Особые личные обстоятельства, которые появились совсем недавно и о которых я не хочу сейчас говорить, глубоко потрясли Эммалину. Ее взгляды во многом радикально переменились, в том числе и ее отношение к вам. — Маленькие глазки Дорсетта как-то по-особому блеснули. — Наверное, вам трудно в это поверить, но я люблю Эммалину со всеми ее недостатками, люблю именно такой, какая она есть. По этой причине я и сделал то, что сделал. Лично вам Эммалина попросила передать самый горячий привет и искренние сожаления по поводу того, что было, и того, чего никогда уже не будет.
Дерек растерянно молчал.
— Да-да, все именно так. Теперь вы можете быть спокойны. Моя любимая Эммалина шла к этому почти всю свою жизнь. Обратного пути уже нет. — Дорсетт вежливо отступил на шаг. — Полагаю, я сказал более чем достаточно. Прошу вас в экипаж. Состояние юной леди внушает мне опасение.
Дерек посмотрел на Джиллиан, до сих пор так и не пришедшую в себя. Ее мертвенно-бледное лицо повергло его в ужас. Он развернулся и шагнул к двери.
Глава 18
— Почему ты это сделала?
В напряженной тишине каюты вопрос прозвучал излишне громко. Дерек в упор смотрел на Джиллиан, все еще одетую в мужской костюм, хотя с момента их неудавшегося побега прошло уже много часов. Дерек крепко держал ее за руку, и от этого она чувствовала себя пленницей. Ощущение усиливалось от его сверлящего взгляда и нарочитой сдержанности.
Джиллиан прерывисто вздохнула. Несколько минут назад они вернулись от доктора Фелпса. Она демонстративно отказалась от предложенной Дереком руки, и сама вышла из экипажа. Естественно, ему это не понравилось. Джиллиан физически чувствовала, как растет его гнев, пока они поднимались по трапу, спускались вниз и шли по коридору к капитанской каюте. Она ждала, когда он, наконец, заговорит, и дождалась.
— Да отвечай же, черт возьми! — взорвался Дерек. — Почему ты сбежала?
С трудом, открывая рот после удара кулака Барретта, Джиллиан невнятно проговорила:
— Ответ очевиден.
— Но не для меня! — Дерек нахмурился, и на его лице появилось ожесточенное выражение. — Вчера ночью мы… — Он внезапно замолчал, потом продолжил уже более спокойным тоном: — Я хочу, чтобы ты все мне рассказала. Неужели это был спектакль? Неужели все, что происходило между нами, для тебя ничего не значило?
— Я не хочу об этом говорить.
— Зато я хочу! — Дерек еще сильнее стиснул руку Джиллиан, как будто боялся, что она опять сбежит. — Это все из-за Гибсона, да? Из-за него ты хотела сбежать? Ты любишь его? Дело именно в этом?
— Нет, Кристофер не имеет к этому никакого отношения.
— Ты бесстыдно лжешь!
— Я никогда тебе не лгала!
— Только Гибсон мог додуматься до побега.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Не делай из меня дурака! Только Гибсон мог убедить капитана «Красавицы Брайтона» взять вас на борт. И только Гибсон мог…
— Кристофер не заставлял меня делать ничего, что я бы не хотела сделать сама!
— Почему?
— Что почему?
— Почему ты захотела сбежать? Я полагал, что мы давно обо всем договорились, что все, наконец, устроилось.
— Ты прав.
— Я не понимаю.
— Ты никогда и не понимал! — Джиллиан собрала все свои силы, чтобы сказать то, что она обязана, была сказать. Она решительно вздернула подбородок, и смело взглянула в глаза Дереку Эндрюсу. — Посмотри на меня, Дерек. Ты видишь перед собой женщину, которая принадлежит тебе по праву варварского, бесчеловечного закона. Я обратилась к тебе на корабле опять же в силу этого закона. Я заключила с тобой сделку в силу этого же закона. Ты купил мою жизнь на ближайшие четыре года с той же легкостью, с какой покупают скот, тоже в силу этого закона. И все, что происходило между нами, происходило в силу этого закона! — Джиллиан на мгновение замолчала, потому что с каждым произнесенным ею словом душевная боль становилась все сильнее. Но все же она заставила себя продолжать. — Неужели ты не понимаешь? Все, что происходило между нами, было иллюзией! Как я могла быть самой собой, если меня лишили всех прав? Я не принадлежу себе, Дерек! Меня вместе со всеми моими чувствами и мыслями продали тому, кто дал большую цену! Ты, будучи свободным человеком, мог следовать своим чувствам… своим желаниям… отдавать нашим отношениям всего себя целиком… А я? Я не могла этого сделать, потому что была вынуждена только повиноваться. Ты знаешь, каково это, Дерек? Знаешь ли ты, что даже мысль об этом разъедает мне душу, лишает сил, последнего достоинства? Да, я пыталась бежать! И поскольку ты, похоже, все равно не понимаешь, хотя причина до предела проста и настолько логична для меня, что не понять этого может только человек, который даже не пытался узнать, какая я на самом деле… — Глаза Джиллиан вспыхнули. — Коротко говоря, для меня не важно, что гласит закон, просто я никогда не была и не буду ни твоей, ни чьей-нибудь еще собственностью.
