Юго, который работает с прибором чаще и больше, больше и пострадал.
– Но электрофокусировщик не может нанести человеку никакого вреда!
Дорс прижала ладонь ко лбу и вздрогнула.
– Теперь, – продолжала она, – у вас есть более мощный электрофокусировщик, который может нанести больше вреда, который может убивать быстро, а не медленно, как предыдущая модель.
– Несусветная чушь!
– Итак, этот самый прибор, детище физики и физика, может быть использован как орудие убийства, в применении которого никого не заподозрят – несчастный случай при пользовании новым устройством, недостаточно тщательно проверенным – вот и все. Вот вам и «финики», доктор Элар, – сказала Дорс и, поморщившись, судорожно схватилась за бок.
– Вам нехорошо, доктор Венабили? – негромко спросил Элар.
– Все в порядке. Так я права?
– Послушайте, совершенно не имеет значения все, что вы мне тут наговорили. Мало ли что могло послышаться ребенку? Значит, все сводится к тому, что электрофокусировщик может стать орудием убийства? Пожалуйста, тащите меня в суд, собирайте экспертную комиссию, пусть проверят электрофокусировщик, пускай возьмут даже новую модель, копаются в ней и выясняют воздействие прибора на человеческий организм. Никакого вреда не обнаружат.
– Не верю… – пробормотала Дорс, прижав обе руки ко лбу и закрыв глаза.
У нее закружилась голова, и она слегка покачнулась.
– Вам явно нехорошо, доктор Венабили, – сказал Элар. – А теперь моя очередь говорить. Позволите?
Дорс открыла глаза, но не смогла вымолвить ни слова.
– Приму ваше молчание как знак согласия, доктор. Что толку было бы для меня избавляться от доктора Селдона и доктора Амариля в мечте занять пост руководителя Проекта? Вы бы предотвратили любую попытку покушения – как вам кажется, именно этим вы сейчас и занимаетесь. В том невероятном случае, если бы мне это удалось, вы бы меня на куски разорвали. Вы очень необычная женщина – такая сильная, такая быстрая, и покуда живы вы, маэстро ничто не грозит.
– Да! – сверкнула глазами Дорс.
– Я так и сказал людям из хунты. Да, я с ними разговаривал. Почему бы им не спросить у меня насчет того, как обстоят дела с Проектом? Они очень интересуются психоисторией, и это закономерно. Они, правда, никак не могли поверить тому, что им рассказал о вас, – только тогда поверили, когда сами убедились во время вашего прорыва на дворцовую территорию. Это их убедило, уверяю вас, и они согласились с моим планом.
– Ага! Бот мы и добрались до правды… – устало пробормотала Дорс.
– Я сказал вам, что электрофокусировщик не может нанести вреда человеку. Так оно и есть. Амариль и ваш драгоценный Гэри просто-напросто стареют, хотя вам и противно с этим мириться. И что же? Они в порядке – они обычные люди. Электромагнитное поле не оказывает никакого ощутимого влияния на органические ткани. Но, безусловно, оно может отрицательно влиять на чувствительные к такому полю приборы, и если мы попробуем представить себе человека, состоящего из металла и электронных схем, то на такого человека электромагнитное поле, без сомнения, окажет отрицательное действие. О таких искусственных человеческих существах повествуют легенды. Микогенцы на основании этих легенд создали свою религию, и называют этих существ «роботами». Если представить себе, что роботы существуют, то они должны быть сильнее людей, обладать более быстрой реакцией, то есть обладать именно такими качествами, которыми блещете вы, доктор Венабили. И такого робота, на самом деле можно было бы повредить и даже полностью вывести из строя с помощью интенсивного варианта электрофокусировщика – как раз такого, какой у меня здесь и который работает на низкой частоте с тех самых пор, как мы начали разговор. Вот почему вы себя неважно чувствуете, доктор Венабили, и такое с вами происходит впервые за все время вашего существования, я уверен.
Дорс ничего не сказала и откинулась на спинку стула.
Элар самодовольно улыбнулся.
– Несомненно, если вы будете выведены из строя и игры, никаких проблем с маэстро и Амарилем не будет. Без вас маэстро быстро угаснет, впадет в тоску и скоренько уйдет в отставку, а там и до могилы недалеко, Амариль – сущее дитя. Скорее всего, ни того ни другого убивать в прямом смысле не придется. Ну, доктор Венабили, каково вам чувствовать себя разоблаченной? Подумать только, сколько лет вам удавалось скрывать, кто вы на самом деле! Просто удивительно, как это до сих пор никто не догадался. Но в конце концов я блестящий математик – наблюдаю, думаю, делаю выводы. Но даже я не додумался бы до правды, если бы не ваша фанатическая преданность маэстро да те вспышки, когда в вас просыпалась поистине нечеловеческая сила – в тех случаях, когда ему грозила опасность.
