Они отобьют наступление врага. Но у меня свое собственное задание, так что не будем терять время. Я должен взять с собой бумаги.
– Какие бумаги? – насторожился Рупрехт.
– Господи, зачем я сюда обычно приезжаю? – вздохнул Раш. – Рейхсфюреру вновь понадобились кое-какие досье.
– Но я не получил приказа.
– Зато я получил.
Раш услышал, как Зауэр потихоньку высвобождает из-под плаща руку с пистолетом.
– Рейхсфюрер находится в Любеке, – доверительным тоном сообщил он Рупрехту. В СС многие знали, что в Любеке живет любовница рейхсфюрера. – Он вчера звонил мне оттуда.
– Так у вас нет с собой письменного приказа?
– Позвоните ему сами. Я вам скажу, в чем состоит приказ, а вы проверите. Во-первых, я должен забрать некоторые досье. Во-вторых, весь остальной архив должен быть немедленно сожжен на моих глазах. Сюда могут ворваться американцы. Мы ведь не хотим, чтобы архив рейхсфюрера попал в руки врага, верно?
– И тем не менее...
– Господи, позвоните рейхсфюреру. Только не теряйте времени. Неужели вы думаете, что я прикатил сюда из Берлина ради собственного удовольствия? – Раш изобразил на лице проникновенность. – Я повторяю вам, что сказал рейхсфюрер, слово в слово. Он сказал, что доверяет мне, и, честно признаюсь, мне это было приятно. Еще он сказал, что доверяет вам, и вам это тоже должно быть приятно. Рейхсфюрер сказал: «Передайте моему старому товарищу Рупрехту наилучшие пожелания».
– Это великий человек, – вставил Рупрехт.
– Еще он сказал: «Я полностью полагаюсь на Рупрехта. Он должен уничтожить весь архив до последнего листка. А вы, Раш, должны доставить мне эти досье, даже если вам придется прорываться через саму преисподнюю!» Может быть, – мрачно добавил Раш, – именно этим путем мне и придется возвращаться в Берлин.
– Хорошо, я сейчас свяжусь с ним по телефону.
– А пока дайте мне ключи.
– Что?
– Дайте мне ключи. Я тороплюсь! У вас тут есть автомобиль?
– Личный «хорьх» рейхсфюрера.
– Думаю, рейхсфюрер будет рад вновь увидеть свой любимый автомобиль. Прикажите персоналу, чтобы во дворе собрали старые тряпки, бумагу и все, что хорошо горит. Еще мне понадобится канистра бензина.
Они пересекли внутренний двор и вошли в главные двери замка, расположенные в западном корпусе. Внутри находился центральный зал, слева – кабинет Рупрехта. Комендант вошел к себе, немного поколебался, но все же вручил Рашу ключи. Потом сел к телефону.
Раш поспешно поднялся по широкой деревянной лестнице наверх. Комната, где раньше останавливался Гейдрих и где теперь находился секретный архив, находилась на втором этаже, в конце коридора, ведущего в Северную башню. Раш открыл стальную дверь, вошел в комнату и осмотрел шкафы. Вполне возможно, что здесь окажутся документы, которые пригодятся впоследствии лично ему. Все пока шло великолепно. Вряд ли стоит упускать такую возможность.
* * *
Хайден и Монке по-прежнему сидели на церковном кладбище, наблюдая за шоссе. Они увидели, как Раш и Зауэр приближаются к воротам замка, видели, что их впустили внутрь, и вздохнули с облегчением. Если Рашу удалось проникнуть в замок без единого выстрела, задание сильно облегчается. Можно считать, что награда уже в кармане. Еще несколько часов – и они будут загорать на испанском пляже.
Внезапно раздался шум мотора: по улице деревни полз армейский грузовик. Он остановился возле караульного помещения, и оба эсэсовца замерли.
Из кабины выскочил унтер-офицер в черном мундире. Хайден разглядел на рукаве эмблему инженерно-саперных войск.
Из караульного помещения вышел начальник охраны.
– Подразделение саперов из Арнсберга, – сказал унтер-офицер. – Майор Махер уже прибыл?
– Нет.
Унтер-офицер взглянул на часы.
– Мы договорились встретиться с ним здесь.
– Мне об этом ничего не известно. Майор еще не прибыл. Как, вы сказали, его имя?
– Махер, черт вас побери, – выругался унтер-офицер. – Это адъютант рейхсфюрера!
– Сюда прибыл другой офицер, но его зовут иначе. А как майор должен сюда попасть?
– На самолете.
– С час назад я слышал шум самолета, но это, очевидно, был не ваш майор. Иначе он давно уже оказался бы здесь, даже если бы добирался пешком. Подождите, я позвоню коменданту.
Тем временем Рупрехт безуспешно пытался связаться по телефону с Гиммлером. Убедившись, что линия мертва, он застыл в нерешительности. В это время зазвонил телефон внутренней связи, и комендант снял трубку.
