Я доказывал ему необходимость систематической практики асан, но Роман был крепким орешком, и наша борьба длилась с переменным успехом года два. Он то начинал заниматься более или менее регулярно, то забрасывал практику, предпочитая лишний раз посидеть за чашечкой кофе в «Джантаранге» либо угостить нас роскошным пловом собственного изготовления. Потом у него появилась идея-фикс попасть в Бихарский ашрам, чтобы получить программу восстановления своего здоровья прямо на месте. Сказано — сделано, вскоре Роман отбыл в Индию.
Мантрами и знанием языка он произвёл такое впечатление на индийцев, что получил возможность непосредственного контакта с главой Бихарской школы Свами Ниранджананандой. Через месяц последний назначил Роману мантра— и асана-дикшу (дикша — персональное посвящение). После первого же исполнения мантры Роман двое суток лежал и потел чёрным потом. С асанами было ещё круче, не менее часа в день он должен был выполнять Сукшма-вьяяму (суставную разминку), а затем подряд около сорока поз. Кроме того, Ниранджан запретил употреблять Роману чай, кофе, и острые приправы.
— Ты был прав, — сказал он, — если б не сачковал я эти два года! Ведь ерунда получается: визуализация и мантры идут великолепно, а самочувствие хуже, чем раньше.
Мы с сыном уезжали в Крым, и я посоветовал Роману не терять времени.
— Ладно, — апатично сказал он, — без тебя я приступать не хочу, подготовлюсь морально, а вернёшься, тогда и начнём.
В один из дней я с удивлением узрел на ласпинском пляже старого друга, с которым давно не встречался. Он приветствовал нас и неожиданно спросил: — Есть у тебя в Москве знакомый по имени Роман? Имей в виду, он погиб...
Роман не успел начать практику, в которой так нуждался и с таким роковым упорством пренебрегал, он погиб в совершенно нелепой автомобильной катастрофе. Если дух развивается без сопутствующей трансформации физической оболочки, судьба с какого-то момента начинает работать на разрыв.
Вторая история началась ещё в 1989, накануне 1-й Всесоюзной конференции по йоге меня вдруг пригласила в гости Елена Олеговна Федотова. В 1988 вместе с представителем НИИ нормальной физиологии им. П.К.Анохина она направлялась Минздравом в Индию, где они посетили ряд ашрамов. Поездка была предпринята в рамках подготовки к конференции, которая знаменовала в СССР выход йоги из опалы. В нашей беседе Федотова намекнула, что благодаря её личной инициативе в Москву прибывает известный учитель Б.К.С. Айенгар, и было бы очень неплохо, если бы кто-нибудь из наших самодеятельных товарищей, — Ну вот, например, вы, — поразил его своими успехами настолько, что он открыл бы здесь свой филиал.
— Ему видней, кто на что способен, — сказал я, — а уж на кого он глаз положит, это как Бог даст.
Случилось так, что Гуруджи действительно обратил на меня внимание и даже побывал с Бириа и Махидой у меня в гостях. Федотова была также, в качестве переводчика. Затем он прислал и ей, и мне приглашения на месячный курс в Пуну. Я не стал дёргаться, поскольку не имел тогда средств, да и особого желания, так как моё собственное понимание йоги к тому времени было уже вполне определённым. Федотова же поехала в Индию и прошла этот курс. Получив соответствующую бумагу, она вернулась в Москву и, не мудрствуя лукаво, основала свой Центр — филиал Айенгар-йоги. После этого, забросив основной род деятельности, Елена Олеговна ринулась в бурные события, знаменующие выход йоги из подполья. Её можно было понять: кандидатов психологических наук хоть пруд пруди, а перспектива иметь своё дело выпадает далеко не каждому.
То было легендарное время, когда легализовалось множество апологетов Зубкова и К*, а московский центр Айенгара отменно спелся с чиновниками. Один из них, Ю.Белоус, тогдашний глава НПЦ при НИИ Госкоморта, предложил мне возглавить секцию йоги вместо Тетерникова, но я отказался. Тетерников и сам уже ушёл от Белоуса, поскольку после конференции у него, как у вице-президента Ассоциации, на руках оказались все карты. Первым делом он присвоил учредительные документы, печать и пропал. Найти его по телефонам либо наяву не мог никто. Я по-прежнему работал в своём НИИ, занимаясь в свободное время йогатерапией и наблюдая развитие событий в йоговском мире, а посмотреть было на что. В непрерывной чехарде семинаров по «йоге», закрученных Тетерниковым (который действовал от имени Ассоциации) Федотова приняла самое деятельное участие, выступая в них, как эксперт, хотя не могла не знать, что имеет дело с мошенником.
Отснятый Далем Орловым видеоматериал, когда Айенгар с моей помощью объяснял асаны (вплоть до того, что лично ходил по мне ногами, с чем и поздравили меня Дхармаверсингх и Фаек Бириа, сказав: — Для ученика это великая честь!) канул в небытие. Сама Федотова больше в моей жизни не появлялась, а когда ей ещё дважды пришлось помимо воли вместе с Фаеком посетить мой дом, была крайне холодна. На семинарах и занятиях в своём Центре вела она себя по отношению к людям крайне беспардонно, и эту манеру вскоре усвоило её окружение. Стало ясно, что йога для Федотовой — это чистый бизнес, а в моём лице она имела дело с конкурентом. Центр её не то, чтобы процветал, но, по крайней мере, в тяжёлые времена не развалился. В 1993 она опубликовала перевод «Йога-дипики», и вскоре отбыла с сыном в Стэнфорд, к мужу, который давно уже работал там по гранту. Своё московское детище она передала, очевидно, на каких-то условиях, Е. Ульмасбаевой, и начала преподавать йогу по месту жительства. Я не мог взять в толк: как может человек учить кого-то йоге, если его собственное поведение противоречит не то что требованиям ямы-ниямы, но простым правилам вежливости. Но, как говорится. Бог долго ждёт, да больно бьёт. Воздействуя на окружающих, я тем самым влияю и на себя, поскольку сделанное мною неминуемо ко мне и возвращается, древние называли такой ход событий гармониями, тайными путями порядка, уравновешивающими наши действия. Поскольку Федотова преподавала йогу, не имея на то моральных оснований, это вызвало негативную реакцию Сети: осенью 1998 года она, её муж и двенадцатилетний сын были зверски убиты в райском городке профессуры Стэнфорда, а виновников местная полиция так и не нашла.
Если Роман упустил практику, не имея проблем с морально-этическими требованиями, то Федотовой, занимающейся телом весьма интенсивно, их как раз и недоставало. В обоих случаях итог получился равнозначно гибельным.
Чтобы не завершать главу на минорной ноте, расскажу пару любопытных случаев. После нескольких лет практики у одной дамы сиддхи начали проявляться весьма специфично. Скажем, утром возникает чёткое ощущение, что сегодня с сыном что-то случится в школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147