Думаю, этот психоз начался и у меня.
Вчера ночью, когда я лежал на полу в своем номере, мне показалось, что я видел в своей комнате стоящего прямо надо мной человека. Он был гигантского роста и очень странного вида.
Если бы ты, Даяна могла встречаться или быть знакомой со стариком Хилтоном, этой достопримечательностью Твин Пикса, то ты без труда узнала бы в том видении, которое приходило ко мне, того же старика, только лет на восемьдесят моложе.
Честно говоря, я по сегодняшний день не знаю, сколько же лет старику Хилтону.
Но мне кажется, что он более стар, чем весь Твин Пикс, что он даже старше этих огромный елей Дугласа, которые растут вокруг.
Я бы мог тебе рассказать о старике Хилтоне очень много. Так же много я бы мог рассказать о том странном видении, которое посетило меня прошлой ночью, когда я истекал кровью на полу своего номера.
Но эту историю я приберегу до другого раза, потому что я по сегодняшний день не могу в нее окончательно поверить, не могу ее до конца проанализировать и сделать соответствующие выводы.
Поэтому, Даяна, ты меня извини. Рассказывать о молодом старике Хилтоне я на этот раз тебе не буду. Всего доброго, спокойной ночи.
Сейчас я попытаюсь заснуть».
Дэйл Купер щелкнул клавишей диктофона, приподнялся, превозмогая боль, положил его на тумбочку и, морщась, выключил торшер.
Он откинулся на подушку, положив на грудь руки. Он не любил спать на спине. Но сейчас выбирать не приходилось.
Грудь стягивала тугая повязка, наложенная доктором Хайвером. Болели сломанные ребра и хрящ, который был поврежден выстрелом.
Пообщавшись с Даяной, Дэйл Купер мгновенно уснул.
После разговора с Черной Розой Одри Хорн было не так легко выбраться из заведения под названием «Одноглазый валет». Она понимала, что за ней пристально следят. Единственным убежищем, оставшимся для Одри, был ее номер, которые все служащие «Одноглазого валета» назвали «старой цветочной комнатой».
Одри немного успокаивал ключ, торчащий в двери. Ее почему-то успокаивало именно то, что ключ повернут на два оборота. Одри конечно понимала, что она в любой момент может открыться и сказать, что она дочь Бенжамина Хорна, и тогда никто не посмеет к ней и пальцем прикоснуться.
Но открывшись, Одри не смогла бы ничем больше помочь специальному агенту Дэйлу Куперу. А единственное, ради чего Одри находилась в этом гнусном заведении, было желание помочь расследованию убийства Лоры Палмер.
Хотя «помочь расследованию» звучало слишком гордо, скорее всего, она просто хотела помочь специальному агенту в его расследовании, а ведь это не совсем одно и тоже.
Одри хотелось, чтобы Дэйл Купер заметил и оценил ее. Ведь ей было очень важно, чтобы Дэйл относился к ней не как к одной из школьниц Твин Пикса, а как к другу, незаменимому помощнику, тем более, добровольному.
Одри лежала в своем номере на широкой кровати. На девушке был черный шелковый пеньюар. Одри с ненавистью смотрела на все, как ей теперь казалось, пошлые атрибуты разгульной жизни. Ее раздражали шелк, кружева, маски. Ее раздражало все: даже запах, прочно укоренившийся в этой комнате, запах духов, смешанный с запахом пота и табака.
Она словила себя на мысли, что радуется тому, что Дэйл Купер не курит.
Одри лежала на кровати и с омерзением представляла себе, что творилось на этой постели до того, как она легла на нее. Ей представлялись самые ужасные сцены.
«Боже, сделай так, -думала девушка, -чтобы ничего подобного тут не случилось со мной. Боже, сделай так, чтобы я осталась цела и невредима, чтобы я смогла помочь Дэйлу».
Она молитвенно складывала руки и все шептала:— Боже, боже.
Но постепенно слово «бог» в ее устах сменилось словом «Дэйл». Она молилась ему как богу:— Специальный агент, специальный агент, — повторяла девушка.
Вдруг в коридоре послышался веселый смех, потом крики. Послышался топот ног. В соседней комнате громко застонала девушка. Ей вторил мужской голос. — Боже, неужели им это не надоест? — сама себе сказала Одри.
Но оргия в соседней комнате все разгоралась. — Милашка, милашка, давай теперь вот так! — слышала Одри, — а теперь так. Ну, повернись же ты, не будь такой холодной. Вот так, хорошо. — Нет-нет, так я не хочу, — слышался женский голос. — Не хочешь? Да я заплатил за тебя. Давай будем так! — Нет, нет. — Ты что, хочешь, чтобы тебя отсюда выставили? Так тебя выставят. Я за тебя заплатил. — Хорошо, хорошо. Только не так. Только не это, только не это, — девушка начала громко кричать, но никто не приходил ей на помощь, и крики постепенно стихли.
«Куда я попала?» — подумала Одри.
Но она прекрасно понимала, куда она попала и зачем она здесь. Одри вновь молитвенно сложила перед собой руки, прикрыла глаза.
Если бы она могла сделать так, чтобы звуки не проникали в ее комнату. Она пробовала закрыть уши ладонями. Но так же явственно слышались мужские голоса, так же явственно слышалось скрипение пружин матраца сверху, стоны справа и ругань слева. И Одри уже не знала, кому ей сейчас молиться: богу или специальному агенту.
Она вновь и вновь начинала повторять:— Ну, сделайте же кто-нибудь так, чтобы меня здесь не было. Сделайте кто-нибудь!
Вдруг в коридоре послышались шаги. Но это были не торопливые шаги обыкновенных посетителей, которые спешили поразвлечься.
Ручка двери номера Одри дернулась и девушка замерла. За дверью послышался немного развязный самоуверенный голос:— Блэкки, мне нужно знать, кого ты прячешь от меня в старой цветочной комнате, — ручка настойчиво дернулась.
Вслед за мужским голосом раздался голос Черной Розы:— Нет, Джерри, тебе сюда нельзя. — Как это нельзя? — настаивал дядя Одри. — Я хочу именно сюда, ведь я знаю, ты прячешь здесь что-то лакомое. — Нет, Джерри, — рассмеялась Черная Роза, — тебе сюда нельзя. — С каких это пор ты научилась пререкаться со мной? Вот посмотришь. Еще одно слово, и героина ты от меня не получишь. Давай, скорей открывай двери! — Ты что-то больно смелый, Джерри. — Открывай сейчас же! — Конечно, я могу открыть и впустить тебя сюда, и посмотрим, что на это скажет Бенжамин. — А что Бенжамин? — внезапно насторожился Джери.. — В том-то и дело, что Бенжамин запретил сюда впускать кого-либо. Эту красотку он оставил для себя. — Но я думаю, он не обидется, — сказал Джерри, — если узнает, что его брат помог ему. — Не знаю, не знаю, — сказала Черная Роза. — Я думаю, — голос Джерри стал заискивающим, — Бенжамин даже ничего не узнает. — Конечно он не узнает, если я скажу ему, — проговорила Черная Роза. — Ну так давай, открывай скорее дверь. — За себя я могу ручаться, а вот за девушку — вряд ли. — Как это, не можешь ручаться за своих девушек? Кто им, в конце концов, платит? — Эта девушка особая, — сказала Черная Роза. — Ты бы видел лицо Бенжамина, когда он выскочил от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139