Через некоторое время он так же резко, как и в первый раз, остановился, обернулся и спросил:
– Андорин, ты в богов веришь?
– В кого? – недоуменно переспросил Андорин.
– В богов.
– И слова такого не слыхал никогда. Что это такое?
– Да нет такого слова в галактическом языке. Сверхъестественные силы. Так веришь или нет?
– Сверхъестественные силы? Так бы и сказал. Нет, я в такое не верю. По определению, сверхъестественное – это нечто такое, что существует независимо от законов природы, а независимо от законов природы не существует ничего. Ты что, в мистику ударился?
Вопрос был задан шутливым тоном, однако взгляд Андорина выразил серьезнейшую озабоченность.
Намарти пронзил его огненным взглядом. О, этот взгляд кого хочешь мог пронзить – так он был жгуч и ослепителен.
– Не валяй дурака. Просто я читал об этом. Триллионы людей верят в сверхъестественное.
– Знаю, – кивнул Андорин. – Испокон веков.
– Вот именно. С доисторических времен, Само слово «боги» – неизвестного происхождения. Очевидно, сам язык, в котором оно употреблялось, не сохранился. Скорее всего, от него одно только это слово и осталось… А известно ли тебе, как много существует различных верований во всевозможных богов?
– Полагаю, что оно более или менее соответствует числу всевозможных тупиц среди жителей Галактики.
Намарти пропустил это замечание мимо ушей и продолжал:
– Кое-кто считает, что это слово родилось тогда, когда все человечество проживало на одной-единственной планете.
– Опять мифология. Такая же несусветная чушь, как сверхъестественные силы. Никакого единственного мира – прародины человечества – не существовало никогда.
– Он должен был существовать, Андорин, – нервно возразил Намарти. – Люди не могли произойти на разных планетах и дать один-единственный вид.
– Пускай так, но все равно в определенном смысле слова такого мира не существует. Известно, где он находится? Нет, неизвестно. Известно, как называется? Нет, неизвестно. Значит, и говорить не о чем. Значит, его и нет вовсе.
– Считается, что эти боги, – продолжал гнуть свое Намарти, – защищают человечество и заботятся о его безопасности, по крайней мере, о безопасности тех людей, которые в них верят. И в те времена, когда существовал один-единственный мир, одна-единственная планета, где жили люди, вполне естественно, что боги оберегали людей – ведь их было так мало. О таком мире они должны были заботиться примерно как старшие братья или как родители.
– Как это мило с их стороны! А вот посмотрел бы я на них, возьмись они опекать всю Галактику, всю Империю.
– А может, им, и правда, такое под силу? Что, если они вечные?
– А что, если солнце замерзнет? Что толку от всех этих «если бы» да «кабы»?
– Я размышляю. Я думаю, между прочим. Неужели ты никогда не позволяешь своему уму никаких, вольностей? Или ты все время держишь его на поводке?
– Думаю, самое безопасное – держать его на поводке. И что же говорит вам, руководитель, ваш гуляющий без поводка ум?
Намарти сердито зыркнул на Андорина, но лицо того было непроницаемо – ни тени насмешки.
– Он говорит мне, – зловеще ухмыльнулся Намарти, – о том, что если боги существуют, то они на нашей стороне.
– Если так, просто здорово. Но где доказательства?
– Доказательства? Ладно, пусть не боги, пусть просто совпадение, удачное стечение обстоятельств – называй, как хочешь, Но очень удачное.
Намарти неожиданно зевнул и уселся на стул. Похоже было, он здорово устал.
«Вот и славно, – подумал Андорин, – Наконец утихомирился. Может, теперь заговорит нормальной.
– Относительно аварий в коммуникациях… – начал Намарти, но Андорин прервал его.
– Знаешь, руководитель, а Каспалов не слишком ошибался. Чем дольше мы будем усердствовать, тем выше вероятность, что имперская безопасность разберется, кто за этим стоит. В конце концов мы на собственной мине, так сказать, подорвемся.
– Не подорвались же пока. Пока подрывается имперская безопасность. Недовольство на Тренторе уже просто-таки в воздухе повисло, Оно стало осязаемо, – ухмыльнулся Намарти, поднял руки и несколько раз сжал и разжал пальцы. – Вот оно, я его чувствую. И мы уже очень близки к цели. Мы готовы к следующему шагу.
Андорин безотрадно улыбнулся.
– О подробностях не спрашиваю, руководитель. Каспалов имел глупость полюбопытствовать и погубил себя. Я не Каспалов.
– Вот как раз потому, что ты не Каспалов, тебе я и могу все рассказать. А еще потому, что теперь я знаю кое-что такое, чего не знал тогда.
– Позволю себе предположить, что ты собираешься затеять смуту на дворцовой территории, – осторожно проговорил Андорин.
Намарти гордо задрал голову.
– Вот именно. Что же еще? Проблема, однако, состоит в том, как осуществить успешное проникновение на дворцовую территорию. У меня там есть источники информации, но это всего-навсего шпионы. А мне нужно, чтобы там оказались деятельные, решительные люди.
– Нелегко внедрить таких вот деятельных и решительных в самый охраняемый из охраняемых районов Трентора.
– Конечно, нелегко. Знаешь, сколько времени я голову ломал над этим? И сейчас бы ломал, но… нам на помощь подоспели боги.
Андорин проговорил как можно более сдержанно:
– Я что-то не склонен нынче к метафизическому диспуту. Скажи, что случилось, только, пожалуйста, если можно, без богов.
– Я получил известие, – сказал Намарти заговорщицким шепотом, – о том, что Его Величество, наш милосерднейший и возлюбленнейший монарх Клеон I, решил назначить нового главного садовника. Первая свободная вакансия за четверть века.
– Ну и что из этого?
– Не догадываешься?
Андорин задумался, покачал головой.
– Видно, твои боги меня не жалуют. Нет, не догадываюсь.
– Когда новый человек назначается на должность главного садовника, Андорин, ситуация такова, как если бы к власти пришел любой новый руководитель – премьер-министр, а то и сам Император. Новый главный садовник, безусловно, захочет поменять весь штат сотрудников. Отправит на пенсию всех, кого сочтет никому не нужным балластом, и наберет новых, молодых садовников. А их там много нужно – несколько сотен.
– Очень может быть.
– Не «может быть», а точно. Прежний главный садовник именно такую прополку учинил в свое время, и его предшественник, и предшественник его предшественника, и так далее. Набирать будут сотни садовников из Внешних Миров.
– С какой стати – из Внешних?
– А ты мозгами пораскинь – если они у тебя, конечно, есть, Андорин. Что понимают в садоводстве тренторианцы, всю жизнь прожившие под куполами, не видевшие ничего, кроме комнатных цветочков, зоопарков да стерильных посадок пшеницы и садовых деревьев? Что они знают о природе?
– А-а-а! Вот теперь понял.
– Значит, желающие хлынут бурным потоком на дворцовую территорию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108