А я, как дурак, пришел! Поверил, что ты не такой, как они!
Семена бросило в жар. Кто-то их свел. Для чего? Хотя и ежу понятно для чего! Все чувства Семена обострились как у волка на охоте, он не отпускал локтя Кирилла, хотя тот рвался вниз к поездам и пищал: "Пусти, противный!", на них уже с любопытством поглядывали окружающие. Семен взглядом с быстротой молнии осматривал людей, стараясь угадать, кто же из присутствующих их столкнул лицом к лицу здесь на этом переходе? В том, что убийца где-то рядом не было ни малейшего сомнения и Семен казалось был готов для того, чтобы предотвратить то, что сейчас могло случиться. Но кто же убийца? Семен со скоростью компьютера начал анализировать лица стоящих рядом людей.
Так, мужик с портфелем искоса смотрел на них и похоже не собирался ничего предпринимать. Недалеко стояли два парня рэпера в штанах с висящей между колен мотнёй. Нет, они слишком молоды и глаза у них не такие, какие должны быть. Глупые глаза, но не тупые. Нет, не они. Другой мужик в плаще с газетой стоял, как изваяние, делая вид, что его ничто не касается. Может быть это он? Похож. Надо за ним наблюдать внимательней.
Кто ещё? Вот этот парень вполне похож на убийцу. Он с ненавистью смотрит на Кирилла, значит точно он. Но, хотя, на Кирилла иначе нормальному человеку и смотреть трудно - глаза подкрашены, щёки запудрены и говорит как будто пищит, как целка. Люди шли мимо и торопливо обходили их. И в этот момент Семена сзади кто-то грубо толкнул в бок и в спину. Он пошатнулся и на секунду приник к Кириллу, даже замазав свою щеку в его тональном креме. Кирилл, как-то по детски сказал: "Ой!".
Семен отпустил локоть Кирилла и отпрянул назад, оглянувшись на того, кто его так сильно толкнул. Он успел увидеть его лицо - этого бородатого мужика в зеленых очках. И даже с очками и бородой он узнал его. Семен вспомнил его сразу же и даже опешил от неожиданности, теряя драгоценные секунды. Мужик, увидев это, отвернулся и бегом бросился прочь в открытые двери электропоезда.
Рядом пронзительно завизжала женщина. Спокойный голос громко сказал снизу от платформ: "Осторожно, двери закрываются. Следующая станция..." Семен оглянулся на Кирилла. Тот медленно заваливался на бок, хватая воздух сухими губами. Руки он прижал к животу, из которого торчал обмотанный изолентой кончик заточки. Крови не было. Вся кровь из проткнутых кишок Кирилла выливалась сейчас ему же в живот, смешиваясь с желчью и едой, съеденной им десять минут назад в кафе.
Семен сразу же бросился в погоню за убийцей. Кириллу он помочь уже не мог. Он пару раз видел в зоне, как моментально умирали люди, проткнутые заточенным электродом, от внутреннего кровоизлияния. Всё, Кирилл был не жилец на этом свете, это было ясно. К тому же вокруг стояли люди - они помогут, а Семену нужно догнать убийцу. Но только он сделал пару шагов, как что-то тяжелое опустилось ему на голову, и Семен, потеряв сознание свалился на пол.
16
Кирилл рос благовоспитанным мальчиком. У него была одна мама. Папа их бросил очень-очень давно, когда Кирилл еще даже не ходил в школу, а только начинал просто ходить. Мама, всю жизнь стараясь что-то доказать то ли канувшему в Лету папе, то ли самой себе, очень хотела, чтобы ее сын вырос всесторонне развитым человеком. Он изо всех сил пыталась научить сына играть на скрипке, рисовать акварелью, писать стихи. Но все у Кирилла получалось плохо. То ли не хватало таланта, то ли ума, то ли и того и другого. Но вот чего точно не хватало Кириллу, так это усидчивости и терпения. Он хотел иметь все сразу, не напрягаясь, не работая над собой, а так не получалось. И это Кирилла злило. Ему казалось, что у всех все получается, и только у него все плохо.
Он хотел, чтобы его любили красивые и распутные девушки, а они влюблялись в других. Не таких слюнтяев, как Кирилл. А те, которые влюблялись в него, Кирилла, были некрасивыми толстушками с кривыми волосатыми ногами и томиком Ахматовой в портфеле. Они были будущему гению омерзительны. Кирилл мечтал о литературной славе, такой, как у Пушкина, и Лермонтова, начинал писать даже стихи и прозу.
Получалось полная чушь, но по причине необразованности, узости ума и кругозора Кириллу его собственные стихи казались верхом совершенства. Он посылал их в разные газеты и журналы, но ответа не было. Он предлагал их, как тексты, известным рок-группам и исполнителям, но те, мудаки, только смеялись над ним. В общем, сплошная непруха и отчаяние преследовали начинающего литератора на первых этапах его деятельности.
