Я шагнул было по направлению к нему, но встретил такой изумленный и отстраняющий взгляд синих, как ирисы, глаз, что невольно остановился и опустил поднятую в приветствии руку, – он напомнил мне, что мы враги.
Барон фон Малхин не заметил ни взгляда Федерико, ни моего движения.
– Вы охотитесь? – спросил он меня. – Федерико знает каждого зайца в лесу. Здесь недурная охота, довольно много всякой дичи, а иногда даже лани встречаются. Как, вы ничего в этом не понимаете? А вот ваш отец бил диких уток налету. Если хотите, я научу вас ремеслу Нимрода. Не хотите? От души сожалею. Вы, должно быть, вообще не занимаетесь спортом, не так ли?
– Не совсем так. Я фехтую.
– Вы умеете фехтовать? Это чрезвычайно интересно. На немецкий манер или на итальянский?
Я ответил, что одинаково хорошо знаком с обеими школами фехтования.
Барон пришел в полный восторг.
– Ну, значит, нам необычайно повезло! Вы прямо клад, доктор! – воскликнул он. – В наши времена так редко можно встретить хорошего фехтовальщика. Не желаете ли померяться силами?
– Прямо сейчас?
– А почему бы и нет?
– Пожалуйста. С вами, барон?
– Нет, с Федерико. Он мой ученик в фехтовании на рапирах: чрезвычайно способный ученик, насколько я могу судить. Однако вы, наверное, все еще утомлены с дороги. Да еще этот приступ слабости…
Я бросил взгляд на Федерико. Он ожидал моего ответа с выражением напряженного внимания на лице. Заметив, что я наблюдаю за ним, он тут же отвернулся в сторону.
– О, приступ уже давно прошел, – сказал я. – Я в полной форме и готов к вашим услугам.
– Превосходно! – воскликнул барон фон Малхин. – Федерико, проведи доктора в гимнастический зал. Вот ключ от ящика с рапирами. Я сейчас приду.
Федерико пошел вперед, напевая про себя какую-то итальянскую песенку. Он шел так быстро, что я едва поспевал за ним. В гимнастическом зале мы сбросили с себя пиджаки и жилеты, он молча подал мне маску и рапиру. По-видимому, он не намерен был дожидаться барона. Отойдя друг от друга на изрядную дистанцию, мы отвесили поклоны и стали в позицию.
Федерико начал с обводного удара в левую сторону и двойной финты, за которой, как я того и ожидал, последовал круговой удар. Я без особого труда парировал этот выполненный на ученический лад выпад. По правде говоря, я вообще не ожидал, что этот поединок окажется особенно интересным, и принял вызов только из желания доставить удовольствие барону. Я отнесся ко всему этому не очень серьезно и, механически парируя удары своего противника, все еще продолжал думать о Бибиш и о том, что скоро вновь увижу ее.
Но наш поединок вдруг принял непредвиденный оборот.
На мой очередной удар, которым мне удалось отклонить рапиру Федерико в сторону, тот ответил рядом чрезвычайно искусных притворных выпадов. Я понял, что недооценил своего противника. Еще до того, как я успел разгадать его намерения, тот нанес круговой удар, который я смог отвести лишь наполовину и который достиг моего плеча.
– «Туше», – отметил я и вновь встал в исходную позицию. Я был ужасно зол на себя и не мог понять, как допустил промах. За последние годы я получил два приза на фехтовальных турнирах, а моим противником был всего лишь подросток, начинающий фехтовальщик.
– Удачный удар, – сказал я и вдруг заметил, что моя рубашка над левым плечом надорвана и из небольшой царапины выступили капли крови. Только теперь я увидел, что на конце рапиры моего противника не было так называемой «пуговки», того обтянутого кожей шарика, который предупреждает возможность ранений при фехтовальных состязаниях. Направленное против меня оружие было смертоносным.
– Знаете ли вы, что у вашего клинка нет предохранительной пуговки? – спросил я.
– Как и у вашего, – ответил он мне.
В первый момент я даже не сообразил, что он хотел этим сказать. Я посмотрел на него с изумлением. Он спокойно выдержал мой взгляд. Только теперь я понял, в чем дело.
– Неужели вы думаете, что я стану драться на дуэли со школьником?
Я не сказал этого, а только хотел сказать. Его взор – взор этих больших, синих, как ирис, глаз, отливавших серебристым блеском, – помешал мне произнести эти слова вслух. Затем во мне произошло нечто такое, что я и поныне еще не в состоянии объяснить.
Может быть, здесь сыграло роль озлобление по поводу того, что я позволил ему тушировать себя, или желание реванша и стремление загладить свою неудачу? Нет. Ни одного из этих мотивов у меня, конечно же, не было. На меня подействовало, каким-то странным образом подавляя мою волю, выражение лица Федерико и его взгляд. Я вдруг почувствовал, что стою лицом к лицу не с мальчиком, а с мужчиной – мужчиной, которого я оскорбил, усомнившись в его мужестве, и которому я обязан дать удовлетворение.
– Ну что? Вы готовы? – услышал я голос Федерико.
Я утратил всякое самообладание и перестал здраво мыслить. Я ощущал только страстное желание помериться с ним силами, сразиться, как в настоящем бою.
– Начинайте! – воскликнул я, и наши клинки скрестились.
Я припоминаю, что вначале у меня было нечто вроде плана. Я все еще был убежден, что я сильнее своего противника и что от меня зависит придать ходу поединка то или иное направление. Я не хотел ранить Федерико, я хотел только ограничиться зашитой, свести все его выпады на нет и в подходящий момент выбить оружие из его руки.
Но дело приняло совсем иной оборот.
Уже по первым ударам Федерико я понял, что до сих пор он только играл со мной. Теперь он относился к нашему поединку серьезно. Я имел дело с чрезвычайно искусным фехтовальщиком и непримиримым врагом. Он нападал на меня с такой смелостью, такой страстностью и одновременно с такой осторожностью, каких я не встречал доселе ни у одного из своих противников. «С кем я дерусь?» – спрашивал я самого себя, отступая шаг за шагом назад. Кто этот грозный противник? Чье у него лицо? Откуда у него взялся этот неудержимый и бурный темперамент?
Я больше не думал о том, чтобы ограничиваться защитой. Я видел, что на карту поставлена моя жизнь, и перешел в нападение, но он без особых усилий отбивал все мои выпады. С ужасом я убедился, что не имею ни малейших шансов на успех. Он оттеснил меня к самой стене. Рука моя устала, и я понял, что погиб. Я сознавал, что в ближайшую секунду последует заключительный удар… В отчаянии собрав все оставшиеся силы, я пытался отсрочить неизбежный конец. Мною овладел страх…
– Прекратить! – раздался вдруг чей-то голос.
Мы подняли наши клинки кверху.
– Ну как, доктор, вы довольны моим учеником? – спросил барон.
Мне кажется, что я засмеялся. Истерический смех – вот и все, к чему свелся мой ответ.
– Теперь я возьму на себя руководство поединком, – продолжал барон. – Федерико! Один шаг назад. Еще один. Я буду тебе подсказывать удары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101