— Что с ним? — повторил Купер свой вопрос. — Понимаешь, — начал Розенфельд, — дело в том, что, как оказалось, сразу же после того, как Эрла направили на пенсию, его неизвестно по каким причинам заточили в психбольницу закрытого типа — это что-то вроде тюрьмы… Мне кажется, — Альберт несколько понизил голос, — мне кажется, Дэйл, это произошло потому, что он слишком много знал… Только понятия не имею чего… — Да, — процедил сквозь зубы Купер, — это еще хорошо, что ты понятия не имеешь… Имел бы, так наверняка бы лежал с Уиндомом в одной палате… — Там одиночки, как в тюрьме… — Значит, по соседству… Перестукивались бы сквозь стены… Ну, и что же дальше? — Так вот — из этой психушки он куда-то сбежал… Каким образом это ему удалось — понятия не имею. Что-тo очень странно…
Купер не знал, как ему следует воспринять это сообщение — с радостью ли или нет. — А какое отношение это имеет к Твин Пиксу?.. — спросил он наконец. — Никакого, — тут же ответил Розенфельд. — Абсолюту никакого отношения… Просто мне иногда кажется, что этот город, при всей своей паскудности — в чем-то очень своеобразный и загадочный… Просто он, при всей внешней схожести, отличается от подобных городов.
Купер при этих словах вспомнил о видении, которое он про себя назвал «стариком Хилтоном в молодости» и о загадочном исчезновении кольца. — Да, ты прав, — в задумчивости произнес он, — что-то тут не так… — выставив перед Альбертом обе руки, он произнес: — а ведь у меня пропало кольцо… Оно вот тут было, на мизинце левой руки… Я не мог его просто потерять, это наверняка… — Послушай, а может быть, тут орудует, — Розенфельду стало даже смешно от своего предположения, — может быть, нечистая сила, а?..
Купер махнул рукой. — Честно говоря, я уже ничему не удивлюсь… Ладно, заводи машину, поехали…
Розенфельд включил двигатель. — Куда?.. — К шерифу…
Зная о несколько натянутых взаимоотношениях Трумена и Розенфельда, Дэйл попытался сразу же разрядить обстановку шуткой:— А ты знаешь, — обратился он к Гарри, — вот мой коллега высказал предположение, что в Твин Пиксе орудует — кто бы ты думал? — нечистая сила.
Вопреки ожиданию, Трумен отнесся к этому весьма серьезно. — В Твин Пиксе — навряд ли, — ответил он после некоторого раздумья. — Я неплохо знаю этот город.
Эта фраза была сказана таким тоном, что Дэйл невольно спросил:— Гарри, ты говоришь так, будто бы действительно когда-нибудь имел дела с нечистиками. — Не говори так об этом, — ответил Трумен, нахмурившись, — это не самая лучшая тема для шуток… — заметив, что он еще не предложил им сесть, шериф поспешил исправить эту оплошность: — прошу вас… — он указал на кресла. — Нажав кнопку селектора внутренней связи, Трумен произнес в микрофон: — Люси, будь добра, принеси нам чего-нибудь… например, вишневого пирога.
Розенфельд, стараясь не смотреть на шерифа, уселся в кресло и отвернулся к окну. — Гарри, ты что — действительно веришь в разные сверхъестественные явления? — поинтересовался Купер со скрытой издевкой, — ты, наверное, чересчур часто смотришь на ночь фильмы ужасов… — Не следует над этим смеяться, — вновь произнес шериф. — Тем более, что в своей жизни мне действительно пришлось однажды столкнуться если и не со сверхъестественным, то, как минимум, с совершенно необъяснимым с точки зрения здравого смысла явлением.
Розенфельд неожиданно повернулся к Трумену. — Вот как?.. — Да.
То ли для того, чтобы поиздеваться над шерифом, то ли по причине, что патологоанатому действительно было это интересно, то ли желая насолить Дэйлу, которого, насколько мог судить Розенфельд, подобные россказни приводили как минимум в скверное расположение духа — Дэйл, как истинный логик и рационалист, никогда не верил ни в загробную жизнь, ни в привидения, ни в духов — во всяком случае, так всегда думал Альберт — а может быть, и по всей совокупности причин, патологоанатом спросил:— Не могли бы вы рассказать нам об этом?..
Шериф колебался — ему не очень-то хотелось выполнять просьбу судмедэксперта.
Розенфельда неожиданно поддержал Купер:— Гарри, если это действительно так интересно и необъяснимо, почему бы тебе и не рассказать?..
«И с чего это Купера так заинтересовали подобные вещи? — с удивлением подумал Альберт, — что-то не припомню, чтобы Дэйл проявлял интерес к подобного рода явлениям… Что ж, послушаем…»— Так ты расскажешь нам? — повторил свою просьбу-вопрос Купер.
Отказать Дэйлу Гарри не мог — настолько он уважал этого человека. — Значит, так, — начал он, — однажды, будучи на отдыхе в Калифорнии, я очутился неподалеку от Санта-Моника, небольшого теперь городка, который, однако, во времена «золотой лихорадки» был одним из крупнейших центров старателей. Как назло, не доезжая несколько миль до города, машина моя сломалась, телефона для вызова аварийной службы поблизости нигде не было. Наступил вечер, а с ним — и темнота. Я, закрыв автомобиль и оставив его на трассе, решил добираться до Санта-Моники пешком. Надо сказать, что я достаточно неплохо ориентируюсь на местности, кроме того, мне уже приходилось несколько раз бывать в городе, и поэтому наступившая темнота не слишком пугала. Размышляя о том, как я проведу вечер в городе, я не замечал, куда бреду, пока внезапно хлестнувший мне в лицо порыв холодного ветра не вернул меня к действительности. Оглядевшись, я с удивлением обнаружил, что все вокруг мне незнакомо. По обе стороны трассы простиралась безлюдная равнина, поросшая высокой, давно не кошенной, сухой травой, которая шуршала под осенним ветром. На большом расстоянии друг от друга возвышались громады причудливых очертаний; мне почудилось, что между ними есть какое-то тайное согласие, и что они обмениваются многозначительными зловещими взглядами, вытягивая шеи, чтобы не пропустить какого-то долгожданного события. Тут и там торчали высохшие деревья, словно предводители этих злобных заговорщиков, притаившихся в молчаливом ожидании. Были сумерки. Я отдавал себе отчет в том, что воздух — сырой и промозглый, но ощущал это как бы умственно, а не физически — холода я не чувствовал. Над унылым пейзажем нависали низкие свинцовые тучи. Во всем присутствовала угроза, недобрые предзнаменования. Ветер стонал в голых сучьях мертвых деревьев, трава шелестела, и больше ни один звук не нарушал покоя мертвой равнины. Я заметил среди травы множество разрушенных непогодой камней, некогда обтесанных рукой человека. Камни растрескались, покрылись мхом, наполовину ушли в землю. Некоторые лежали плашмя, другие торчали в разные стороны, ни один не стоял прямо. Очевидно, это были надгробья, но сами могилы уже не существовали, от них не осталось ни холмиков, ни впадин — время сравняло их. Кое-где чернели более крупные каменные глыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139