И может быть, все сложилось бы в жизни совсем не так, как сейчас.
А тот злополучный вечер? Тысячи раз вспоминал его потом Семен, хлебая баланду и работая в лесу, перед сном и читая письма от матери. Какой-то бред произошел тогда. Все было словно в шутку, да шутка-то получилась не смешная. Каждая секунда того вечера стоила им всем многих дней, проведенных за колючкой.
В восемнадцать лет, когда у тебя кипы легких денег, машина, когда девчонки отдаются за пачку импортных сигарет, ты вообще перестаешь думать. Ну, трахнули, делов-то на копейку. Поплачет, поплачет и забудет. Бывало у Семена и такое, что говорить - кормит-поит девочку, обхаживает, затащит в постель, а она не дает, и все тут. Ей наподдашь слегка, напугаешь, она и ножки раскинет. А потом еще спасибо скажет, что лишили ненужного кусочка кожи. Какая же дефлорация без насилия? Во-первых, больно, во-вторых, страшно, как у зубного. И чем врач безжалостней, тем операция короче, и боли меньше. Это все знают.
А с Инной произошло все как будто по какому-то зловещему сценарию. Как будто все было заранее спланировано и изменить ничего уже нельзя. А ведь могло же быть и так, что трахнули они тогда эту Инну, да и забыли бы о ней через неделю. И она бы поплакала, попереживала, а потом бы еще не раз пришла в гости. Сколько угодно таких случаев Семен знал. Но нет, Бомбу угораздило ей "накатить" по физиономии, а потом они, пьяные дураки, не разобрали, что она живая, и таскали ее за собой. И бросили в этот колодец, где она и замерзла. Повезло им, что она тогда еще, когда они ее кинули в колодец, была жива, и экспертиза это подтвердила. Иначе все это происшествие по уголовному законодательству квалифицировалось бы совсем иначе, и всю их пьяную кодлу ждала бы другая, расстрельная статья.
А так получилось, что посадили их только за групповое изнасилование. И то, что Инна до смерти замёрзла в колодце, была уже как бы её, самой Инны, вина. Могла бы и вылезти, если б не напилась. К тому же вся их компания в один голос заверяла, что никто Инну пальцем не тронул, а повреждения она получила, падая в колодец, когда выскочила из машины по пути домой. Вот так и смогли отмазаться от статьи "Нанесение тяжких телесных повреждений" и оставили им только "Групповое изнасилование". Принимая во внимание хорошие характеристики с места работы и учёбы, незапятнанную ранее репутацию и хорошего адвоката, суд вынес всей шайке не слишком суровое наказание. Это-то и взбесило Инниного папашку.
Раскаивался ли Семен в том что они совершили? Было ли ему жалко девушку, которую они погубили? Нет! Наоборот, он ее ненавидел! Когда вдруг вокруг тебя в один день все рушится и тебя ведут по гулкому тюремному коридору, то проклинаешь не себя! И не себя во всем обвиняешь! Пришла девка. Вела себя вызывающе. Не ушла опять же, когда стало опасно оставаться. Сама практически подставила сама себя под насилие. Семен первый и последний раз в жизни ее тогда видел. Откуда он знал, что ей не нравится когда ее толпой на кровать валят? Если уж ты такая честная, то сиди дома, читай книжки, а не ходи по хазам с пьяными мужиками. А если уж пришла, то не веди себя, как королева на помойке, тогда и проблем не будет.
Семен просто шел по улице и думал. До двадцати ноль-ноль было еще почти два часа, а пойти ему было некуда. Дома ждала засада, на работе тоже не появишься - идти некуда. Ноги уже промокли и замерзли. Привык Семен на машине ездить, и поэтому ботиночки носил не по сезону, из тонкой замши. Можно было бы пойти в кафе посидеть, но раз уж решил Семен в офис к грузину пока не ходить, то деньги нужно экономить. Черт знает, сколько еще придется бегать по городу с этими копейками в кармане.
Напоминание о кафе сильно встревожило Семену желудок. Он ведь не ел ничего практически с утра. И у Семена появилась настоящая цель - перекусить. После получаса скитаний по спальному району он отыскал наконец уютную теплую забегаловку постсоветского образца, где продавали чудесные сосиски в тесте, и можно было спокойно посидеть. Семен даже взял пятьдесят грамм, чтобы согреться. Он не выпивал спиртного уже семь лет. Но теперь, когда завтрашний день был покрыт пугающим мраком, можно было позволить себе немного расслабиться, потому что Семен в эти минуты не знал где он завтра может оказаться - в тюрьме, на воле или в могиле?