Давайте попрощаемся, доктор Венабили. Мне осталось только включить прибор на полную мощность. Вы были историком, а станете историей.
Но Дорс, собрав все силы, медленно поднялась со стула.
– Защищаться я еще могу. Ты меня недооценил! – прошептала она, и с криком бросилась на Элара.
Элар, выпучив глаза, вскрикнул и отскочил назад.
Но Дорс уже настигла его и занесла руку для удара. Ребром ладони она стукнула Элара по шее, Раздался хруст позвонков, и Элар рухнул на пол замертво.
Дорс с трудом выпрямилась и побрела к двери. Нужно было найти Гэри. Нужно было обязательно успеть все ему рассказать!
27
Гэри Селдон в страхе вскочил на ноги. Он никогда не видел Дорс в таком виде: с перекошенным лицом, сгорбленная, она шла, шатаясь, как пьяная.
– Дорс! Что случилось? Что?!
Гэри подбежал к жене, обнял ее за талию, и она безжизненно повисла у него на руках. Селдон поднял Дорс (весила она больше, чем обычная женщина ее комплекции, но Селдон был так взволнован, что не заметил этого) и положил ее на кушетку.
– Что случилось, дорогая?
Дорс рассказала все, тяжело, прерывисто дыша. Селдон слушал, гладя ее волосы. Верилось с трудом, и чувства смешались, но он пытался заставить себя верить.
– Элар мертв, – прошептала Дорс. – Я все-таки убила человека… Впервые… Это еще хуже…
– Ты сильно пострадала, Дорс?
– Сильно… Элар включил свой прибор… успел включить… на полную мощность… прежде чем я настигла его.
– Все можно поправить, починить.
– Как? На Тренторе никто не знает, как это сделать. Мне нужен Дэниел…
Дэниел. Демерзель. В глубине души Гэри всегда подозревал, что такое возможно. Его друг, робот, дал ему защитницу, тоже робота, для того чтобы психоистория и Академии, существующие пока только в мечтах, не погибли и, словно брошенные в почву семена, пустили в ней корни. Все бы ничего, но Гэри ухитрился влюбиться в свою защитницу – робота. Теперь все обретало смысл. Теперь появились ответы на все вопросы, разрешились все сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Но электрофокусировщик не может нанести человеку никакого вреда!
Дорс прижала ладонь ко лбу и вздрогнула.
– Теперь, – продолжала она, – у вас есть более мощный электрофокусировщик, который может нанести больше вреда, который может убивать быстро, а не медленно, как предыдущая модель.
– Несусветная чушь!
– Итак, этот самый прибор, детище физики и физика, может быть использован как орудие убийства, в применении которого никого не заподозрят – несчастный случай при пользовании новым устройством, недостаточно тщательно проверенным – вот и все. Вот вам и «финики», доктор Элар, – сказала Дорс и, поморщившись, судорожно схватилась за бок.
– Вам нехорошо, доктор Венабили? – негромко спросил Элар.
– Все в порядке. Так я права?
– Послушайте, совершенно не имеет значения все, что вы мне тут наговорили. Мало ли что могло послышаться ребенку? Значит, все сводится к тому, что электрофокусировщик может стать орудием убийства? Пожалуйста, тащите меня в суд, собирайте экспертную комиссию, пусть проверят электрофокусировщик, пускай возьмут даже новую модель, копаются в ней и выясняют воздействие прибора на человеческий организм. Никакого вреда не обнаружат.
– Не верю… – пробормотала Дорс, прижав обе руки ко лбу и закрыв глаза.
У нее закружилась голова, и она слегка покачнулась.
– Вам явно нехорошо, доктор Венабили, – сказал Элар. – А теперь моя очередь говорить. Позволите?
Дорс открыла глаза, но не смогла вымолвить ни слова.
– Приму ваше молчание как знак согласия, доктор. Что толку было бы для меня избавляться от доктора Селдона и доктора Амариля в мечте занять пост руководителя Проекта? Вы бы предотвратили любую попытку покушения – как вам кажется, именно этим вы сейчас и занимаетесь. В том невероятном случае, если бы мне это удалось, вы бы меня на куски разорвали. Вы очень необычная женщина – такая сильная, такая быстрая, и покуда живы вы, маэстро ничто не грозит.
– Да! – сверкнула глазами Дорс.
– Я так и сказал людям из хунты. Да, я с ними разговаривал. Почему бы им не спросить у меня насчет того, как обстоят дела с Проектом? Они очень интересуются психоисторией, и это закономерно. Они, правда, никак не могли поверить тому, что им рассказал о вас, – только тогда поверили, когда сами убедились во время вашего прорыва на дворцовую территорию. Это их убедило, уверяю вас, и они согласились с моим планом.
