— Так он мошенник, вор, убийца? — взволновалась баронесса.
— Убийца, — не кривя душой признался муж.
— И кого он убил? — все более строго продолжала допытываться Елизавета Васильевна.
— Как мне пояснили, собственную жену, оклеветанную недругами.
— И ты не побоялся взять такого человека на борт нашего корабля? — внешне мягко, но с очевидным укором вопросила Елизавета Васильевна.
— Он под надежной охраной, Лизонька, и, можешь мне поверить, три тюремных года — это для него достаточно. Из Сан-Блаза его этапируют на постоянное поселение в Техас.
— Мне самой придется проследить, чтобы Вилли не показывался на палубе, когда здесь прогуливают этого миролюбивого «идальго», — суховато заметила баронесса. Кажется, ее всерьез рассердило, что по вопросу, затрагивающему, как она полагала, безопасность сына, муж не посчитал нужным посоветоваться с ней.
Появление на палубе нарядно одетого малыша Вилли, в свою очередь, не осталось незамеченным для другого пассажира корабля — тридцатишестилетнего морского офицера Джона Лейтона, родом из Северо-Американских Штатов, но вот уже одиннадцать лет находившегося на службе Мексиканской Республики. Он пытался о чем-то поговорить по-английски с малышом и, не получая ответа, лишь умиленно улыбался.
— Ваш сынок? — как-то почтительно спросил он Врангеля.
— Да, это мой сын.
— Весьма славный паренек, такой маленький, но уже с чувством собственного достоинства. У меня, между прочим, тоже есть дочь, — со скрытой тоской продолжал американец. — Премиленькая, как и ваш сынок, немножко постарше его. Моя жена тоже красивая, но по характеру настоящая стерва. Отец у нее испанец, а мать мексиканская индеанка. Я служил в Сан-Блазе, а когда полтора года назад меня командировали в Калифорнию, она не захотела уезжать вместе со мной, тайно забрала девочку и скрылась с ней где-то в горах, у своих родичей-индейцев.
— И все-таки вы рискнули уехать без семьи в Калифорнию? — чтобы поддержать беседу, заметил Врангель.
— Служба есть служба, — тяжко вздохнул Лейтон. — Но не беспокойтесь, в Сан-Блазе я ее непременно отыщу.
Врангель уже хотел с поклоном удалиться, но американец удержал его вопросом:
— Вам приходилось бывать в Сан-Франциско?
— Да, но совсем недолго.
— О реке Сакраменто слышали?
— Да, недалеко от этой реки расположена наша российская колония, форт Росс.
— По поручению правительства республики я должен был исследовать эту реку, а потом заняться строительством корабельной верфи и адмиралтейства на берегу залива Св. Франциска. Меня эта работа увлекла. И что же из всего этого вышло? Попросту пшик, как часто бывает у мексиканцев. У калифорнийских властей, видите ли, не нашлось денег, чтобы привести этот план в исполнение. Они пытаются что-то делать, но постоянно сталкиваются с нехваткой средств. И так во всем. Видно, пора мне возвращаться на родину. Разыщу дочь и — прощай, Мексика! Вы можете спросить, а как же жена? Да пропади она пропадом!
После десяти дней плавания, аккурат в первый день нового, 1836, года «Ситха» пришла в порт Сан-Блаз.
Неожиданная смерть Хосе Фигероа оборвала контакты, на которые рассчитывал Врангель, но, к счастью, не все. В последнем полученном от Фигероа письме тот рекомендовал связаться по прибытии в Сан-Блаз с английским вице-консулом в Тепике Александром Форбсом либо с самим консулом Эустакио Барроном: они будут в курсе дела. И Врангель предусмотрительно написал из Ново-Архангельска Форбсу. Так что его прибытие сюда не будет сюрпризом, зацепка все же есть.
Доставку депеши на имя Александра Форбса Врангель доверил хорошо знакомому с Сан-Блазом лейтенанту Лейтону. Однако, забрав депешу и пообещав все сделать наилучшим образом, Лейтон бесследно исчез на несколько дней.
В ожидании известий от него или от Форбса Фердинанд Петрович знакомился с припортовой частью города. Увы, и в Сан-Блазе вид открывался такой, словно эту местность постигло недавно губительно землетрясение.
На берегу, в гавани, уныло лежали на боках три мексиканских судна, уже не поддающихся восстановлению. Следы разрушения носили казармы, церкви, многие здания старинной испанской постройки.
На рейде среди купеческих судов покачивался на волнах английский шлюп, собиравшийся на днях отплыть в Гваймас, чтобы вывезти серебро с принадлежащего англичанам рудника. Разговорившись с офицером шлюпа, Врангель открыл для себя, что весь тихоокеанский флот Мексиканской Республики состоит сейчас из одного корвета с шестью разнокалиберными пушками.
Между тем к «Ситхе» каждый день подплывали на лодках местные жители, предлагая морякам свой товар, и благодаря им можно было позволить себе недоступное на севере пиршество — и бананы, и апельсины, лимоны, свежее молоко и даже устрицы. Наведались на корабль и таможенные чиновники, но, узнав, что никакого груза на борту нет, с разочарованным видом удалились.
После нескольких дней ожидания на корабль вдруг заявился чиновник-мексиканец, отрекомендовавшийся местным служащим английского консула г-на Баррон по имени де Агуира, и сообщил, что встретил вчера в городе знакомого ему лейтенанта Лейтона, бывшего изрядно навеселе и что-то бормотавшего о письме, которое он должен отправить с русского корабля «Ситха» в Тепик, на имя Александра Форбса.
Врангель, выслушав новость, лишь скрипнул зубами: три дня потеряно впустую.
— Так где же мое письмо Форбсу? — хрипло спросил он.
— Поскольку я знаю Лейтона и с хорошей, и с плохой стороны, — пояснил де Агуира, — уверен, что он будет продолжать гульбу, и потому я забрал письмо у Лейтона и вчера отправил с посыльным в Тепик.
— Примите мою благодарность.
— У лейтенанта Лейтона большие неприятности, — стараясь оправдать запившего офицера, продолжал де Агуира. — Его жена сбежала вместе с их дочерью, и он пока не может напасть на их след. Вот и заливает тоску вином.
— Он упоминал мне об этой истории.
— С Форбсом вы давно знакомы? — посчитал нелишним уточнить консульский служащий.
— Пока лишь по переписке. Я собираюсь с женой и сыном совершить путешествие в Мехико, и покойный губернатор Калифорнии генерал Хосе Фигероа рекомендовал мне по прибытии в Сан-Блаз связаться либо с Форбсом, либо с консулом Барроном.
Сориентировавшись в ситуации, де Агуира с любезным видом предложил:
— В таком случае, господин Врангель, будет, может быть, лучше, если до получения ответа от Форбса вы вместе с семейством поживете в сан-блазском доме консула Баррона. Поверьте, господин консул рассердится на меня, если узнает, что я не позаботился о вас должным образом. В его доме, кроме двух слуг, никого нет, и господин консул всегда предоставляет его для временного жилья важным визитерам в наш городок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119