он сказал.
– Ты прав. Силой тут ничего не решить. Нужна хитрость. И об этом уже многие годы говорят нам наши жрецы. Нужно сделать так, чтобы эти варвары сами помогли нам уничтожить их. Но как это сделать? Как?!
Ты больше общаешься с этим северным сбродом, и лучше его знаешь. Поэтому сможешь предложить то решение, которое поможет нам избавиться от угрозы с севера.
– Рамзес, а почему ты думаешь, что это угроза и для меня?
Буря чувств отразилась на лице фараона. Но, эта буря разом стихла, и Рамзес спокойно и чуть насмешливо сказал.
– Потому, что ты такой же, как я. И никогда не станешь предводителем вольных царьков. А тем более вольных людей. Народец у нас не тот. Что у тебя, что у меня. Они рабы. Рабы в душе. И эллинская зараза не приведет к установлению эллинских порядков. Она может привести только к краху наших тронов с весьма печальными последствиями лично для нас. Не более того.
Согласен?
– Ты прав, – серьезно сказал Суппилулимас.
– Поэтому давай закончим шутливые пререкания…
– И ненужную патетику…
– Согласен. Итак, что делать?
– Подорвать основу их могущества. Они были богаты, продавая нам свою бронзу и свои корабли.
– Не покупать у них бронзу и медь?
– Совсем без этого нам не обойтись. Но можно поступить иначе. Закупить побольше бронзы и меди, сделать большой запас. Потом увеличить насколько возможно добычу на наших рудниках.
Таким образом, без их металла мы проживем.
А вот проживут ли они без нашего хлеба? Ибо большую часть зерна они покупают у нас. Их народец не прокормиться со своих скудных горных склонов.
– Это будет трудно для них. Но тогда они просто увеличат покупку хлеба у скифов. И вообще станут независимы от нашего зерна.
– Для этого понадобиться время. Потом, я слышал, совсем недавно у скифов произошли серьезные потрясения. Не так сразу уляжется скифская стихия.
– Ладно, допустим, у них случатся временные затруднения. Но не подохнут же они все с голода. Выкрутятся.
– Да, выкрутятся. Тут не обойтись без второго шага в борьбе с ними.
– Воспользовавшись их трудностями и временным ослаблением, решить дело силой?
– Не так просто, брат, не так просто. Разумеется, силой. Но как-нибудь оригинально…
Хеттский царь задумался.
– Ничего более умного, чем вызвать у них усобицу, не нахожу, – сказал Рамзес.
– Это-то ясно, брат. И мы об этом уже говорили. Опять, извини, мы приходим к очевидным выводам. Ну, какая война обходится без попыток вызвать усобицу в стане врага, – сказал Суппилулимас с легкой досадой.
А Рамзес подумал, как трудно разговаривать с равным. Эх, был бы этот хетт вассалом. Кстати, много раз дело доходило до этого. Но нет, остался независимым.
Хотя, если подумать, все равно он, Рамзес, старший в отношении всех этих северных союзников империи. Ибо они могут воевать за пограничные земли, за большую независимость. Но никому из них и в голову не придет претендовать на его трон. А вот его предкам и ему это очень даже часто приходит в голову.
– А что же тебе не ясно, брат?
Рамзес, отвлекшись на эти мысли, говорил немного надменно.
– Не ясно, кого с кем стравливать, – жестко бросил хеттский царь.
Легкий налет надменности быстро улетучился. К чему показная надменность, когда есть реальное превосходство. Рамзес снисходительно улыбнулся.
Его личная агентесса великолепно осведомляла его о противоречиях в стане врага.
– Это тебе не ясно, брат. А мне ясно. Стравливать надо Элладу с Троадой.
Хетт оживился.
– А ты прав, брат. Прав. Но что же ты молчал об этом раньше? Это же решение. Получается очень интересная картина. Троада, верящая в олимпийских богов по сути часть Эллады. Мы перекрываем торговлю Эллады с югом.
Тогда Троада становится главным посредником в снабжении Эллады зерном и рабами. Впрочем, она и так основной поставщик рабов в Элладу. А теперь будет и основным поставщиком зерна.
Все доходы Эллада будет оставлять в Трое. Те выжмут из эллинов все, что те смогут дать. Своего жадные троянцы не упустят. А деться эллинам будет некуда.
Далее. Троада находится в двойственном положении. Она с одной стороны часть Эллады, верит в тех же богов, так же устроена, населена тем же народцем. Но она не за морем. Она уязвима с нашей стороны и зависит от нас. Находясь в Азии, она является частью нашего мира.
Так что она наш ударный отряд и в торговой войне с Элладой и в войне настоящей.
Вроде все складывается очень хорошо для нас. Не находишь?
– Нахожу, брат, нахожу, – улыбнулся Рамзес.
Но хеттский царь вдруг нахмурился.
– Что опять не так, брат?
– Рамзес, все у нас получается слишком гладко. Так не бывает. Где-то должна быть некая неучтенная нами опасность. Где? Мы должны это предусмотреть.
– Опять ты за свое, брат. Что не предусмотрим, узнаем по ходу дела. Или у тебя нет своих глаз и ушей в стане врагов?
– Знаешь, Рамзес, судя по твоей уверенности, у тебя-то они есть. Где-то у трона их царя?
– У них не царь, а бог.
– Так у тебя есть свой человек на Олимпе?!
– Дорогой брат на такие вопросы не отвечают.
Надменный дурак, – подумал хеттский царь, – да ты своим хвастовством уже наполовину выдал своего осведомителя.
Но вслух Суппилулимас этого, разумеется, не сказал, а вместо этого задумчиво произнес.
– И все же. Если наш план не удастся. Что тогда?
С Рамзеса слетела вся спесь и надменность. Он вдруг воочию представил, чем будет его обглоданная страна с изнуренным народом, если он перестанет быть непризнанным владыкой всего восточного мира, хранителем храмов богов, в которых пока верят и этот хетт, и все другие более мелкие «царственные братья».
– Тогда весь наш мир рухнет. И не думай, брат, что кто-то из нас, его владык, уцелеет. Исключений не будет. Не надейся.
Глава 2. Агентесса императора
Афродита была одной из немногих богинь Олимпа, кто обладал сильными ведовскими способностями.
Она сохранила умение летать, и редко, но регулярно, посещала ведовские сборы. Эта ладная умница понимала гораздо больше, чем демонстрировала на людях.
Основа ведовского миропонимания это понимание любви. Олимп, ставший, вопреки первоначальному замыслу, не постоянным сбором волхвов, а заурядным царским двором, все больше отходил от этого понимания.
Да и какая может быть любовь, когда вокруг корысть и чувство собственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100