Дерек тяжело дышал, на скулах играли желваки. С трудом, сдерживаясь, он хрипло проговорил:
— Ты хочешь сказать, что вчерашняя ночь и все другие наши ночи для тебя ничего не значат…
Джиллиан долго молчала и, наконец, тихо ответила:
— Этого было недостаточно, чтобы принести в жертву душу.
Дерек выпустил ее руку так неожиданно, что Джиллиан даже шагнула назад, чтобы не упасть. Повисшая в каюте тишина с каждым мгновением становилась все тяжелее, пока, наконец, не легла каменной плитой на ее хрупкие плечи.
Джиллиан, завороженная его взглядом, уловила момент, когда в глазах Дерека ярость уступила место ледяному холоду. Это произошло за мгновение до того, как он круто развернулся и быстро вышел из каюты, поставив последнюю точку громким стуком захлопнувшейся двери.
Джиллиан толком не знала, сколько времени прошло после ухода Дерека. Она посмотрела в иллюминатор, приближалась ночь. Все это время она так и просидела на краешке койки Дерека, куда обессилено опустилась после его ухода. Как сквозь сон она слышала голоса Каттера, Кристофера и Одри в коридоре. Они тоже вернулись. Время для Джиллиан остановилось.
Вдруг раздались шаги, от звука которых у нее судорожно забилось сердце. Она встала. Дверь отворилась, и на пороге возник Дерек. Выражение его лица было торжественно-мрачное. Он вошел в каюту, и ее охватил трепет. От него исходила какая-то угроза, но какая, она не могла понять. Дерек сделал шаг, остановился, шагнул снова и оказался совсем рядом. Не спуская с нее глаз, он вложил ей в руку сложенный пополам лист бумаги.
— Это твоя свобода, твоя, Одри и Гибсона, — бесцветным ровным голосом проговорил он.
У Джиллиан вдруг остановилось сердце. В ушах зазвенело.
— Это то, к чему ты стремилась? — Горло Джиллиан было намертво перехвачено судорогой. Она смогла лишь кивнуть.
— Тогда на этом все.
Дерек повернулся и вышел из каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Дерек растерянно молчал.
— Да-да, все именно так. Теперь вы можете быть спокойны. Моя любимая Эммалина шла к этому почти всю свою жизнь. Обратного пути уже нет. — Дорсетт вежливо отступил на шаг. — Полагаю, я сказал более чем достаточно. Прошу вас в экипаж. Состояние юной леди внушает мне опасение.
Дерек посмотрел на Джиллиан, до сих пор так и не пришедшую в себя. Ее мертвенно-бледное лицо повергло его в ужас. Он развернулся и шагнул к двери.
Глава 18
— Почему ты это сделала?
В напряженной тишине каюты вопрос прозвучал излишне громко. Дерек в упор смотрел на Джиллиан, все еще одетую в мужской костюм, хотя с момента их неудавшегося побега прошло уже много часов. Дерек крепко держал ее за руку, и от этого она чувствовала себя пленницей. Ощущение усиливалось от его сверлящего взгляда и нарочитой сдержанности.
Джиллиан прерывисто вздохнула. Несколько минут назад они вернулись от доктора Фелпса. Она демонстративно отказалась от предложенной Дереком руки, и сама вышла из экипажа. Естественно, ему это не понравилось. Джиллиан физически чувствовала, как растет его гнев, пока они поднимались по трапу, спускались вниз и шли по коридору к капитанской каюте. Она ждала, когда он, наконец, заговорит, и дождалась.
— Да отвечай же, черт возьми! — взорвался Дерек. — Почему ты сбежала?
С трудом, открывая рот после удара кулака Барретта, Джиллиан невнятно проговорила:
— Ответ очевиден.
— Но не для меня! — Дерек нахмурился, и на его лице появилось ожесточенное выражение. — Вчера ночью мы… — Он внезапно замолчал, потом продолжил уже более спокойным тоном: — Я хочу, чтобы ты все мне рассказала. Неужели это был спектакль? Неужели все, что происходило между нами, для тебя ничего не значило?
— Я не хочу об этом говорить.