– Это начальник караула, господин комендант. Прибыло саперное подразделение из Арнсберга.
– Саперное? – переспросил Рупрехт.
Он уже несколько месяцев добивался, чтобы прислали саперов починить трубы. Горячая вода поступала в замок с перебоями, давно пора было навести порядок. Наконец-то собрались!
– Пусть подождут. Когда освобожусь, поговорю с ними.
– Слушаюсь, господин комендант. Они говорят, что...
– Мне плевать, что они говорят, – оборвал его Рупрехт. – Пусть подождут.
– Слушаюсь.
Рупрехт повесил трубку и вышел из кабинета. Вся его бюрократическая натура протестовала против того, чтобы пускать кого-то в секретный архив без письменного приказа Гиммлера, даже если речь шла о герое войны вроде Раша. Месяц или два назад Рупрехт не пустил бы туда даже самого обергруппенфюрера Вольфа, хоть Вольф являлся его непосредственным начальником. Но Раш бывал здесь уже много раз, и Рупрехт знал, что рейхсфюрер будет в ярости, если приказ останется невыполненным. При одной мысли о ярости рейхсфюрера Рупрехт содрогнулся. Он отправился будить прислугу – полдюжины поваров и лакеев, все, что осталось от прежнего многочисленного штата замка. Когда-то здесь работали десятки и десятки отлично вымуштрованных слуг. Рупрехт с ностальгией вспомнил дни былой славы. Тогда все двенадцать стульев за круглым столом были заняты; рейхсфюрер наслаждался отдыхом, черпал духовные силы в возвышенном антураже эсэсовского ордена. Чудесные были времена! Развевались стяги, соблюдались все формальности, достаточно было щелкнуть пальцами, и слуги выполняли любое распоряжение. А теперь... У коменданта осталось шестеро слуг – старики, которых не взяли даже в фольксштурм. С трудом удается поддерживать чистоту, достать что-либо невозможно. Чертовы саперы прибыли чинить водопровод только теперь, после того, как всю зиму он оставался неисправным!
Рупрехт рывком распахнул дверь комнаты, где спал его денщик. Велел денщику собрать старые тряпки, найти бензин или спирт и вынести все это во двор. Потом отправился будить остальных. Архив и в самом деле лучше сжечь, думал Рупрехт. Это секретный архив Гейдриха, очень опасные материалы. Когда-то Рупрехт частенько ломал себе голову над тем, что может содержаться в этих досье. Пожалуй, он не отказался бы заглянуть туда – из чистого любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Какие бумаги? – насторожился Рупрехт.
– Господи, зачем я сюда обычно приезжаю? – вздохнул Раш. – Рейхсфюреру вновь понадобились кое-какие досье.
– Но я не получил приказа.
– Зато я получил.
Раш услышал, как Зауэр потихоньку высвобождает из-под плаща руку с пистолетом.
– Рейхсфюрер находится в Любеке, – доверительным тоном сообщил он Рупрехту. В СС многие знали, что в Любеке живет любовница рейхсфюрера. – Он вчера звонил мне оттуда.
– Так у вас нет с собой письменного приказа?
– Позвоните ему сами. Я вам скажу, в чем состоит приказ, а вы проверите. Во-первых, я должен забрать некоторые досье. Во-вторых, весь остальной архив должен быть немедленно сожжен на моих глазах. Сюда могут ворваться американцы. Мы ведь не хотим, чтобы архив рейхсфюрера попал в руки врага, верно?
– И тем не менее...
– Господи, позвоните рейхсфюреру. Только не теряйте времени. Неужели вы думаете, что я прикатил сюда из Берлина ради собственного удовольствия? – Раш изобразил на лице проникновенность. – Я повторяю вам, что сказал рейхсфюрер, слово в слово. Он сказал, что доверяет мне, и, честно признаюсь, мне это было приятно. Еще он сказал, что доверяет вам, и вам это тоже должно быть приятно. Рейхсфюрер сказал: «Передайте моему старому товарищу Рупрехту наилучшие пожелания».
– Это великий человек, – вставил Рупрехт.
– Еще он сказал: «Я полностью полагаюсь на Рупрехта. Он должен уничтожить весь архив до последнего листка. А вы, Раш, должны доставить мне эти досье, даже если вам придется прорываться через саму преисподнюю!» Может быть, – мрачно добавил Раш, – именно этим путем мне и придется возвращаться в Берлин.
– Хорошо, я сейчас свяжусь с ним по телефону.
– А пока дайте мне ключи.
– Что?
– Дайте мне ключи. Я тороплюсь! У вас тут есть автомобиль?
– Личный «хорьх» рейхсфюрера.
– Думаю, рейхсфюрер будет рад вновь увидеть свой любимый автомобиль. Прикажите персоналу, чтобы во дворе собрали старые тряпки, бумагу и все, что хорошо горит. Еще мне понадобится канистра бензина.
