Гладкие, неподвижные губы манили его. Он желал их так, как ничего никогда не желал. Боже, всего несколько минут назад она чуть не утонула! Нельзя, нечестно воспользоваться ее слабостью…
Только бы ощутить их вкус… только это, и ему станет легче. И Гарет взял ее лицо в ладони и провел языком по ее губам. Губы шевельнулись, обнажив белую полоску зубов. С бешено бьющимся сердцем он коснулся этой полоски, и ее губы раздвинулись еще. Не в силах долее сдерживаться, повинуясь неистовому порыву, Гарет жадно припал к ее губам, его язык рванулся внутрь и ощутил ответную ласку…
Гарет заглянул ей в глаза и обнаружил, что взор их ясен, что в них и в помине нет того любовного угара, что постепенно завладевал им самим. Она тихонько прошептала:
– Вы по-прежнему хотите меня, сеньор Доусон? Гарет бешено затряс головой:
– Анжелика, меня зовут Гарет! Гарет! Я хочу, чтобы ты повторила: Гарет!
На мгновение замешкавшись, она послушно промолвила:
– Ты по-прежнему хочешь меня, Гарет? Мягко, непривычно прозвучавшее в ее устах имя подействовало как самая возбуждающая ласка, и он торопливо кивнул:
– Да, да, я по-прежнему хочу тебя, Анжелика.
– И ты все еще согласен… заплатить мне любую цену? Этого он не ожидал. На миг Гарет утратил дар речи. Как же он позволил себе забыть?..
Дурак! Ну и дурак же он! Она играла с ним, играла с самой первой минуты их встречи, умело подводя к кульминации, к тому моменту любовного ослепления, который он пережил сию минуту. По его губам скользнула горькая улыбка.
– Да, я все еще согласен, – сухо вымолвил он. – Назови свою цену.
– Тогда, Гарет, я хочу золотую монету… золотую монету в пять долларов.
Гарет ответил не сразу, все в нем противилось этому торгу. И вовсе не потому, что это противоречило его принципам. Наоборот, он всегда старался расплатиться по честному и рад был чувствовать себя после этого совершенно свободным. Но он не желал покупать Анжелику. Он желал…
Не позволяя себе додумать эту мысль до конца, Гарет горько усмехнулся:
– Пять долларов… Не слишком ли много для кухарки, получающей всего семь долларов в месяц?
Ее лицо мгновенно застыло. Гарет схватил ее за плечо и заставил повернуться к себе. С затвердевших от гнева губ сорвалось:
– Я же сказал, что согласен на любую цену. В лице Анжелики что-то едва заметно изменилось.
– Тогда больше не о чем говорить. – Не отводя от него остановившегося взгляда, Анжелика медленно завела руки ему за шею.
Гарет не мог объяснить себе ту щемящую боль, что зародилась в его груди. Он не спеша погладил бледную прохладную щеку. И все же удержался.
– Что же ты не требуешь плату вперед, шлюха? По-моему, это опасная беспечность…
В глубине серебристых глаз мелькнула растерянность.
– Мне казалось, что ты человек слова, Гарет.
– В отличие от Эстебана? – тут же вырвалось у Гарета. – А что ты станешь делать, когда Эстебан узнает, что ты продалась мне?
Ее щеки залил румянец. Рассердившись на себя за столь неуместный приступ стыдливости, Анжелика выпалила:
– Какое тебе дело, Гарет Доусон? Ты только что купил меня, ты пользуешься мною – и на том конец. Мое будущее касается меня одной.
– Да, пожалуй, ты права, – кивнул Гарет. – Я просто теряю время.
Он выпрямился и стал не спеша расстегивать мокрую рубашку, не спуская с Анжелики холодного взора.
Он здорово на нее разозлился. И Анжелика не могла понять – отчего. Может быть, из-за высокой цены? Однако в ответ на его гнев Анжелика также рассердилась, и это чувство с успехом вытеснило остатки смущения и растерянности. Ведь он сам твердил, что заплатит любую цену! Когда ушел падре Мануэль, она твердо решила любым путем раздобыть деньги для лечения Карлоса. Тело – это единственное, что принадлежит ей и имеет какую-то цену. Так неужели жизнь Карлоса не стоит этой ничтожной жертвы?!
И уж коли Гарету Доусону посчастливилось стать первым – пусть платит сполна. Как ни странно, несмотря на явную неприязнь техасца, Анжелика не представляла никого другого на этом месте, когда решилась на такой шаг. Она не пыталась найти объяснение своему выбору – да и вряд ли оно существовало. Лучше сейчас вообще ни о чем не думать… и тем более о том, что случится, когда Гарет получит от нее все, что хотел. Отныне следует жить только сегодняшним днем.
Однако терзавший сердце ужас вот-вот готов был вырваться наружу. Гарет уже снял рубашку. Серебристые глаза испуганно скользнули по мускулистым рукам. О, она отлично помнила, какая в них заключается сила!..
А Гарет тем временем скинул сапоги. Настала очередь брюк. Анжелика затаила дыхание. Казалось, прошла целая вечность, пока Гарет возился с застежкой. Анжелика завороженно наблюдала за движениями этого статного, превосходно сложенного тела.
Чтобы не застучали зубы, она что было сил стиснула челюсти, а Гарет уже опускался рядом. Не в силах выдержать далее эту пытку, она зажмурилась и тут же услышала повелительный шепот:
– Открой глаза, Анжелика.
Собрав в кулак остатки гордости, она подчинилась, и от обжигающего пламени, полыхнувшего в его взгляде, у Анжелики захватило дух. Но вот он решительно откинул тряпку, прикрывавшую ее наготу, и ее сердце забилось, словно птица в силках. Гарет медленно прошелся по ее телу внимательным взглядом и снова посмотрел в лицо. Она зачарованно смотрела ему в глаза, не в силах шевельнуть пальцем, и он зашептал:
– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, Анжелика Чтобы запомнила мое лицо так же, как я запомнил твое. Я хочу, чтобы ты ни на миг не забывала, с кем займешься сейчас любовью. А ведь именно это нам и предстоит, милая шлюшка. И я не собираюсь спешить, о нет! Слишком долго я ждал этой минуты!
От того, как ласково Гарет гладил ее, по всему телу пробежали мурашки, а сердце забилось еще сильнее
– Твоя кожа она как бархат
И он наклонился, чтобы пройтись губами по той невидимой тропе, которую только что проложили его пальцы Его поцелуи казались легкими, едва слышными словно бабочки касались кожи трепетными крылышками
Затем Гарет привлек ее к себе и сжал пальцы с запутавшимися в них волосами так, что Анжелика скривилась от боли
Он повел себя жестоко Гарет мрачно подивился той волне гнева, которая захлестнула его при воспоминании об Эстебане, вот так же запустившем руку в ее густые темные локоны. Но Доусон был уверен, что Анжелика уступила Эстебану не по своей воле. И теперь предложила себя ему. Податливая, неподвижная, она лежит у него в объятиях. И он видит, как часто бьется жилка у нее на шее – так же часто, как и его собственное сердце. Ему стало стыдно.
– Прости, Анжелика Я не хотел быть грубым. Он заглянул ей в глаза они были полны слез Он напугал ее. Но он не хотел этого! Он поцеловал эти глаза, чтобы осушить слезы. Прекрасные, дивные глаза, такие большие и выразительные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117