Вокруг за столиками шумно выпивали алкаши. Из кухни Семену улыбалась и строила глазки толстая большегрудая повариха. Семен выпил, закусил горячей жирной сосиской и ему стало хорошо-хорошо на душе, он даже забыл на мгновение, что находится в розыске, откинулся на стуле и спокойно закурил. В забегаловке на баре работал черно-белый телевизор в котором кипели мексиканские страсти бесконечного сериала. Семен увлекся им, заказал себе еще пятьдесят грамм и так и сидел в кафе за столиком один почти до самого закрытия.
19
Герцеговина Ивановна ждала молодого человека. Она разогрела в микроволновке курицу-гриль, купленную в магазине. В том же магазине Герцеговина Ивановна приобрела также бутылочку "Мерло" Бартона и Гестье, пару кисточек винограда "Изабелла", коробочку шоколадных конфет и килограмм яблок. Подумав, Герцеговина Ивановна купила так же поллитровую бутылочку водки. Она практически без труда нашла адрес господина Голубеева С. П. и даже узнала, что он работает в фирме, которая занимается оптовой продажей мороженого, водителем маленького рефрижератора. С ее-то связями совсем не трудно устроить понравившемуся ей человеку маленькую приятность.
К Герцеговине Ивановне даже сам мэр города относился с большим почтением. Еще бы - сегодня ты важный мэр, а завтра старый пенсионер или еще хуже - старый зек. В этой стране, никогда не знаешь, чего ждать от завтрашнего дня. Вчера коммунисты, сегодня демократы, а завтра придут к власти какие-нибудь ультра сине-желто-зеленые, и прощай привилегии, нажитые непосильным трудом на благо народа. Хорошо, если Герцеговина Ивановна в свой пансионат возьмет, а то ведь могут и в другой "пансионат" насильно разместить. А там уже не забалуешь.
Герцеговина Ивановна, ожидая гостя, приняла душ и намазала пышное тело душистым маслом. Она не боялась незнакомца, потому что на коврике возле двери мирно посапывала молодая стройная догиня Лайма, которая вполне могла защитить Герцеговину Ивановну от распоясавшегося хулигана или насильника. Специально для этого собака и была заведена.
Конечно, если быть предельно точным, то никаких поползновений на насилие хозяйке от мужчин испытывать не приходилось. Если кто-то кого-то и насиловал, то только сама Герцеговина Ивановна. Одно время у нее бывал дома молодой студент из мединститута, который проходил практику под началом Герцеговины Ивановны, и ушел с оценкой за "практику" "удовлетворительно", так и не дотянувший до "хорошо" по причине комплексов на почве недавнего брака и супружеской верности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
А тот злополучный вечер? Тысячи раз вспоминал его потом Семен, хлебая баланду и работая в лесу, перед сном и читая письма от матери. Какой-то бред произошел тогда. Все было словно в шутку, да шутка-то получилась не смешная. Каждая секунда того вечера стоила им всем многих дней, проведенных за колючкой.
В восемнадцать лет, когда у тебя кипы легких денег, машина, когда девчонки отдаются за пачку импортных сигарет, ты вообще перестаешь думать. Ну, трахнули, делов-то на копейку. Поплачет, поплачет и забудет. Бывало у Семена и такое, что говорить - кормит-поит девочку, обхаживает, затащит в постель, а она не дает, и все тут. Ей наподдашь слегка, напугаешь, она и ножки раскинет. А потом еще спасибо скажет, что лишили ненужного кусочка кожи. Какая же дефлорация без насилия? Во-первых, больно, во-вторых, страшно, как у зубного. И чем врач безжалостней, тем операция короче, и боли меньше. Это все знают.
А с Инной произошло все как будто по какому-то зловещему сценарию. Как будто все было заранее спланировано и изменить ничего уже нельзя. А ведь могло же быть и так, что трахнули они тогда эту Инну, да и забыли бы о ней через неделю. И она бы поплакала, попереживала, а потом бы еще не раз пришла в гости. Сколько угодно таких случаев Семен знал. Но нет, Бомбу угораздило ей "накатить" по физиономии, а потом они, пьяные дураки, не разобрали, что она живая, и таскали ее за собой. И бросили в этот колодец, где она и замерзла. Повезло им, что она тогда еще, когда они ее кинули в колодец, была жива, и экспертиза это подтвердила. Иначе все это происшествие по уголовному законодательству квалифицировалось бы совсем иначе, и всю их пьяную кодлу ждала бы другая, расстрельная статья.
А так получилось, что посадили их только за групповое изнасилование. И то, что Инна до смерти замёрзла в колодце, была уже как бы её, самой Инны, вина. Могла бы и вылезти, если б не напилась. К тому же вся их компания в один голос заверяла, что никто Инну пальцем не тронул, а повреждения она получила, падая в колодец, когда выскочила из машины по пути домой. Вот так и смогли отмазаться от статьи "Нанесение тяжких телесных повреждений" и оставили им только "Групповое изнасилование". Принимая во внимание хорошие характеристики с места работы и учёбы, незапятнанную ранее репутацию и хорошего адвоката, суд вынес всей шайке не слишком суровое наказание. Это-то и взбесило Инниного папашку.