Далее, естественно, молодой Кирилл начал топить свое отчаяние в вине. Он презирал этих снобов, которые не понимали, что среди них находится такой талант, талантище как он. Ему надоело доказывать этим ничтожествам очевидное, метать бисер перед свиньями. И он бросил писать, рисовать и играть на скрипке. По правде говоря, он и не начинал никогда заниматься чем-либо толком. Но зато бросал он все эти занятия с шумом и помпой. Он решил стать сильным и уверенным в себе мужчиной, задумывал изменится в корне, и вот тут как раз на самом начальном этапе его перевоплощения в супермена, практически на первом же шагу злодейка-судьба и подкинула ему ту историю с изнасилованием, из-за которой он оказался в безжалостных жерновах исправительно-трудовой колонии.
В первый же день в неволе Кирилл стал бояться, что его трахнут. Но никто его не трахнул, ни в первый день, ни во второй, ни в третий. Но Кирилл продолжал бояться. Он дурно спал, мало ел, часто плакал, плохо мылся в бане. Он так боялся, что ему загонят "мотовило", что даже смирился с мыслью о том, что лучше бы его трахнули, и он бы перестал бояться. В конце концов всем это надоело, и Кирилла трахнули. Кирилл плакал целый вечер, выгнанный в угол к "девкам", но потом понял, что ему хочется еще. Он стал провоцировать своих обидчиков, и те трахнули его снова, но в отличие от первого раза еще и наподдали. И весь этот цикл продолжался изо дня в день.
В зону Кирилл приехал с репутацией молодого похотливого "петушка". Поскольку в тех краях не говорили унизительного слова "опустить", а выражались корректно - "пристроить в шоколадный цех", то и кличку Кириллу выдали соответствующую - Шоколадный Принц. Так и ходил Кирюша в Принцах до самого освобождения. А когда кончился его срок отбывать наказание, подарили Шоколадному Принцу его поклонники почти сорок носовых платков в знак особой к нему "любви".
Приехав в город, нашел Кирилл своих "друзей", и загуляли они вместе по гей-клубам, которых к тому времени в городе открылось немало. И что удивительно - если в зоне к Кириллу относились, как к изгою, брезговали с ним общаться, не разрешали подходить к окну и так далее, то на свободе в определенных кругах Кирилла зауважали, полюбили и оценили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Семена бросило в жар. Кто-то их свел. Для чего? Хотя и ежу понятно для чего! Все чувства Семена обострились как у волка на охоте, он не отпускал локтя Кирилла, хотя тот рвался вниз к поездам и пищал: "Пусти, противный!", на них уже с любопытством поглядывали окружающие. Семен взглядом с быстротой молнии осматривал людей, стараясь угадать, кто же из присутствующих их столкнул лицом к лицу здесь на этом переходе? В том, что убийца где-то рядом не было ни малейшего сомнения и Семен казалось был готов для того, чтобы предотвратить то, что сейчас могло случиться. Но кто же убийца? Семен со скоростью компьютера начал анализировать лица стоящих рядом людей.
Так, мужик с портфелем искоса смотрел на них и похоже не собирался ничего предпринимать. Недалеко стояли два парня рэпера в штанах с висящей между колен мотнёй. Нет, они слишком молоды и глаза у них не такие, какие должны быть. Глупые глаза, но не тупые. Нет, не они. Другой мужик в плаще с газетой стоял, как изваяние, делая вид, что его ничто не касается. Может быть это он? Похож. Надо за ним наблюдать внимательней.
Кто ещё? Вот этот парень вполне похож на убийцу. Он с ненавистью смотрит на Кирилла, значит точно он. Но, хотя, на Кирилла иначе нормальному человеку и смотреть трудно - глаза подкрашены, щёки запудрены и говорит как будто пищит, как целка. Люди шли мимо и торопливо обходили их. И в этот момент Семена сзади кто-то грубо толкнул в бок и в спину. Он пошатнулся и на секунду приник к Кириллу, даже замазав свою щеку в его тональном креме. Кирилл, как-то по детски сказал: "Ой!".
Семен отпустил локоть Кирилла и отпрянул назад, оглянувшись на того, кто его так сильно толкнул. Он успел увидеть его лицо - этого бородатого мужика в зеленых очках. И даже с очками и бородой он узнал его. Семен вспомнил его сразу же и даже опешил от неожиданности, теряя драгоценные секунды. Мужик, увидев это, отвернулся и бегом бросился прочь в открытые двери электропоезда.