– Ага! Бот мы и добрались до правды… – устало пробормотала Дорс.
– Я сказал вам, что электрофокусировщик не может нанести вреда человеку. Так оно и есть. Амариль и ваш драгоценный Гэри просто-напросто стареют, хотя вам и противно с этим мириться. И что же? Они в порядке – они обычные люди. Электромагнитное поле не оказывает никакого ощутимого влияния на органические ткани. Но, безусловно, оно может отрицательно влиять на чувствительные к такому полю приборы, и если мы попробуем представить себе человека, состоящего из металла и электронных схем, то на такого человека электромагнитное поле, без сомнения, окажет отрицательное действие. О таких искусственных человеческих существах повествуют легенды. Микогенцы на основании этих легенд создали свою религию, и называют этих существ «роботами». Если представить себе, что роботы существуют, то они должны быть сильнее людей, обладать более быстрой реакцией, то есть обладать именно такими качествами, которыми блещете вы, доктор Венабили. И такого робота, на самом деле можно было бы повредить и даже полностью вывести из строя с помощью интенсивного варианта электрофокусировщика – как раз такого, какой у меня здесь и который работает на низкой частоте с тех самых пор, как мы начали разговор. Вот почему вы себя неважно чувствуете, доктор Венабили, и такое с вами происходит впервые за все время вашего существования, я уверен.
Дорс ничего не сказала и откинулась на спинку стула.
Элар самодовольно улыбнулся.
– Несомненно, если вы будете выведены из строя и игры, никаких проблем с маэстро и Амарилем не будет. Без вас маэстро быстро угаснет, впадет в тоску и скоренько уйдет в отставку, а там и до могилы недалеко, Амариль – сущее дитя. Скорее всего, ни того ни другого убивать в прямом смысле не придется. Ну, доктор Венабили, каково вам чувствовать себя разоблаченной? Подумать только, сколько лет вам удавалось скрывать, кто вы на самом деле! Просто удивительно, как это до сих пор никто не догадался. Но в конце концов я блестящий математик – наблюдаю, думаю, делаю выводы. Но даже я не додумался бы до правды, если бы не ваша фанатическая преданность маэстро да те вспышки, когда в вас просыпалась поистине нечеловеческая сила – в тех случаях, когда ему грозила опасность.
Давайте попрощаемся, доктор Венабили. Мне осталось только включить прибор на полную мощность. Вы были историком, а станете историей.
Но Дорс, собрав все силы, медленно поднялась со стула.
– Защищаться я еще могу. Ты меня недооценил! – прошептала она, и с криком бросилась на Элара.
Элар, выпучив глаза, вскрикнул и отскочил назад.
Но Дорс уже настигла его и занесла руку для удара. Ребром ладони она стукнула Элара по шее, Раздался хруст позвонков, и Элар рухнул на пол замертво.
Дорс с трудом выпрямилась и побрела к двери. Нужно было найти Гэри. Нужно было обязательно успеть все ему рассказать!
27
Гэри Селдон в страхе вскочил на ноги. Он никогда не видел Дорс в таком виде: с перекошенным лицом, сгорбленная, она шла, шатаясь, как пьяная.
– Дорс! Что случилось? Что?!
Гэри подбежал к жене, обнял ее за талию, и она безжизненно повисла у него на руках. Селдон поднял Дорс (весила она больше, чем обычная женщина ее комплекции, но Селдон был так взволнован, что не заметил этого) и положил ее на кушетку.
– Что случилось, дорогая?
Дорс рассказала все, тяжело, прерывисто дыша. Селдон слушал, гладя ее волосы. Верилось с трудом, и чувства смешались, но он пытался заставить себя верить.
– Элар мертв, – прошептала Дорс. – Я все-таки убила человека… Впервые… Это еще хуже…
– Ты сильно пострадала, Дорс?
– Сильно… Элар включил свой прибор… успел включить… на полную мощность… прежде чем я настигла его.
– Все можно поправить, починить.
– Как? На Тренторе никто не знает, как это сделать. Мне нужен Дэниел…
Дэниел. Демерзель. В глубине души Гэри всегда подозревал, что такое возможно. Его друг, робот, дал ему защитницу, тоже робота, для того чтобы психоистория и Академии, существующие пока только в мечтах, не погибли и, словно брошенные в почву семена, пустили в ней корни. Все бы ничего, но Гэри ухитрился влюбиться в свою защитницу – робота. Теперь все обретало смысл. Теперь появились ответы на все вопросы, разрешились все сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108