Один из них меня почему-то сильно заинтересовал. Я попросил его встретиться со мной, и он согласился. Сегодня я встречаюсь с ним в библиотечном кабинете.
– Хочешь предложить ему работу?
– Хотел бы… но денег нет. Однако потолковать с ним не мешает. Что я теряю, в конце концов?
24
Молодой человек явился точно в назначенное время – ровно в 4 т. с. в. (по тренторианскому стандартному времени), и Селдон довольно улыбнулся. Он любил пунктуальных людей. Он оперся ладонями о крышку письменного стола и уже собирался было встать, чтобы поздороваться с гостем, но молодой человек поспешил сказать:
– Прошу вас, профессор, не вставайте. Я знаю, у вас больная нога.
– Спасибо, молодой человек, – улыбнулся Селдон. – Однако это не значит, что вы не можете сесть. Прошу вас, садитесь.
Молодой человек сиял куртку и сел.
– Вы уж простите меня… – сказал Селдон, – но тогда, когда мы впервые встретились и я договорился с вами о свидании, я даже не удосужился спросить, как вас зовут.
– Стеттин Пальвер, – представился молодой человек.
– А-га, Пальвер… Пальвер… Что-то очень знакомое…
– Так и должно быть, профессор, Мой дед частенько хвастался, что был знаком с вами.
– Ваш дед? Ну, точно! Джорамис Пальвер. Он был на два года моложе меня, вроде бы, Я все пытался уговорить его поработать над психоисторией, а он упорно отказывался. Он твердил, что никогда не сумеет так хорошо выучить математику. Очень жаль! Как его дела, кстати говоря?
Пальвер опустил голову.
– Как дела? Он пошел по тому пути, по которому уходят из жизни старики. Он умер.
Селдон нахмурился. На два года моложе – и умер. Старый друг! Как же они ухитрились так разойтись, что он даже не слышал о его смерти?
– Мои соболезнования. Простите меня, – тихо проговорил Селдон.
– Он прожил интересную жизнь, – сказал молодой человек.
– Ну а вы, молодой человек, где учились?
– В университете Лангано.
– Лангано? – сдвинул брови Селдон. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь это не на Тренторе, верно?
– Нет. Мне как раз хотелось поступить в провинциальный университет. На Тренторе, как вы, конечно, знаете, университеты переполнены. А мне хотелось отыскать местечко, где бы я мог спокойно заниматься.
– И что же вы изучали?
– Да ничего такого… Историю. Не та наука, с помощью которой теперь можно прилично устроиться.
(Еще удар да посильнее прежнего – Дорс Венабили была историком.)
– Но вы вернулись на Трентор – почему? – полюбопытствовал Селдон.
– Деньги. Работа.
– Вы работаете по специальности?
Пальвер рассмеялся.
– Что вы! Вожу зверскую машину. Смесь тягача и бульдозера. Какое там – по специальности!
Селдон с завистью посмотрел на Пальвера. Под тонкой тканью рубашки хорошо были видны его тугие мускулы. Отличное телосложение!
– Давайте я угадаю… когда вы учились в университете, вы были в команде по боксу.
– Кто, я? Никогда. Я борец.
– Борец! – радостно воскликнул Селдон. – Вы с Геликона?
– Для того чтобы быть хорошим борцом, вовсе не обязательно быть родом с Геликона, профессор.
«Не надо-то оно может, и не надо, – подумал про себя Селдон, – но только лучшие борцы – с Геликона». Но вслух эту мысль не высказал.
– Ну, что ж… ваш дед отказался со мной работать. А вы?
– Что – психоисторией заниматься?
– Я слышал ваш разговор с товарищами, и мне показалось, что вы рассуждаете о психоистории со знанием дела. Ну, так хотите поработать у меня?
– Я же сказал, профессор, работа у меня есть.
– Смесь тягача с бульдозером. Ну-ну.
– Мне хорошо платят.
– Деньги – это еще не все.
– Но кое-что. А вы, как я понимаю, много мне не заплатите. Я уверен – деньгами вы не богаты.
– Почему вы так говорите?
– Так – догадываюсь, и все. Что, разве я ошибаюсь?
Селдон крепко сжал губы, помолчал и сказал:
– Нет, вы не ошибаетесь, и я не смогу вам много платить. Прошу прощения. Видимо, нашей приятной беседе конец.
– Погодите, погодите, погодите! – Пальвер вскинул руки кверху. – Не так быстро! Мы говорили о психоистории. Если я буду работать с вами, вы научите меня психоистории, да?
– Безусловно.
– В таком случае, действительно не в деньгах счастье. Давайте вот как договоримся. Вы меня научите всему, чему сумеете, и платить будете столько, сколько сможете, а я уж как-нибудь выкручусь. Идет?
– Идет, – улыбнулся Селдон. – И вот еще что.
– Да?