Рядом пронзительно завизжала женщина. Спокойный голос громко сказал снизу от платформ: "Осторожно, двери закрываются. Следующая станция..." Семен оглянулся на Кирилла. Тот медленно заваливался на бок, хватая воздух сухими губами. Руки он прижал к животу, из которого торчал обмотанный изолентой кончик заточки. Крови не было. Вся кровь из проткнутых кишок Кирилла выливалась сейчас ему же в живот, смешиваясь с желчью и едой, съеденной им десять минут назад в кафе.
Семен сразу же бросился в погоню за убийцей. Кириллу он помочь уже не мог. Он пару раз видел в зоне, как моментально умирали люди, проткнутые заточенным электродом, от внутреннего кровоизлияния. Всё, Кирилл был не жилец на этом свете, это было ясно. К тому же вокруг стояли люди - они помогут, а Семену нужно догнать убийцу. Но только он сделал пару шагов, как что-то тяжелое опустилось ему на голову, и Семен, потеряв сознание свалился на пол.
16
Кирилл рос благовоспитанным мальчиком. У него была одна мама. Папа их бросил очень-очень давно, когда Кирилл еще даже не ходил в школу, а только начинал просто ходить. Мама, всю жизнь стараясь что-то доказать то ли канувшему в Лету папе, то ли самой себе, очень хотела, чтобы ее сын вырос всесторонне развитым человеком. Он изо всех сил пыталась научить сына играть на скрипке, рисовать акварелью, писать стихи. Но все у Кирилла получалось плохо. То ли не хватало таланта, то ли ума, то ли и того и другого. Но вот чего точно не хватало Кириллу, так это усидчивости и терпения. Он хотел иметь все сразу, не напрягаясь, не работая над собой, а так не получалось. И это Кирилла злило. Ему казалось, что у всех все получается, и только у него все плохо.
Он хотел, чтобы его любили красивые и распутные девушки, а они влюблялись в других. Не таких слюнтяев, как Кирилл. А те, которые влюблялись в него, Кирилла, были некрасивыми толстушками с кривыми волосатыми ногами и томиком Ахматовой в портфеле. Они были будущему гению омерзительны. Кирилл мечтал о литературной славе, такой, как у Пушкина, и Лермонтова, начинал писать даже стихи и прозу.
Получалось полная чушь, но по причине необразованности, узости ума и кругозора Кириллу его собственные стихи казались верхом совершенства. Он посылал их в разные газеты и журналы, но ответа не было. Он предлагал их, как тексты, известным рок-группам и исполнителям, но те, мудаки, только смеялись над ним. В общем, сплошная непруха и отчаяние преследовали начинающего литератора на первых этапах его деятельности.
Далее, естественно, молодой Кирилл начал топить свое отчаяние в вине. Он презирал этих снобов, которые не понимали, что среди них находится такой талант, талантище как он. Ему надоело доказывать этим ничтожествам очевидное, метать бисер перед свиньями. И он бросил писать, рисовать и играть на скрипке. По правде говоря, он и не начинал никогда заниматься чем-либо толком. Но зато бросал он все эти занятия с шумом и помпой. Он решил стать сильным и уверенным в себе мужчиной, задумывал изменится в корне, и вот тут как раз на самом начальном этапе его перевоплощения в супермена, практически на первом же шагу злодейка-судьба и подкинула ему ту историю с изнасилованием, из-за которой он оказался в безжалостных жерновах исправительно-трудовой колонии.
В первый же день в неволе Кирилл стал бояться, что его трахнут. Но никто его не трахнул, ни в первый день, ни во второй, ни в третий. Но Кирилл продолжал бояться. Он дурно спал, мало ел, часто плакал, плохо мылся в бане. Он так боялся, что ему загонят "мотовило", что даже смирился с мыслью о том, что лучше бы его трахнули, и он бы перестал бояться. В конце концов всем это надоело, и Кирилла трахнули. Кирилл плакал целый вечер, выгнанный в угол к "девкам", но потом понял, что ему хочется еще. Он стал провоцировать своих обидчиков, и те трахнули его снова, но в отличие от первого раза еще и наподдали. И весь этот цикл продолжался изо дня в день.
В зону Кирилл приехал с репутацией молодого похотливого "петушка". Поскольку в тех краях не говорили унизительного слова "опустить", а выражались корректно - "пристроить в шоколадный цех", то и кличку Кириллу выдали соответствующую - Шоколадный Принц. Так и ходил Кирюша в Принцах до самого освобождения. А когда кончился его срок отбывать наказание, подарили Шоколадному Принцу его поклонники почти сорок носовых платков в знак особой к нему "любви".
Приехав в город, нашел Кирилл своих "друзей", и загуляли они вместе по гей-клубам, которых к тому времени в городе открылось немало. И что удивительно - если в зоне к Кириллу относились, как к изгою, брезговали с ним общаться, не разрешали подходить к окну и так далее, то на свободе в определенных кругах Кирилла зауважали, полюбили и оценили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63