При том, что маэстро в последнее время так сокрушался о своем почтенном возрасте, желание подбодрить его было вполне естественно.
– Согласна, другие, может быть, тоже об этом думали: но вы сильнее остальных настаивали на праздновании юбилея и заразили этой идеей мою невестку. Она занялась подготовкой, а вы убедили ее в том, что празднование нужно сделать как можно более пышным. Так?
– Вот уж не знаю, оказал ли я на нее такое сильное влияние, но пусть даже так, что в этом дурного?
– В принципе, ничего, однако устраивая столь помпезное и длительное торжество, разве мы тем самым не намекнули подозрительным и небезопасным людям из хунты на то, что Гэри – слишком популярный человек, а стало быть – угроза для них?
– Никто не поверит, что у меня на уме было что-либо подобное.
– А я пока всего-навсего высказываю предположение, – усмехнулась Дорс. – Пойдем дальше. Планируя проведение торжества, вы распорядились освободить главные помещения Проекта…
– На время. По совершенно очевидным причинам, – уточнил Элар.
– …и настояли, чтобы временно туда никто не заходил. Никто не работал в те дни – один только Юго Амариль.
– Не думаю, чтобы маэстро был недоволен, что перед его юбилеем сотрудники немного передохнули. Безусловно, и вы на это не можете пожаловаться.
– Я говорю о том, что в пустых кабинетах очень удобно вести секретные переговоры. Ведь кабинеты надежно экранированы.
– А я и вел там переговоры – с вашей невесткой, торговцами, дизайнерами – да с кем только я не говорил. Это было совершенно необходимо, или вы так не считаете?
– Что, если один из тех, с кем вы вели переговоры, был членом хунты?
Элар так посмотрел на Дорс, словно она дала ему пощечину.
– Это неправда, доктор Венабили. За кого вы меня принимаете?
Дорс не дала ему прямого ответа.
– Вы, – сказала она, – обратились к доктору Селдону с предложением заменить его во время предстоящей встречи с генералом Теннаром – вы очень старались убедить его в том, как это благоразумно с вашей стороны, и как рискованно для него. В результате доктор Селдон принялся отстаивать свое желание лично увидеться с генералом, что можно истолковать таким образом: именно этого вы и добивались.
Элар издал короткий нервный смешок.
– Ей-богу, при всем уважении, доктор Венабили, но все-таки это здорово смахивает на параноидальные дела.
Дорс не отступала.
– А затем, после вечеринки именно вы предложили не отпускать доктора Селдона одного, а отправиться с ним целой компанией и остановиться в отеле «На краю Купола», верно?
– Да, и я помню, что вы сказали, какая это отличная мысль.
– А не могло ли это быть задумано для того, чтобы раздразнить хунту, лишний раз продемонстрировав им популярность Гэри? Не могло ли это быть задумано, для того, чтобы у меня возникло искушение прорваться на дворцовую территорию?
– Что, я смог бы вас остановить? – сердито спросил Элар. – Это вы сами решили.
Дорс не обратила на его слова никакого внимания и продолжала:
– И, конечно же, вы надеялись, что мое вторжение на дворцовую территорию еще сильнее настроит хунту против Гэри.
– Но зачем, доктор Венабили? Зачем мне все это нужно?
– Можно предположить, что затем, чтобы избавиться от доктора Селдона и занять его место руководителя Проекта.
– Да как вам такое в голову пришло? Не могу поверить, что вы говорите серьезно. Вы просто-напросто продолжаете заниматься тем, о чем сказали вначале, – показываете мне, чего может добиться изобретательный ум, при желании раздобыть так называемые доказательства.
– Хорошо, поговорим о другом. Я сказала, что у вас была возможность использовать опустевшие помещения для личных переговоров и, может быть, вы беседовали там с одним из членов хунты.
– Смешно слышать.
– Однако вас подслушали. В кабинет вошла маленькая девочка, уселась в кресло так, что ее не было видно и подслушала ваш разговор.
Элар нахмурился.
– И что же она услышала?
– Она рассказала, что двое мужчин разговаривали о смерти. Она всего лишь ребенок, и не запомнила разговора в точности, но два слова врезались ей в память – «смерть» и «финики».
– Простите меня, но теперь вы перешли от фантазий к безумию. При чем тут «финики» и какое я к этому имею отношение?
– Первой моей мыслью было принять ее рассказ буквально, Девочка, о которой я говорю, без ума от фиников, а их на праздничном столе было невероятное количество. Слава Богу, они оказались неотравленными.
– Спасибо, утешили.
– Потом я поняла, что на самом деле девочка слышала какое-то другое слово, но поскольку не поняла его, то оно для нее превратилось в любимые «финики».