– За последнее время на меня дважды нападали. В первый раз мне на помощь подоспел сын, но потом он улетел на Сантаннию. Во второй раз я отбился с помощью своей палки. Отбиться мне удалось, но меня арестовали, я вынужден был выдержать допрос у судьи – меня обвиняли ни много ни мало, в хулиганстве и избиении…
– Почему на вас нападали? – поинтересовался Пальвер.
– Я пользуюсь печальной известностью. Я так давно предсказываю упадок Империи, что теперь, когда он наступил, меня же в нем и винят.
– Ясно. И что же вы хотите этим сказать?
– Я хочу попросить вас стать моим телохранителем. Вы молоды, сильны, а главное, владеете приемами борьбы. Мне именно такой телохранитель нужен.
– Думаю, мы договоримся, – улыбаясь, кивнул Пальвер.
25
– Полюбуйтесь, Стеттин, – сказал Селдон во время прогулки ранним вечером в жилом районе в окрестностях Стрилинга и указал на кучу мусора – всяких огрызков и объедков, брошенных из окон автомобилей или неаккуратными пешеходами. – В прежние времена вы бы ни за что такого на улицах Трентора не увидели. Офицеры службы безопасности беспощадно штрафовали за такое, а муниципальные уборщики следили за чистотой круглые сутки. Но самое главное, ни один тренторианец даже не подумал бы бросить на тротуар мусор, Трентор был нашим общим домом, и мы гордились им. А теперь, – грустно вздохнул Селдон, – все… – И недоговорил. – Эй, послушайте, молодой человек! – окликнул Селдон прохожего, только что прошедшего мимо, и бросившего обертку от какой-то еды прямо на тротуар, – Подберите бумагу и бросьте, куда положено.
Парень осклабился, но и не подумал наклониться за бумагой.
– Сам подбери! – фыркнул он и как ни в чем не бывало пошел дальше.
– Еще один признак загнивания общества, предсказанный вашей психоисторией, профессор Селдон, – отметил Пальвер.
– Да, Стеттин, все в Империи разваливается потихоньку. На самом деле, все просто раздавлено, размозжено – снова не собрать, не склеить. Равнодушие, упадок, небрежность – все сыграло свою разрушительную роль в уничтожении некогда процветавшей Империи. А. что будет вместо нее? Почему…
Селдон оборвал себя на полуслове, удивленный тем, что Пальвер его не слушает, а внимательно, настороженно смотрит куда-то в сторону.
Вдруг так же неожиданно он вернулся к реальности. Быстро оглядевшись по сторонам, Пальвер схватил Селдона за руку.
– Гэри, быстрее, нам надо удирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Хочешь предложить ему работу?
– Хотел бы… но денег нет. Однако потолковать с ним не мешает. Что я теряю, в конце концов?
24
Молодой человек явился точно в назначенное время – ровно в 4 т. с. в. (по тренторианскому стандартному времени), и Селдон довольно улыбнулся. Он любил пунктуальных людей. Он оперся ладонями о крышку письменного стола и уже собирался было встать, чтобы поздороваться с гостем, но молодой человек поспешил сказать:
– Прошу вас, профессор, не вставайте. Я знаю, у вас больная нога.
– Спасибо, молодой человек, – улыбнулся Селдон. – Однако это не значит, что вы не можете сесть. Прошу вас, садитесь.
Молодой человек сиял куртку и сел.
– Вы уж простите меня… – сказал Селдон, – но тогда, когда мы впервые встретились и я договорился с вами о свидании, я даже не удосужился спросить, как вас зовут.
– Стеттин Пальвер, – представился молодой человек.
– А-га, Пальвер… Пальвер… Что-то очень знакомое…
– Так и должно быть, профессор, Мой дед частенько хвастался, что был знаком с вами.
– Ваш дед? Ну, точно! Джорамис Пальвер. Он был на два года моложе меня, вроде бы, Я все пытался уговорить его поработать над психоисторией, а он упорно отказывался. Он твердил, что никогда не сумеет так хорошо выучить математику. Очень жаль! Как его дела, кстати говоря?
Пальвер опустил голову.
– Как дела? Он пошел по тому пути, по которому уходят из жизни старики. Он умер.
Селдон нахмурился. На два года моложе – и умер. Старый друг! Как же они ухитрились так разойтись, что он даже не слышал о его смерти?
– Мои соболезнования. Простите меня, – тихо проговорил Селдон.
– Он прожил интересную жизнь, – сказал молодой человек.
– Ну а вы, молодой человек, где учились?
– В университете Лангано.
– Лангано? – сдвинул брови Селдон. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь это не на Тренторе, верно?
– Нет. Мне как раз хотелось поступить в провинциальный университет. На Тренторе, как вы, конечно, знаете, университеты переполнены. А мне хотелось отыскать местечко, где бы я мог спокойно заниматься.
– И что же вы изучали?
– Да ничего такого… Историю. Не та наука, с помощью которой теперь можно прилично устроиться.