Раскаивался ли Семен в том что они совершили? Было ли ему жалко девушку, которую они погубили? Нет! Наоборот, он ее ненавидел! Когда вдруг вокруг тебя в один день все рушится и тебя ведут по гулкому тюремному коридору, то проклинаешь не себя! И не себя во всем обвиняешь! Пришла девка. Вела себя вызывающе. Не ушла опять же, когда стало опасно оставаться. Сама практически подставила сама себя под насилие. Семен первый и последний раз в жизни ее тогда видел. Откуда он знал, что ей не нравится когда ее толпой на кровать валят? Если уж ты такая честная, то сиди дома, читай книжки, а не ходи по хазам с пьяными мужиками. А если уж пришла, то не веди себя, как королева на помойке, тогда и проблем не будет.
Семен просто шел по улице и думал. До двадцати ноль-ноль было еще почти два часа, а пойти ему было некуда. Дома ждала засада, на работе тоже не появишься - идти некуда. Ноги уже промокли и замерзли. Привык Семен на машине ездить, и поэтому ботиночки носил не по сезону, из тонкой замши. Можно было бы пойти в кафе посидеть, но раз уж решил Семен в офис к грузину пока не ходить, то деньги нужно экономить. Черт знает, сколько еще придется бегать по городу с этими копейками в кармане.
Напоминание о кафе сильно встревожило Семену желудок. Он ведь не ел ничего практически с утра. И у Семена появилась настоящая цель - перекусить. После получаса скитаний по спальному району он отыскал наконец уютную теплую забегаловку постсоветского образца, где продавали чудесные сосиски в тесте, и можно было спокойно посидеть. Семен даже взял пятьдесят грамм, чтобы согреться. Он не выпивал спиртного уже семь лет. Но теперь, когда завтрашний день был покрыт пугающим мраком, можно было позволить себе немного расслабиться, потому что Семен в эти минуты не знал где он завтра может оказаться - в тюрьме, на воле или в могиле?
Вокруг за столиками шумно выпивали алкаши. Из кухни Семену улыбалась и строила глазки толстая большегрудая повариха. Семен выпил, закусил горячей жирной сосиской и ему стало хорошо-хорошо на душе, он даже забыл на мгновение, что находится в розыске, откинулся на стуле и спокойно закурил. В забегаловке на баре работал черно-белый телевизор в котором кипели мексиканские страсти бесконечного сериала. Семен увлекся им, заказал себе еще пятьдесят грамм и так и сидел в кафе за столиком один почти до самого закрытия.
19
Герцеговина Ивановна ждала молодого человека. Она разогрела в микроволновке курицу-гриль, купленную в магазине. В том же магазине Герцеговина Ивановна приобрела также бутылочку "Мерло" Бартона и Гестье, пару кисточек винограда "Изабелла", коробочку шоколадных конфет и килограмм яблок. Подумав, Герцеговина Ивановна купила так же поллитровую бутылочку водки. Она практически без труда нашла адрес господина Голубеева С. П. и даже узнала, что он работает в фирме, которая занимается оптовой продажей мороженого, водителем маленького рефрижератора. С ее-то связями совсем не трудно устроить понравившемуся ей человеку маленькую приятность.
К Герцеговине Ивановне даже сам мэр города относился с большим почтением. Еще бы - сегодня ты важный мэр, а завтра старый пенсионер или еще хуже - старый зек. В этой стране, никогда не знаешь, чего ждать от завтрашнего дня. Вчера коммунисты, сегодня демократы, а завтра придут к власти какие-нибудь ультра сине-желто-зеленые, и прощай привилегии, нажитые непосильным трудом на благо народа. Хорошо, если Герцеговина Ивановна в свой пансионат возьмет, а то ведь могут и в другой "пансионат" насильно разместить. А там уже не забалуешь.
Герцеговина Ивановна, ожидая гостя, приняла душ и намазала пышное тело душистым маслом. Она не боялась незнакомца, потому что на коврике возле двери мирно посапывала молодая стройная догиня Лайма, которая вполне могла защитить Герцеговину Ивановну от распоясавшегося хулигана или насильника. Специально для этого собака и была заведена.
Конечно, если быть предельно точным, то никаких поползновений на насилие хозяйке от мужчин испытывать не приходилось. Если кто-то кого-то и насиловал, то только сама Герцеговина Ивановна. Одно время у нее бывал дома молодой студент из мединститута, который проходил практику под началом Герцеговины Ивановны, и ушел с оценкой за "практику" "удовлетворительно", так и не дотянувший до "хорошо" по причине комплексов на почве недавнего брака и супружеской верности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63