– И вы изобрели это самое слово? – фыркнул Элар.
– Скорее всего, это было слово «физики».
– Ну и что?
– Получается, что покушение на жизнь Гэри должны были совершить физики – сотрудники Проекта.
Дорс замолчала и нахмурилась. Рука ее непроизвольно легла на грудь.
Элар заботливо поинтересовался:
– Вам плохо, доктор Венабили?
– Нет, – ответила Дорс и поежилась.
Некоторое время она молчала. Элар прокашлялся. Придав лицу скучающее выражение, он сказал:
– Ваши мысли, доктор Венабили, кажутся мне все более и более нелепыми и… простите, я не хочу вас обидеть, но я устал. Может быть, прекратим этот разговор?
– Мы уже почти закончили, доктор Элар. Да, может быть, действительно «физики» – это ненамного умнее, чем «финики». Я это тоже поняла… Скажите, вы ведь принимали участие в разработке электрофокусировщика, верно? Он в некоторой степени ваше произведение?
Элар приосанился и с нескрываемой гордостью ответил:
– Да, именно мое.
– Но не только ваше. Как я понимаю, заслуга конструирования прибора принадлежит Синде Моней?
– Она инженер. Она всего-навсего действовала согласно моим указаниям. Чистой воды исполнитель.
– Исполнитель, согласна. Физик. Электрофокусировщик – прибор, собранный физиком.
Подавив раздражение, Элар процедил сквозь зубы:
– О Боже… Может быть, все-таки прекратим эту бесполезную беседу?
А Дорс гнула свое, словно и не слышала Элара.
– Сейчас вы отказываетесь признать заслугу Синды в создании этого прибора, но тем не менее ей лично вы в похвалах не отказывали – для того чтобы она работала с энтузиазмом, вероятно. Она сказала, что вы высоко оценили ее вклад в создание прибора, и оно вам за это невероятно благодарна. Она сказала, что вы даже назвали прибор своим и ее именами, хотя это не его официальное название.
– Конечно, нет. Это просто электрофокусировщик.
– А еще она сказала, что она продолжает работу над модернизацией прибора – разработкой усилителей и так далее – и что вам уже передан для апробирования прототип улучшенной модели.
– При чем здесь все это.
– При том, что с тех пор как доктор Селдон и доктор Амариль работают с электрофокусировщиком, оба стали чувствовать себя намного хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Согласна, другие, может быть, тоже об этом думали: но вы сильнее остальных настаивали на праздновании юбилея и заразили этой идеей мою невестку. Она занялась подготовкой, а вы убедили ее в том, что празднование нужно сделать как можно более пышным. Так?
– Вот уж не знаю, оказал ли я на нее такое сильное влияние, но пусть даже так, что в этом дурного?
– В принципе, ничего, однако устраивая столь помпезное и длительное торжество, разве мы тем самым не намекнули подозрительным и небезопасным людям из хунты на то, что Гэри – слишком популярный человек, а стало быть – угроза для них?
– Никто не поверит, что у меня на уме было что-либо подобное.
– А я пока всего-навсего высказываю предположение, – усмехнулась Дорс. – Пойдем дальше. Планируя проведение торжества, вы распорядились освободить главные помещения Проекта…
– На время. По совершенно очевидным причинам, – уточнил Элар.
– …и настояли, чтобы временно туда никто не заходил. Никто не работал в те дни – один только Юго Амариль.
– Не думаю, чтобы маэстро был недоволен, что перед его юбилеем сотрудники немного передохнули. Безусловно, и вы на это не можете пожаловаться.
– Я говорю о том, что в пустых кабинетах очень удобно вести секретные переговоры. Ведь кабинеты надежно экранированы.
– А я и вел там переговоры – с вашей невесткой, торговцами, дизайнерами – да с кем только я не говорил. Это было совершенно необходимо, или вы так не считаете?
– Что, если один из тех, с кем вы вели переговоры, был членом хунты?
Элар так посмотрел на Дорс, словно она дала ему пощечину.
– Это неправда, доктор Венабили. За кого вы меня принимаете?
Дорс не дала ему прямого ответа.
– Вы, – сказала она, – обратились к доктору Селдону с предложением заменить его во время предстоящей встречи с генералом Теннаром – вы очень старались убедить его в том, как это благоразумно с вашей стороны, и как рискованно для него. В результате доктор Селдон принялся отстаивать свое желание лично увидеться с генералом, что можно истолковать таким образом: именно этого вы и добивались.
Элар издал короткий нервный смешок.
– Ей-богу, при всем уважении, доктор Венабили, но все-таки это здорово смахивает на параноидальные дела.