— Зато я хочу! — Дерек еще сильнее стиснул руку Джиллиан, как будто боялся, что она опять сбежит. — Это все из-за Гибсона, да? Из-за него ты хотела сбежать? Ты любишь его? Дело именно в этом?
— Нет, Кристофер не имеет к этому никакого отношения.
— Ты бесстыдно лжешь!
— Я никогда тебе не лгала!
— Только Гибсон мог додуматься до побега.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Не делай из меня дурака! Только Гибсон мог убедить капитана «Красавицы Брайтона» взять вас на борт. И только Гибсон мог…
— Кристофер не заставлял меня делать ничего, что я бы не хотела сделать сама!
— Почему?
— Что почему?
— Почему ты захотела сбежать? Я полагал, что мы давно обо всем договорились, что все, наконец, устроилось.
— Ты прав.
— Я не понимаю.
— Ты никогда и не понимал! — Джиллиан собрала все свои силы, чтобы сказать то, что она обязана, была сказать. Она решительно вздернула подбородок, и смело взглянула в глаза Дереку Эндрюсу. — Посмотри на меня, Дерек. Ты видишь перед собой женщину, которая принадлежит тебе по праву варварского, бесчеловечного закона. Я обратилась к тебе на корабле опять же в силу этого закона. Я заключила с тобой сделку в силу этого же закона. Ты купил мою жизнь на ближайшие четыре года с той же легкостью, с какой покупают скот, тоже в силу этого закона. И все, что происходило между нами, происходило в силу этого закона! — Джиллиан на мгновение замолчала, потому что с каждым произнесенным ею словом душевная боль становилась все сильнее. Но все же она заставила себя продолжать. — Неужели ты не понимаешь? Все, что происходило между нами, было иллюзией! Как я могла быть самой собой, если меня лишили всех прав? Я не принадлежу себе, Дерек! Меня вместе со всеми моими чувствами и мыслями продали тому, кто дал большую цену! Ты, будучи свободным человеком, мог следовать своим чувствам… своим желаниям… отдавать нашим отношениям всего себя целиком… А я? Я не могла этого сделать, потому что была вынуждена только повиноваться. Ты знаешь, каково это, Дерек? Знаешь ли ты, что даже мысль об этом разъедает мне душу, лишает сил, последнего достоинства? Да, я пыталась бежать! И поскольку ты, похоже, все равно не понимаешь, хотя причина до предела проста и настолько логична для меня, что не понять этого может только человек, который даже не пытался узнать, какая я на самом деле… — Глаза Джиллиан вспыхнули. — Коротко говоря, для меня не важно, что гласит закон, просто я никогда не была и не буду ни твоей, ни чьей-нибудь еще собственностью.
Дерек тяжело дышал, на скулах играли желваки. С трудом, сдерживаясь, он хрипло проговорил:
— Ты хочешь сказать, что вчерашняя ночь и все другие наши ночи для тебя ничего не значат…
Джиллиан долго молчала и, наконец, тихо ответила:
— Этого было недостаточно, чтобы принести в жертву душу.
Дерек выпустил ее руку так неожиданно, что Джиллиан даже шагнула назад, чтобы не упасть. Повисшая в каюте тишина с каждым мгновением становилась все тяжелее, пока, наконец, не легла каменной плитой на ее хрупкие плечи.
Джиллиан, завороженная его взглядом, уловила момент, когда в глазах Дерека ярость уступила место ледяному холоду. Это произошло за мгновение до того, как он круто развернулся и быстро вышел из каюты, поставив последнюю точку громким стуком захлопнувшейся двери.
Джиллиан толком не знала, сколько времени прошло после ухода Дерека. Она посмотрела в иллюминатор, приближалась ночь. Все это время она так и просидела на краешке койки Дерека, куда обессилено опустилась после его ухода. Как сквозь сон она слышала голоса Каттера, Кристофера и Одри в коридоре. Они тоже вернулись. Время для Джиллиан остановилось.
Вдруг раздались шаги, от звука которых у нее судорожно забилось сердце. Она встала. Дверь отворилась, и на пороге возник Дерек. Выражение его лица было торжественно-мрачное. Он вошел в каюту, и ее охватил трепет. От него исходила какая-то угроза, но какая, она не могла понять. Дерек сделал шаг, остановился, шагнул снова и оказался совсем рядом. Не спуская с нее глаз, он вложил ей в руку сложенный пополам лист бумаги.
— Это твоя свобода, твоя, Одри и Гибсона, — бесцветным ровным голосом проговорил он.
У Джиллиан вдруг остановилось сердце. В ушах зазвенело.
— Это то, к чему ты стремилась? — Горло Джиллиан было намертво перехвачено судорогой. Она смогла лишь кивнуть.
— Тогда на этом все.
Дерек повернулся и вышел из каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111