(Еще удар да посильнее прежнего – Дорс Венабили была историком.)
– Но вы вернулись на Трентор – почему? – полюбопытствовал Селдон.
– Деньги. Работа.
– Вы работаете по специальности?
Пальвер рассмеялся.
– Что вы! Вожу зверскую машину. Смесь тягача и бульдозера. Какое там – по специальности!
Селдон с завистью посмотрел на Пальвера. Под тонкой тканью рубашки хорошо были видны его тугие мускулы. Отличное телосложение!
– Давайте я угадаю… когда вы учились в университете, вы были в команде по боксу.
– Кто, я? Никогда. Я борец.
– Борец! – радостно воскликнул Селдон. – Вы с Геликона?
– Для того чтобы быть хорошим борцом, вовсе не обязательно быть родом с Геликона, профессор.
«Не надо-то оно может, и не надо, – подумал про себя Селдон, – но только лучшие борцы – с Геликона». Но вслух эту мысль не высказал.
– Ну, что ж… ваш дед отказался со мной работать. А вы?
– Что – психоисторией заниматься?
– Я слышал ваш разговор с товарищами, и мне показалось, что вы рассуждаете о психоистории со знанием дела. Ну, так хотите поработать у меня?
– Я же сказал, профессор, работа у меня есть.
– Смесь тягача с бульдозером. Ну-ну.
– Мне хорошо платят.
– Деньги – это еще не все.
– Но кое-что. А вы, как я понимаю, много мне не заплатите. Я уверен – деньгами вы не богаты.
– Почему вы так говорите?
– Так – догадываюсь, и все. Что, разве я ошибаюсь?
Селдон крепко сжал губы, помолчал и сказал:
– Нет, вы не ошибаетесь, и я не смогу вам много платить. Прошу прощения. Видимо, нашей приятной беседе конец.
– Погодите, погодите, погодите! – Пальвер вскинул руки кверху. – Не так быстро! Мы говорили о психоистории. Если я буду работать с вами, вы научите меня психоистории, да?
– Безусловно.
– В таком случае, действительно не в деньгах счастье. Давайте вот как договоримся. Вы меня научите всему, чему сумеете, и платить будете столько, сколько сможете, а я уж как-нибудь выкручусь. Идет?
– Идет, – улыбнулся Селдон. – И вот еще что.
– Да?
– За последнее время на меня дважды нападали. В первый раз мне на помощь подоспел сын, но потом он улетел на Сантаннию. Во второй раз я отбился с помощью своей палки. Отбиться мне удалось, но меня арестовали, я вынужден был выдержать допрос у судьи – меня обвиняли ни много ни мало, в хулиганстве и избиении…
– Почему на вас нападали? – поинтересовался Пальвер.
– Я пользуюсь печальной известностью. Я так давно предсказываю упадок Империи, что теперь, когда он наступил, меня же в нем и винят.
– Ясно. И что же вы хотите этим сказать?
– Я хочу попросить вас стать моим телохранителем. Вы молоды, сильны, а главное, владеете приемами борьбы. Мне именно такой телохранитель нужен.
– Думаю, мы договоримся, – улыбаясь, кивнул Пальвер.
25
– Полюбуйтесь, Стеттин, – сказал Селдон во время прогулки ранним вечером в жилом районе в окрестностях Стрилинга и указал на кучу мусора – всяких огрызков и объедков, брошенных из окон автомобилей или неаккуратными пешеходами. – В прежние времена вы бы ни за что такого на улицах Трентора не увидели. Офицеры службы безопасности беспощадно штрафовали за такое, а муниципальные уборщики следили за чистотой круглые сутки. Но самое главное, ни один тренторианец даже не подумал бы бросить на тротуар мусор, Трентор был нашим общим домом, и мы гордились им. А теперь, – грустно вздохнул Селдон, – все… – И недоговорил. – Эй, послушайте, молодой человек! – окликнул Селдон прохожего, только что прошедшего мимо, и бросившего обертку от какой-то еды прямо на тротуар, – Подберите бумагу и бросьте, куда положено.
Парень осклабился, но и не подумал наклониться за бумагой.
– Сам подбери! – фыркнул он и как ни в чем не бывало пошел дальше.
– Еще один признак загнивания общества, предсказанный вашей психоисторией, профессор Селдон, – отметил Пальвер.
– Да, Стеттин, все в Империи разваливается потихоньку. На самом деле, все просто раздавлено, размозжено – снова не собрать, не склеить. Равнодушие, упадок, небрежность – все сыграло свою разрушительную роль в уничтожении некогда процветавшей Империи. А. что будет вместо нее? Почему…
Селдон оборвал себя на полуслове, удивленный тем, что Пальвер его не слушает, а внимательно, настороженно смотрит куда-то в сторону.
Вдруг так же неожиданно он вернулся к реальности. Быстро оглядевшись по сторонам, Пальвер схватил Селдона за руку.
– Гэри, быстрее, нам надо удирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108