Дорс не отступала.
– А затем, после вечеринки именно вы предложили не отпускать доктора Селдона одного, а отправиться с ним целой компанией и остановиться в отеле «На краю Купола», верно?
– Да, и я помню, что вы сказали, какая это отличная мысль.
– А не могло ли это быть задумано для того, чтобы раздразнить хунту, лишний раз продемонстрировав им популярность Гэри? Не могло ли это быть задумано, для того, чтобы у меня возникло искушение прорваться на дворцовую территорию?
– Что, я смог бы вас остановить? – сердито спросил Элар. – Это вы сами решили.
Дорс не обратила на его слова никакого внимания и продолжала:
– И, конечно же, вы надеялись, что мое вторжение на дворцовую территорию еще сильнее настроит хунту против Гэри.
– Но зачем, доктор Венабили? Зачем мне все это нужно?
– Можно предположить, что затем, чтобы избавиться от доктора Селдона и занять его место руководителя Проекта.
– Да как вам такое в голову пришло? Не могу поверить, что вы говорите серьезно. Вы просто-напросто продолжаете заниматься тем, о чем сказали вначале, – показываете мне, чего может добиться изобретательный ум, при желании раздобыть так называемые доказательства.
– Хорошо, поговорим о другом. Я сказала, что у вас была возможность использовать опустевшие помещения для личных переговоров и, может быть, вы беседовали там с одним из членов хунты.
– Смешно слышать.
– Однако вас подслушали. В кабинет вошла маленькая девочка, уселась в кресло так, что ее не было видно и подслушала ваш разговор.
Элар нахмурился.
– И что же она услышала?
– Она рассказала, что двое мужчин разговаривали о смерти. Она всего лишь ребенок, и не запомнила разговора в точности, но два слова врезались ей в память – «смерть» и «финики».
– Простите меня, но теперь вы перешли от фантазий к безумию. При чем тут «финики» и какое я к этому имею отношение?
– Первой моей мыслью было принять ее рассказ буквально, Девочка, о которой я говорю, без ума от фиников, а их на праздничном столе было невероятное количество. Слава Богу, они оказались неотравленными.
– Спасибо, утешили.
– Потом я поняла, что на самом деле девочка слышала какое-то другое слово, но поскольку не поняла его, то оно для нее превратилось в любимые «финики».
– И вы изобрели это самое слово? – фыркнул Элар.
– Скорее всего, это было слово «физики».
– Ну и что?
– Получается, что покушение на жизнь Гэри должны были совершить физики – сотрудники Проекта.
Дорс замолчала и нахмурилась. Рука ее непроизвольно легла на грудь.
Элар заботливо поинтересовался:
– Вам плохо, доктор Венабили?
– Нет, – ответила Дорс и поежилась.
Некоторое время она молчала. Элар прокашлялся. Придав лицу скучающее выражение, он сказал:
– Ваши мысли, доктор Венабили, кажутся мне все более и более нелепыми и… простите, я не хочу вас обидеть, но я устал. Может быть, прекратим этот разговор?
– Мы уже почти закончили, доктор Элар. Да, может быть, действительно «физики» – это ненамного умнее, чем «финики». Я это тоже поняла… Скажите, вы ведь принимали участие в разработке электрофокусировщика, верно? Он в некоторой степени ваше произведение?
Элар приосанился и с нескрываемой гордостью ответил:
– Да, именно мое.
– Но не только ваше. Как я понимаю, заслуга конструирования прибора принадлежит Синде Моней?
– Она инженер. Она всего-навсего действовала согласно моим указаниям. Чистой воды исполнитель.
– Исполнитель, согласна. Физик. Электрофокусировщик – прибор, собранный физиком.
Подавив раздражение, Элар процедил сквозь зубы:
– О Боже… Может быть, все-таки прекратим эту бесполезную беседу?
А Дорс гнула свое, словно и не слышала Элара.
– Сейчас вы отказываетесь признать заслугу Синды в создании этого прибора, но тем не менее ей лично вы в похвалах не отказывали – для того чтобы она работала с энтузиазмом, вероятно. Она сказала, что вы высоко оценили ее вклад в создание прибора, и оно вам за это невероятно благодарна. Она сказала, что вы даже назвали прибор своим и ее именами, хотя это не его официальное название.
– Конечно, нет. Это просто электрофокусировщик.
– А еще она сказала, что она продолжает работу над модернизацией прибора – разработкой усилителей и так далее – и что вам уже передан для апробирования прототип улучшенной модели.
– При чем здесь все это.
– При том, что с тех пор как доктор Селдон и доктор Амариль работают с электрофокусировщиком, оба стали чувствовать себя намного хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108