Дама вздернула подбородок, ее бледные губы дрожали.
— А почему бы мне здесь и не быть? — Она вынула левую руку из необъятной меховой муфты, и на ее пальце сверкнуло старинное кольцо с огромным изумрудом. — Я ведь ношу обручальное кольцо Торренсов.
Мэг вскрикнула, но муж остановил ее:
— Я не обручен и никогда не был с ней обручен.
— Мы должны были сегодня пожениться! — заявила кузина Дафна.
— Ты ошибаешься.
— Это всегда было известно. Герцогиня сказала…
— Иногда даже вдовствующая герцогиня Дейнджерфилд ошибается. Прингл…
— Развратник! — огрызнулась герцогиня. — Ты играл с Дафной в колыбели.
— Если я делал что-то недозволенное, это вина моей няни.
— Саксонхерст! — завопила Дафна, покрывшись красными пятнами. — Ты мерзавец.
— Господи, Дафна, — он снова уставился на нее в лорнет, — ты стала совсем красной. Что же такого я делал с тобой в колыбели? Должен заметить, что столь ранней зрелостью мне следовало бы гордиться. Прингл…
— Гнусный невежа!
Мэг в ужасе воскликнула:
— Милорд!
— Молчите, — одернул ее граф. — Прингл, я не привык к тому, чтобы игнорировали мои распоряжения.
— Милорд! — громко воскликнул дворецкий, чтобы призвать всех к вниманию. — Вы хотите, чтобы герцогиня переехала?
— Мне казалось, я несколько минут назад уже ясно дал это понять.
Герцогиня и граф неотрывно и пристально смотрели друг на друга.
— Я не принимаю твоего решения выбросить меня из этого дома, Фредерик.
— Она отпустила свои кареты, милорд.
— Тогда отвезите ее в моих.
— Я не уеду. Стоять на месте! — крикнула герцогиня носильщикам.
— Возьмите, если понадобится, все мои кареты, — приказал граф, — и вынесите отсюда все вещи, это относится и к герцогине с леди Дафной.
— Саксонхерст! — воскликнула леди Дафна. — Даже ты не можешь…
— А вот увидишь.
— Милорд, — запротестовала Мэг. — Сейчас рождественские праздники…
— Придержите язык.
Напуганная, Мэг бросилась назад и обняла за плечи близнецов. Что она натворила, привезя сюда свою семью?
Слуги кинулись выполнять распоряжение, действительно вынесли багаж из вестибюля и были уже готовы также вынести паланкин, но герцогиня сама захлопнула дверцу и приказала носильщикам двигаться. Вцепившаяся в нижний край полуопущенного окошка рука напоминала лапу хищной птицы с когтями. Кузина Дафна с негнущейся спиной торжественно двинулась рядом.
Когда паланкин проносили мимо графа, она, сверкнув глазами, сказала:
— Ты не заслуживаешь даже презрения, Саксонхерст.
— Тогда какого черта ты хотела выйти за меня замуж?
— Только ради герцогини. Ты причинил ей ужасную боль.
— Ты хочешь сказать, что не вожделеешь моего тела? Даже после наших игр в колыбели?
— Ты мне отвратителен!
— Думаю, это несправедливо — корить меня моим детским опытом. Уверяю тебя, что теперь…
— Ноги моей больше не будет в твоем доме! — Она стремительно бросилась к выходу, но граф, вытянув руку, остановил ее и приблизился к паланкину.
— Могу я надеяться, что это и ваше решение, ваша светлость?
Вдова подняла на него взгляд христианской мученицы, только более свирепый.
— Клянусь тебе в этом всем святым, Фредерик. Я и так никогда не забуду этот визит.
Саксонхерст вдруг обернулся, схватил Мэг за руку и притянул к себе.
— Я не представил вас должным образом, не правда ли? Минерва, леди Саксонхерст, познакомьтесь с матерью моей матери, вдовствующей герцогиней Дейнджерфилд, и моей кузиной леди Дафной Григг.
Герцогиня подняла на Мэг взор, исполненный глубокой скорби. Поведение графа и в самом деле оставляло желать лучшего. Хоть он и не являлся душевнобольным, но определенно был неуравновешен и нетерпимо груб.
— Я не могу с чистым сердцем приветствовать ваше появление в семье. — Ястребиный взор герцогини оценивающе и неодобрительно скользнул по одежде Мэг. — Вы явно не соответствуете столь высокому положению и едва ли сумеете образумить Саксонхерста и уберечь от ошибок. Но отречься от семьи я тоже не могу. Если вам понадобится совет, приходите ко мне. Я буду в городе до Двенадцатой ночи, скорее всего в гостинице «Квиллер». Что ж, Фредерик, если позволишь, мы поступим так, как ты желаешь, и покинем этот безалаберный дом.
Граф резко отступил назад. Слуги снова подняли паланкин, который, как теперь разглядела Мэг, был украшен герцогской короной на крыше и стоящим на задних лапах львом на дверце, и вынесли его из дома.
Лев и единорог, сражающиеся за корону. Наверху, внизу — повсюду в этом городе Мэг чувствовала себя так, словно оказалась между двумя дерущимися хищниками. Что же происходит, Господи помилуй?
Дафна не была невестой графа, и герцогиня должна это знать. Сьюзи была права, предположив, что герцогиня найдет графу неподходящую жену. Однако особенно ужасным было то, что дама, по всей видимости, считала, что Мэг нуждается в перевоспитании.
Но независимо от того, что стоит между ними, негоже отказывать родственниками в гостеприимстве, тем более в такое время года. Ощутив легкий озноб, Мэг вспомнила, что ее супруг ни разу не назвал герцогиню бабушкой.
— Она вас расстроила, — проговорил граф. Мэг вглядывалась в него, ища признаки безумия, но видела лишь глянец воспитанности.
— Я действительно не подхожу на роль графской супруги.
Он отвел от глаз лорнет.
— Тому, что вам необходимо знать, вы научитесь. — Как только закрылась дверь за отбывшими гостьями, сердитый, злой мужчина исчез, как иней под солнцем. — Здешняя прислуга, хоть все они как один плуты и мошенники, дело свое знает и будет о вас заботиться.
— Но…
— Герцогини вам бояться не следует. А особенно не следует бегать к ней в «Квиллер» за советами. Я категорически запрещаю вам это.
Мэг видела, что он не шутит.
— Итак, — сказал граф, расточая улыбки и сияя глазами, — давайте приступим к обеду, пока близнецы не умерли с голоду.
Слуги подошли, чтобы помочь им снять верхнюю одежду, и понесли ее прочь так, словно каждый предмет был сшит из бесценных бархатов и шелков.
— А где Брэк? — спросил вдруг граф, отчего Мэг напряглась, не зная, кого еще ей предстоит здесь увидеть.
— Мы закрыли его от греха подальше, милорд, — ответил дворецкий, и в тот же момент огромный зверь с оскаленными зубами влетел в вестибюль.
— Сидеть! — повелительно сказал граф, и пес моментально остановился и сел на задние лапы, однако продолжал скалиться, словно тоже умирал с голоду. Это был самый безобразный пес, какого доводилось видеть Мэг, — лохматый, серо-коричневый.
К ее великому удивлению, граф подошел, присел на корточки перед животным и ласково погладил его. Она заметила, что собачий хвост начал отбивать барабанную дробь, словно пес хотел расколотить кафельные плитки, которыми был облицован пол.
Какая странная для аристократа собака!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96