Они пересекли внутренний двор и вошли в главные двери замка, расположенные в западном корпусе. Внутри находился центральный зал, слева – кабинет Рупрехта. Комендант вошел к себе, немного поколебался, но все же вручил Рашу ключи. Потом сел к телефону.
Раш поспешно поднялся по широкой деревянной лестнице наверх. Комната, где раньше останавливался Гейдрих и где теперь находился секретный архив, находилась на втором этаже, в конце коридора, ведущего в Северную башню. Раш открыл стальную дверь, вошел в комнату и осмотрел шкафы. Вполне возможно, что здесь окажутся документы, которые пригодятся впоследствии лично ему. Все пока шло великолепно. Вряд ли стоит упускать такую возможность.
* * *
Хайден и Монке по-прежнему сидели на церковном кладбище, наблюдая за шоссе. Они увидели, как Раш и Зауэр приближаются к воротам замка, видели, что их впустили внутрь, и вздохнули с облегчением. Если Рашу удалось проникнуть в замок без единого выстрела, задание сильно облегчается. Можно считать, что награда уже в кармане. Еще несколько часов – и они будут загорать на испанском пляже.
Внезапно раздался шум мотора: по улице деревни полз армейский грузовик. Он остановился возле караульного помещения, и оба эсэсовца замерли.
Из кабины выскочил унтер-офицер в черном мундире. Хайден разглядел на рукаве эмблему инженерно-саперных войск.
Из караульного помещения вышел начальник охраны.
– Подразделение саперов из Арнсберга, – сказал унтер-офицер. – Майор Махер уже прибыл?
– Нет.
Унтер-офицер взглянул на часы.
– Мы договорились встретиться с ним здесь.
– Мне об этом ничего не известно. Майор еще не прибыл. Как, вы сказали, его имя?
– Махер, черт вас побери, – выругался унтер-офицер. – Это адъютант рейхсфюрера!
– Сюда прибыл другой офицер, но его зовут иначе. А как майор должен сюда попасть?
– На самолете.
– С час назад я слышал шум самолета, но это, очевидно, был не ваш майор. Иначе он давно уже оказался бы здесь, даже если бы добирался пешком. Подождите, я позвоню коменданту.
Тем временем Рупрехт безуспешно пытался связаться по телефону с Гиммлером. Убедившись, что линия мертва, он застыл в нерешительности. В это время зазвонил телефон внутренней связи, и комендант снял трубку.
– Это начальник караула, господин комендант. Прибыло саперное подразделение из Арнсберга.
– Саперное? – переспросил Рупрехт.
Он уже несколько месяцев добивался, чтобы прислали саперов починить трубы. Горячая вода поступала в замок с перебоями, давно пора было навести порядок. Наконец-то собрались!
– Пусть подождут. Когда освобожусь, поговорю с ними.
– Слушаюсь, господин комендант. Они говорят, что...
– Мне плевать, что они говорят, – оборвал его Рупрехт. – Пусть подождут.
– Слушаюсь.
Рупрехт повесил трубку и вышел из кабинета. Вся его бюрократическая натура протестовала против того, чтобы пускать кого-то в секретный архив без письменного приказа Гиммлера, даже если речь шла о герое войны вроде Раша. Месяц или два назад Рупрехт не пустил бы туда даже самого обергруппенфюрера Вольфа, хоть Вольф являлся его непосредственным начальником. Но Раш бывал здесь уже много раз, и Рупрехт знал, что рейхсфюрер будет в ярости, если приказ останется невыполненным. При одной мысли о ярости рейхсфюрера Рупрехт содрогнулся. Он отправился будить прислугу – полдюжины поваров и лакеев, все, что осталось от прежнего многочисленного штата замка. Когда-то здесь работали десятки и десятки отлично вымуштрованных слуг. Рупрехт с ностальгией вспомнил дни былой славы. Тогда все двенадцать стульев за круглым столом были заняты; рейхсфюрер наслаждался отдыхом, черпал духовные силы в возвышенном антураже эсэсовского ордена. Чудесные были времена! Развевались стяги, соблюдались все формальности, достаточно было щелкнуть пальцами, и слуги выполняли любое распоряжение. А теперь... У коменданта осталось шестеро слуг – старики, которых не взяли даже в фольксштурм. С трудом удается поддерживать чистоту, достать что-либо невозможно. Чертовы саперы прибыли чинить водопровод только теперь, после того, как всю зиму он оставался неисправным!
Рупрехт рывком распахнул дверь комнаты, где спал его денщик. Велел денщику собрать старые тряпки, найти бензин или спирт и вынести все это во двор. Потом отправился будить остальных. Архив и в самом деле лучше сжечь, думал Рупрехт. Это секретный архив Гейдриха, очень опасные материалы. Когда-то Рупрехт частенько ломал себе голову над тем, что может содержаться в этих досье. Пожалуй, он не отказался бы заглянуть туда – из чистого любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78